Лев Пучков - Джихад по-русски
— Ну ты умница, Саша, — растерянно пробормотал Лева. — Значит, собираешься удрать, а меня отправляешь к разъяренной волчице? Ты собираешься…
— Собираюсь, собираюсь, — отвел взгляд Александр Евгеньевич — совестно стало. — И чего ты так про Маму? Волчица! Она вообще только с виду такая, а так — добрая, душевная, понимающая…
— Сволочь ты, Саша! — охрипшим от волнения голосом просипел Лева. — Ты что себе позволяешь? При чем здесь я? Я вообще, если на то пошло, могу спокойно умыть руки…
— А ты мой друг, и я тебе как раз за это и плачу, — нашелся Александр Евгеньевич. — И давай без представлений. Сказал — не буду, значит, не буду. Или сразу — в райотдел, или вообще никуда не пойду. Лягу тут у тебя в кабинете и буду валяться, пока за мной наряд не приедет. Все — хватит об этом, — и отвернулся, нахохлившись, втянув голову в плечи. Ни дать ни взять схваченный на соседском огороде мальчиш-плохиш, готовый к любому виду наказания, вплоть до расстрела — только бы не являться на глаза разъяренной мамке.
— Я тебе это припомню, Саша, — угрюмо пробормотал Лева, набирая номер Ковальского. — Теперь ты у меня в вечных должниках будешь — до самой смерти.
— А хоть и посмертно, — с явным облегчением согласился Александр Евгеньевич, выходя в прихожую и надевая пальто. — Ты, главное, все организуй сейчас — потом разберемся…
* * *Ирина стоически приняла обрушившийся на нее удар судьбы. Вопреки опасениям Левы, истерики не случилось. Выслушала «сына юриста» с каменным выражением лица, послушно записала в блокнот все его мудрые наставления и попросила оставить ее одну.
В прострации пребывала недолго. Ночь не спала, переживала случившееся, пыталась анализировать ситуацию и строить громоздкие планы на недалекое будущее. Утром, отправляя сына, сообщила:
— На нас «наезжают». Сподобились и мы, что поделаешь… Если где-то что-то услышишь, ничему не верь. Это хорошо продуманная и подготовленная акция, нам противостоит Система. Ты только знай — отец не виноват. И не надо принимать близко к сердцу — это ненадолго. Мы обязательно выкарабкаемся…
Позвонила родителям, вкратце объяснила ситуацию, обещала подъехать после обеда, изложить в деталях. Провокация, конечно же, только провокация и ничего более, не надо поддаваться панике, все образуется…
В девятичасовом выпуске теленовостей сообщили об обстоятельствах происшествия: без особых, впрочем, подробностей и смакования, вполне объективно — Назарян успел связаться со своими знакомыми на городском канале, подкорректировал ситуацию.
Днем Ирина немножко отдохнула — забылась в тревожной дреме, зажав в руке мобильник и положив на тумбочку пейджер: Лева, Назарян и начальник СБ «Иры» Вася Петров обещали информировать при любом изменении ситуации. А после обеда явилась преданная Вика — реабилитировать.
Реабилитационная процедура состояла из двух частей: пять по пятьдесят армянского коньяка с шоколадкой и последовавшая за этим пространная речь. Речь состояла по большей части из выражений ненормативного характера, суть которых сводилась примерно к следующему: все мужики сволочи, педерасты и «рогоделы», нужно рассматривать их исключительно как средство для обеспечения своего безбедного существования и ни в коем случае нельзя вкладывать в этих ничтожеств хоть капельку своей безразмерной ангельской души. Хрен с ними, одним словом — мы лапочки, и этим следует утешиться. И вообще не нужно делать из этого трагедию, проще надо относиться к жизни, проще…
Ирина поплакала всласть на пухлом плече подружки, поматерилась сквозь слезы, обещая всех подряд поубивать, кто под руку подвернется, а в завершение задала глупый вопрос: а что же, собственно говоря, делать?
Викуша, судя по всему, ожидала такого вопроса и тотчас же выдала на-гора три вполне заманчивых и легко осуществимых варианта:
1) поехать к ней, свистнуть симпатичных танцовщиков из «Айсберга» и с предельным остервенением барахтаться с ними, пока мышцы малого таза судорогой сводить не начнет да сперма через ноздри не полезет;
2) закатиться куда-нибудь в кабак, укушаться вусмерть и учинить свинский скандалище с метанием металлических предметов сервировки в оркестр, биением посуды, официантов и вообще всех, кто под руку подвернется;
3) посмотреть фильм «Крестная мать» Дэва Грина и сделать выводы.
