Питер Бенчли - Бездна
Гейл дотронулась до рукава Сандерса, он выскочил вперед. Его правая рука вытянулась, острие ножа устремилось вверх.
Акула увидела приближение Сандерса и сделала обманное движение; ее голова метнулась вправо, хвост дважды хлопнулся о воду. Но инстинкт подсказал ей, что не надо приближаться к рифу, и, очевидно в замешательстве, она замедлила движение, что позволило Сандерсу вонзить нож ей куда-то в живот, на расстоянии фута от хвоста.
Единственная сознательная мысль, мелькнувшая у Сандерса, была удивлением: ее плоть оказалась удивительно мягкой, нож погрузился в нее по самую рукоять. Затем конвульсивное движение тела вырвало нож из его руки. Кровь хлынула из раны густым облаком.
Акула метнулась прочь, плывя без определенного направления, тело ее содрогалось, хвост дергался. Голова повернулась, и челюсти сомкнулись над окровавленным животом. Акула пыталась сожрать самое себя.
Нож упал в нескольких футах, и Сандерс поплыл, чтобы забрать его, беспокоясь, что акула может вернуться и в ярости напасть на них.
Но на него напала вовсе не акула. Сандерс почувствовал, как чья-то рука схватила его за колено и потащила назад. Лежа на спине, он увидел яростные глаза Триса. Он видел, как двигались его губы, и слышал звуки, но не слова.
Трис схватил Сандерса за руку и рывком поставил на ноги. Его пальцы полностью обхватили верхнюю часть руки Сандерса и больно его ущипнули.
Испуганный и опешивший, Сандерс недоумевал, чем именно он привел Триса в такую ярость, и глядел в кричащее лицо, искренне боялся, что Трис может убить его. Трис выхватил нож из руки Сандерса и всунул его во входное отверстие воздушного лифта. Нож с шумом пролетел через трубку. Затем Трис указал на поверхность и начал подниматься, но остановился, вернулся и подобрал один артиллерийский снаряд.
Гейл все еще лежала на дне. Сандерс взял ее за руку и помог встать на ноги, дернул три раза за веревку и направил ее руку к веревке, когда она натянулась усилием Коффина сверху.
Плывя с Гейл к поверхности, Сандерс видел серую тень, движущуюся в отдалении. Как бы ни было затуманено его зрение, он смог разглядеть, что она была большой, гораздо больше человека.
Когда он достиг лодки, то поглядел вниз и увидел раненую акулу, дергающуюся и катающуюся по рифу. Затем поступление воздуха в его маску прекратилось. Сандерс рванулся к поверхности, вдыхая последний глоток воздуха. Ухватившись одной рукой за платформу, он стащил с себя маску и произнес:
– Эй, что...
Звук голоса Триса заставил его замолчать.
– ...Тупое, проклятое, идиотское, сумасшедшее, которое я видел когда-нибудь в моей жизни!
Трис был уже в лодке и, как показалось Сандерсу, бранил Коффина, который выключил компрессор.
Сандерс погрузил лицо в воду, чтобы прочистить нос, поэтому не увидел руку, которая схватила его. Он услышал слово “вы!” и почувствовал, как его подхватили под руку, вытащили из воды и перекинули через перекладину. Его ноги ударились о палубу.
Гейл, опираясь на край платформы, наблюдала, как Сандерс вылетел из воды, и перед ней возникла картина: человек, висящий высоко на дереве с выкрученными конечностями.
Трис держал Сандерса за руки и тряс его, отчего голова Дэвида моталась из стороны в сторону.
– Что же такое вы делаете, скажите ради бога? Вы вообразили, что вы чертов Тарзан? Вы – чертов подонок, вот вы кто такой!
– Что...
– Испортить работу целого дня... Иисус Христос!
Трис оттолкнул от себя Сандерса и повернулся, чтобы забрать баллон Гейл с платформы. Сандерс потирал синяки на руках.
– У нее идет кровь!
– Чепуха!
– Это правда. В ее маске была кровь. Она вылила ее в воду.
Трис поглядел на Коффина и сказал:
– Боже, избавь меня от идиотов! – Он повернулся к Сандерсу спиной и открыл рот, чтобы закричать, но, очевидно, передумал. – Хорошо, – сказал он, пытаясь подавить приступ гнева. – Во-первых, эта маленькая рыбка вовсе не собиралась нас съесть.
– Маленькая! – воскликнул Сандерс. – Эта тварь была длиной, по меньшей мере, семь футов.
Убедившись, что Трис не собирается больше с ним драться, он чувствовал себя смущенным и обиженным. Он хотел сбить с Триса его сомнительную, по его понятиям, спесь.
– Если в ней было пять футов, то я – король Испании. Вода увеличивает все предметы.
Сандерс почувствовал, что краснеет.
– Даже если это так...
