Иори Фудзивара - Тьма на ладони
Он повернулся, чтобы уйти, но я окликнул его:
– Кстати, Майк! Может, пива нальешь? Пока твоя сестричка меня на мотоцикле катала, у меня все кишки пересохли.
Майк обернулся, с трудом скрывая улыбку:
– Ого… Ну ты крут! Лично я только раз с ней ездил. Больше ни за что не соглашусь!
– Та же ерунда. Но теперь придется лечиться от стресса, поэтому пива я у тебя еще много раз попрошу. Если и правда рядом посидишь – скучать не придется.
Охара хитро улыбнулась. Майк кивнул и с невинным лицом достал из-под стойки чистый бокал. Пивная струя зашипела, и я заговорил дальше:
– Так вот, Охара, вопрос на засыпку. Какая у нас основная формула успешной рекламы?
– «Си-эс-пи»?
Я кивнул. Communication Spectrum Pattern. Процент известности, уровень доходчивости, степень притягательности плюс схема реализации. Если товар неизвестен – его не покупают. Если непонятно, зачем он нужен, – его не покупают. Если он почему-то не нравится – его не покупают. И наконец, даже когда все это обеспечено, без адекватной схемы продаж он тоже не разойдется как надо.
Охара подняла брови, явно гадая, к чему я клоню. Стоит признать, я и правда начал издалека. Как в этих чертовых поисках, так и в своем рассказе.
– Как известно, процент известности со временем падает, – продолжал я. – А потому его нужно с самого начала увязывать с финальной схемой реализации. Это базовый принцип, не так ли? Но даже если известность стопроцентная, а притягательность на нуле, – черта с два ты что-либо продашь! На свете сколько угодно товаров, названия которых я знаю прекрасно, но никогда не куплю. Взять, к примеру, женские прокладки. Мужик в них не только притягательности, но и смысла никакого не видит!
– Я слыхала, бывают исключения, – вставила Охара. – Говорят, ими пользуются мужчины, страдающие геморроем.
Я невольно рассмеялся. Майк поставил пиво на стойку передо мной и тоже усмехнулся. Наверно, представил, как это может выглядеть на самом деле.
Я поднес бокал к губам, и тот сразу же опустел наполовину.
– Не знаю, конечно, что там за исключения… – сказал я. – Но если бы тот ролик запустили в эфир – кто, по-твоему, от него бы выиграл больше всего?
– Судя по вашему рассказу, уж никак не «Антик», верно?
– Попробуй заменить товар человеком, – подсказал я.
Охара задумалась на несколько секунд.
– Ах да! – осенило ее наконец. – Ёсиюки Ёда? Уж его-то процент известности сразу бы подскочил! Значит, весь этот монтаж изготовили для него?
– Полагаю, да, – кивнул я. – Видеоряд, как он спасает жизнь ребенка, мог иметь лишь одну конкретную цель: сделать его героем.
– Но зачем? Какой смысл продавать свое имя таким странным способом? Он ведь даже не звезда шоу-бизнеса…
– Сегодня в газете я нашел одну любопытную статью.
Я полез в карман и выложил перед Охарой бумаги.
Она выудила из пачки газетный обрывок и пробежала его глазами. Подняла голову, кивнула:
– А ведь верно! В этом году выборы в Палату советников. Их раз в три года переизбирают. Простым большинством голосов… Так что же, этот Ёда в кандидаты собрался?
Она снова опустила голову, прочитала статью внимательнее и вернула мне. Я снова взглянул на заголовок:
«Бомба в Парламенте: приоритеты – экономическим реформам!»
Буквально в статье говорилось следующее:
На заседании круглого стола, состоявшемся на прошлой неделе, лидер новоиспеченной Партии реформаторов генеральный секретарь Норио Сато обрисовал перспективы июльских выборов в Палату советников.
Господин Сато подчеркнул необходимость создания обширной программы мер по выходу из экономического кризиса. Он заявил, что именно эта программа является «государственной задачей номер один», и, поскольку ее разработка требует новых подходов к оценке нынешней ситуации, предложил ввести в состав Палаты молодых талантливых экономистов. Нынешний же курс, который проводит генсек правящей партии Наоки Нумата, ставит во главу угла укрепление рядов партии за счет сохранения старого административного аппарата и препятствует проведению каких бы то ни было действенных реформ.
Господин Сато выразил серьезную озабоченность в связи с тем, что лидеры правящей партии неадекватно оценивают приоритеты в решении важнейших государственных проблем. По оценкам независимых обозревателей, антагонизм между генсеками напоминает бомбу замедленного действия, способную взорваться в самое ближайшее время. Ожесточенные дебаты в Парламенте грозят оказать огромное влияние на результаты предстоящих выборов.