Недолго поколебавшись, Ирина выбрала третий вариант — первые два ей как бы того… ну, сами понимаете. Тут же из Викиной сумки была извлечена заботливо припасенная кассета, а сама реабилитаторша величественно удалилась, намекающе сообщив, что ее ждут танцовщики, и пожелав не впадать в панику.
После ухода Вики Ирина минут десять сидела в тишине, прислушивалась к своему внутреннему миру. Полегчало вдруг — не так, чтобы уж до потолка скакать и беззаботно насвистывать, но довольно ощутимо. Частичка широченной Викиной души, капнув целящим бальзамом в глубокую чашу подружкиного горя, в какой-то мере нейтрализовала кипение душевного ненастья, сообщила мятущимся беспорядочным мыслям некую упорядоченность и спокойствие. Да и коньяк, по всей видимости, свою роль сыграл — Ирина никогда не пила столь крепких напитков в такое время и в таком количестве, а тут махнула, не задумываясь — и ничего, пошло как надо.
Решила — чтобы голову не ломать, душу не тиранить — временно принять на веру Викины утверждения по поводу мужиковской никчемности и скотоподобности, а заодно посмотрела «Крестную мать». Вика, хоть книг и не читает и глубинно невежественна, зато, как сказал классик, сердцем чует, интуитивно, как дикий зверь, выбирает правильный путь в жизни. А еще гренадерша по праву могла считаться экспертом не только по мужской половине и изысканным кушаньям, но и по части хороших видеофильмов. Потому что в этой жизни только тем и занималась, что ела-пила, имела кого хотела и с утра до вечера валялась на диване, просматривая в день по пять-шесть фильмов.
«Крестная мать» Ирине понравилась. Настя Кински в роли мафиозной донны смотрелась очень даже ничего. Надо будет впредь периодически посматривать видео, зря раньше игнорировала в угоду самоистязанию — что-то в этом есть. Мораль фильма вполне соответствовала Ирининому умонастроению и вписывалась в рамки ахнувшего вчера события. Все просто: нужно всех подряд «мочить» и травить, как на сельхозработах по ликвидации вредных насекомых. Вот только вопрос: кого «мочить» и травить? Гада Ибрагима — понятно. А дальше? Ибрагим что — мелкая сошка, исполнитель…
Слегка привела себя в порядок, намакияжилась, прокатилась к родителям, объяснила все подробно, подключила к процессу.
— Да мы их в порошок сотрем! — торжественно пообещал папа и тотчас же принялся названивать по разным адресам отставных властителей мира сего.
Ну и ничего путного из этого не вышло, как и ожидала Ирина. На грозное «Вы на кого руку подняли?!» и «Вы понятия не имеете, с кем связались» тотчас же нашелся ответ: престарелых стращателей корректно поправили юридическим тоном — сейчас-де не восьмидесятые, вы тут забылись немножко! Верховенство закона у нас, демократическое государство, а место имеет особо опасное деяние, перед следствием все равны, и… неужели мы вновь столкнулись с протекционизмом и замшелой попыткой давления силой авторитета?
Проглотили. Обещали бороться и искать, найти и не сдаваться. Заверили клятвенно, что подключат скрытые резервы, подтянут свежие силы, изыщут, подымут, возбудят, и вообще все утрясется. Верилось с трудом. Старая система заметно проигрывала по всем статьям новой, агрессивной силе, не выбирающей средств…
На следующий день Ирина по настоянию Назаряна явилась с утра в головной офис. Коммерческий собрал в зале совещаний управление, сделал краткое объявление по сути происходящего. Ирина неоднократно здесь бывала, интересовалась ходом дел фирмы, знала многих сотрудников по именам. Сейчас сидела, боясь поднять глаза, и дышала через раз — как будто кто-то вылил на нее ведро помоев и вокруг стояла нестерпимая вонь. Новый президент «Иры» — Ира-рогоносительница…
Вышколенные управленцы вели себя прилично, эмоций не проявляли, поздравили с назначением на высокий пост и разбежались по рабочим местам. Спасибо и на этом…
В кабинете Назарян поинтересовался: какие-нибудь новшества будут? Указания, изменения?
— Какие указания? Работай, ты все знаешь… Я тебе в течение этих двух недель буду нужна?
— Подъезжай ежедневно к девяти утра, если не затруднит. На полчасика. На совещании поприсутствовать, бумаги подписать. Хорошо?
— Хорошо…
Все-таки, подумала, надо отдать должное похотливому мужлану Кочергину, несомненный дар организатора видится во всем. Умеет собирать вокруг себя талантливых и преданных людей: все руководство — друзья-единомышленники, каждый кровно заинтересован в сохранении имеющих место позиций, процветании фирмы, до последнего будут упираться, не дадут развалиться так славно начатому делу…
