Дункан Кайл - Потайной ход
У входа в перерабатывающий цех я сердито заметил:
— Не положил же он его в один из этих проклятых огромных бункеров. В них нельзя проникнуть.
Джейн задумчиво посмотрела на следующую экскурсионную группу.
— Джон, видишь того мужчину в синем?
— В бушлате?
Она кивнула.
— Похож на одного из тех двоих, что были вместе с русской женщиной на концерте.
Я поглядел. Он, несомненно, походил на моряка и, несмотря на жару, был одет в теплый синий бушлат. Кроме того, у него был низкий узкий лоб.
— Не могу сказать, что его лицо мне знакомо, — заметил я.
— А я думаю, это он, — сказала Джейн.
— Насколько ты уверена?
— Совсем не уверена. Это ощущение. Будто мороз по коже.
— Давай уйдем.
— В таком маленьком месте, как Олбани, идти особенно некуда, — справедливо заметила она. — Городок слишком маленький, чтобы в нем спрятаться, поэтому нас и нашли. Вопрос в том, что они предпримут.
— Ничего, — сказал я. — Потому что ничего не изменилось, ведь так?
— Мы не нашли ответа на проклятую загадку Питеркина, и, пока не найдем, они ничего не посмеют сделать, чтобы не подвергнуть нас опасности.
Джейн задумалась.
— Будет совсем другое дело, когда мы найдем, правда?
Я промолчал, и она продолжила:
— Я не имею права прекращать поиски. А ты не обязан мне помогать. Мне кажется, стряпчие ведь не дают клятвы.
Я ответил с пафосом:
— Это вопрос справедливости, а не шпионажа!
* * *Мы отправились назад, в город. Вскоре справа показался знак, указывающий на узкую боковую дорогу, ведущую в Гэп.
— Нет, только не сегодня, — запротестовала Джейн.
Я ничего не ответил, но она была абсолютно права: когда смотришь вниз на огромные бурлящие волны, накатывающиеся на Гэп, меньше всего хочется думать, что сзади тебя мог притаиться враг. Насколько мы могли судить, пока за нами никто не следил.
Вечером делать было, в общем-то, нечего. Мы поехали через перешеек у Кингз-Пойнт в ресторан, знакомый мне чуть не со дня рождения, чтобы попробовать экзотических блюд.
— Только не бифштексы из китового мяса! — предупредила Джейн.
— Бифштексов из китового мяса не будет, — пообещал я.
Мы заказали бифштексы из местной говядины и пили каберне, тоже местное, темно-красное и приятно крепкое. Когда мы уже заканчивали, дверь в зал открылась, я оглянулся и увидел входящего парня. Его лицо было чем-то знакомо. Он поймал мой взгляд и подошел прямо к нам, протянул руку и сказал:
— Ах ты, негодяй!
Это жизнерадостное австралийское приветствие и его голос подсказали мне, кто это. Я пожал его руку.
— Кстати о негодяях, — заметил я, — где ты пропадал последние десять лет?
Это был замечательный человек, и звали его Крейг Бриндел. Удивительно, что он вообще дожил до седых волос. Он был местным летчиком-смельчаком. Еще мальчишкой за один фунт совершал полеты над бухтой. Кроме того, обожал компании мальчишек. Если у кого-нибудь ломался велосипед, он не только чинил его, но и показывал, как это делается, помогал склеить воздушный змей и запустить его высоко в небо, учил бросать бумеранг, ловить рыбу и потрошить ее...
Он рассказал, что после смерти жены десять лет жил в Юкле. Один из его сыновей стал зубным врачом, и ему потребовалось помещение, поэтому Крейг переехал назад в Олбани, по которому все время скучал.
Я познакомил его с Джейн и предупредил, чтобы он не обзывал ее, потому что она англичанка и вообще хорошо владеет ударом слева. Джейн сразу же почувствовала к нему расположение. Позже, когда мы разговорились, она сказала, что мы побывали в «Мире китов».
— Я обслуживал двигатели их самолетов-разведчиков, — сказал Крейг Бриндел. — Случались зимы, когда это было почти единственной работой, которую можно было найти.
Он рассказал немного о ловле китов, немного о ловле рыбы, немного о работе зубного врача. Он мог говорить почти обо всем и, казалось, знал почти все. Был осведомлен и о Королевских инженерных войсках, в которых служила Джейн.