– С одной стороны, фантастика, – сказала Охара. – С другой стороны – почему бы и нет… Но с чего вы решили, что «молодой талантливый экономист» – это именно Ёда?
– Да ничего я не решил! Говорю же, это всего лишь гипотеза… Просто я в последнее время, кроме Ёды, ни о каких «молодых талантливых экономистах» особо не слышал. Вот и задумался. Особенно после того, что Майк вчера рассказал…
Несмотря на то, что прозвучало его имя, у Майка и мускул не дрогнул на лице. Парень лишь потягивал свое пиво, мурлыча какую-то песенку.
– И что же он рассказал?
– Что единственное развлечение его отца в Лос-Анджелесе – давать интервью журналистам. Все финансисты, топ-менеджеры, экономисты только этим и забавляются. Потому что это – самое подходящее средство, чтобы заявить о своем существовании на весь белый свет. Однако в случае с рекламой на коммерческом телевидении – дело совсем другое! Об этой разнице я сразу задумался, как с Майком поговорил. Потом ты напомнила об извлечении прибыли. А сегодня эта статья на глаза попалась… В общем, так все и сошлось.
– ?..
– Я уже говорил о женских прокладках? Так вот. Возможно, тебе мои пояснения – что Будде проповедь, но на всякий случай напомню. Каким бы известным ни был товар – его реклама должна быть четко привязана и к полу, и к возрасту основного потребителя. Что же получается, если вместо товара рекламируется человек? Сколько бы этот Ёда ни торчал в телевизоре – людей, всерьез интересующихся экономикой на его уровне, все равно кот наплакал. Можешь назвать это дискриминацией, но ни молодежи, ни домохозяйкам его имя сегодня ничего не говорит. А все они – потенциальные избиратели… Но ведь та же самая молодежь и те же домохозяйки – целевая аудитория «Антика»! И если выпустить такой ролик в эфир, может родиться новый народный герой. Та же формула «Си-эс-пи», только схема продаж превращается в сценарий предвыборной кампании.
– Значит, ролик – это попытка продать его имя? Поднять его имидж до уровня «государственной задачи номер один»?
– Кто его знает… Но если действительно так, то сроки выбраны очень толково. Выборы назначены на июль. Исидзаки потребовал, чтобы ролик изготовили до конца марта. То есть к началу голосования популярность профессора Ёды как раз достигла бы пика.
– Но как это можно проверить?
– Не знаю… Наверно, никак.
– А если позвонить в газету?
– Куда? В читательский отдел? А они тебе скажут: «Сверх того, что написано, мы комментариев не даем». Да и этот генсек, Норио Сато, вряд ли называл кому-либо имя Ёды. По крайней мере сейчас, когда о выборах еще никто не говорит…
– Но, судя по этой статье, именно Сато мог бы ставить на Ёду, как на беговую лошадь! Для чего и сочинил весь этот сценарий!
Девушка явно разгорячилась.
– Погоди, – осадил я Охару. – Скажем так, это лишь одна из возможных версий. Вообще-то, подобный ход мысли у генсека одной из лидирующих партий – штука почти невозможная.
– Но давайте представим, что вы правы, – сказала Охара, понизив голос. – Кому еще могла прийти в голову такая идея?
– Как раз на этот счет у меня особых сомнений нет. Кроме нашего президента, пожалуй, больше и некому.
У моей собеседницы отвисла челюсть.
– Исидзаки?
– Такой план мог придумать только профессионал от рекламы. Загвоздка в том, что самому Исидзаки это просто-напросто ни к чему. И если все это правда – вывод напрашивается только один: его каким-то образом запугали.
Охара склонила голову набок. Но секунд через пять решительно кивнула и заговорила – короткими фразами, тщательно подбирая слова:
– Исидзаки сходится с Дзюнко Кагами. Его супруга еще жива. Какие-то люди, пронюхав об этом, начинают его шантажировать. И принуждают его разработать идею с видеозаписью. Вы доказываете, что недостатки в монтаже могут привести к разоблачению. Тогда весь план отменяют, а запись велят уничтожить. Опасаясь, что вся история может выплыть наружу и привести компанию к краху, президент решает покончить с собой…
– Такую версию я тоже продумывал. В ней самое слабое звено – Дзюнко Кагами. В последние годы они уже могли бы пожениться официально. Его измена жене – дело прошлое, тут особо не пошантажируешь… В общем, не знаю. На этом моя мысль останавливается.