– Во-вторых, – сказал Трис, – в воде было крови ровно столько, чтобы заставить ее полюбопытствовать. Она хотела просто посмотреть. Если бы у нее были серьезные намерения, вы заметили бы, как возбуждение проходит по ее телу, она бы по-настоящему взволновалась. И как только я заметил бы это, все, что мы должны были сделать, – это собраться вместе в облаке от воздушного лифта. Акулы не пошли бы туда, а если бы и пошли, то постарались бы выбраться оттуда в такой спешке, что не стали бы выискивать момент, как бы кого укусить. Песок забивает им жабры, а они этого не выносят – это может их погубить. Предок этой твари пытался съесть меня однажды – крупный ублюдок, тигровая акула пятнадцати футов длиной, и я просто ждал ее в облаке. Но ударить ножом – это последнее, что можно сделать в таком случае. Последнее! Если у вас нет выбора – или вы убиваете ее ножом, или вами отобедают – только в этом случае убивайте ее. Но не раньше.
– Почему?
– Она может укусить вас. Предполагается, что у них не хватает мозгов даже на то, чтобы рассердиться, но говорю вам, что видел у них чрезвычайно интересные признаки раздражения. Если хотите узнать вторую причину, лезьте в воду.
– Как? Где?
Трис бросил ему маску.
– Наденьте ее и свесьтесь с платформы. И вы тоже, – сказал он Гейл. – Но, ради Христа, не создавайте шума.
Осторожно, не зная, чего ожидать, Дэвид и Гейл соскользнули с платформы и ухватились за цепи, которые соединяли ее с лодкой. Сдерживая дыхание, они погрузили лица в воду.
Сцена, разыгравшаяся всего в тридцати футах от них на рифе, выглядела как схватка между двумя бандами. От акулы, которую ранил ножом Сандерс, осталось всего несколько изуродованных кусков, и за них с дикой яростью сражались многочисленные акулы. Полдюжины больших тигровых акул сцепились, образовав бесформенный клубок тел, сражаясь за каждый кусок падали. Меньшая акула, захватив кусок мяса, тащила его на дно, держа во рту, преследуемая двумя другими акулами. Акулы кишели буквально везде, плавая в бешеном водовороте, мгновенно реагируя на запахи, звуки и движения в воде в поисках добычи. Некоторые из них были серые, другие – коричневые или полосатые. Большие акулы внезапно атаковали меньших, которые пытались выбраться поскорей из опасной зоны, или, если не оказывались достаточно быстрыми, становились жертвами стаи.
Пока Сандерс наблюдал за этим побоищем, все больше и больше темных волнистых силуэтов скользило из полумрака. Одна из акул подплыла прямо под лодку и, увидев что-то на поверхности, поднялась рядом с ними. Они отпрянули и перепрыгнули с платформы в лодку.
Трис и Коффин считали ампулы на палубе. Трис даже не взглянул на них.
– Видели, что вы натворили? – Он не злорадствовал, тон его голоса просто говорил: “Теперь вы понимаете”.
– Я вижу.
– Сколько времени они еще будут здесь кружить? – спросила Гейл.
– До тех пор, пока не кончится пища. Но если они будут поедать друг друга, как это бывает обычно, пища не иссякнет. Они будут здесь еще очень долго.
– Так что сегодняшний день можно вычеркнуть, – сказал Сандерс. – Мне очень жаль.
– Ладно, – смягчился Трис. – Это не трагедия. Мы собрали сегодня большую добычу, к тому же эти чудовища не пустят никого из посторонних вниз.
Гейл поежилась. Она сняла верхнюю часть костюма и обтерла тело.
– Сколько штук у нас уже есть?
– Четыре тысячи... – Трис взглянул на Коффина.
– ...восемьсот семьдесят, – закончил Коффин, заворачивая последний пластиковый мешочек с ампулами.
– Недостаточно, – Трис взглянул на берег, – если учесть, что у нас не так уж много проклятого времени. Воображаю, как Клоше гоняет своих людей целыми днями.
– Трудно превратить их в хороших ныряльщиков за два дня, – сказал Коффин. – Необходимо соорудить воздушный лифт. Он не сможет послать сюда уйму народу, чтобы они выбирали ампулы из песка пальцами.
– За два дня нет, конечно, но можно использовать это время, чтобы сделать их мало-мальски компетентными. А когда он будет готов, они сразу начнут. Я думаю, нам придется работать и по ночам. – Трис увидел огорчение на лице Гейл и добавил: – Но не сегодня. Мы дадим вам заслуженный отдых.
– Что вы будете делать с этим? – Сандерс держал руку на артиллерийском снаряде.
– Ничего, по крайней мере пока. Я только хочу убрать их отсюда. Позже я разряжу их и продам медь.
– Они действительно боеспособны после тридцати четырех лет?