— Служил у них в сорок четвертом, по-моему, это было тогда, на строительстве взлетной полосы.
Джейн была в восторге, Крейг тоже. Они говорили и говорили, и я не скучал с ними. Чуть позднее мне пришло в голову задать Крейгу один вопрос. Я пытался дождаться паузы в разговоре, но они не умолкали, оживленно беседовали о каком-то военно-инженерном лагере на Сейлзбери-Плейн. В конце концов я постучал ложкой по столу, и к нам, спотыкаясь, поспешил официант. Я жестом отослал его и спросил:
— Ты знаешь почти все. Не встречался ли когда-нибудь с человеком по имени Питеркин?
— Знакомое имя, — откликнулся Крейг. — Где это могло быть?
— Возможно, на Чейниз-Бич.
Он зажмурился. Вокруг глаз образовались глубокие морщины, он стал похож на старую черепаху.
— Как он выглядел? Имя такое странное.
— Большой, сильный. Говорил с иностранным акцентом.
Он быстро открыл глаза.
— Так, вспомнил. Он ведь работал здесь, на фабрике? Большой, стеснительный парень, никогда ни с кем не разговаривал. К тому же сильный, черт.
— Но вы, наверное, не знаете, чем он занимался? — спросила Джейн.
— Сдирал с китов шкуру. Дайте вспомнить... Это был год 1976, может быть, 1977. Да, точно, он стоял там на палубе с... Вы видели когда-нибудь топор для сдирания шкуры? Длинный такой, с чертовски острым лезвием на конце...
— Сегодня видели, — сказала Джейн ровным, как мне показалось, слабым голосом. — Но вы ведь не знали Питеркина?
— Нет, нет. Я думаю, его никто не знал. Он в городе пробыл недолго. Мало где бывал. Большую часть времени проводил там, на Чейниз-Бич. Господи, какой он был стеснительный. На кой шут он вам понадобился?
Я ответил:
— Он умер. Я — его адвокат. Маленькое наследство, вот и все.
Крейг Бриндел кивнул:
— Он всегда работал в полную силу, могу подтвердить. Техническим обслуживанием я обычно занимался по вечерам, и если мне требовалась помощь, на него всегда можно было рассчитывать. Никогда не сидел по пабам, никогда! Но до чего же неразговорчив! Можно было пробыть с ним целый час и не услышать от него ни слова.
Я подумал о том, что хотя бы по крайней мере одна информация подтвердилась. Питеркин действительно работал на Чейниз-Бич, поэтому появились основания предполагать, что лист находится где-то там.
Эти мысли отвлекли меня от разговора, и я словно сквозь туман слушал, как Джейн оживленно болтала со стариной Крейгом. У нее это получалось очень здорово. И вдруг я услышал, как она спокойно спросила, какие у них были самолеты. «Зачем, — пронеслось у меня в голове, — ведь мы это уже знали. Мы видели их сегодня днем».
И старина Крейг так же спокойно ответил ей. Но его слова прозвучали как гром среди ясного неба.
Глава 19
Одному Богу известно, что подумал Крейг, когда мы невежливо, быстро и небрежно простились с ним. Но нам не терпелось скорее выскочить на улицу. Как только за нами захлопнулась дверь, мы бросились друг другу в объятия и заплясали в каком-то неведомом танце.
— Нашли! — заорала Джейн мне на ухо.
Мы забрались в докторский автомобиль и поехали.
Джейн спросила:
— Сейчас?
— Конечно, черт возьми, сию минуту!
— Сейчас там все заперто на все замки и засовы. Ведь в помещении хранятся деньги.
— До которого часа? Когда он открывается?
— Путеводитель там, в ящике для перчаток, — сказала она.
Я нашел его и посмотрел:
— Девять утра. Не могу так долго ждать! Нет, я как-нибудь проникну туда.
Она прикрикнула:
— Не смей!
— Боишься, что там может быть Сергей?
Джейн трудно вывести из себя. Со своей обычной деловитостью она спросила:
— Что ему там делать? За нами хвост есть?
Я повернулся на сиденье:
— Не думаю.
Она заметила:
— Они люди опытные, знают, как следить. Ты уверен?
— Никого не вижу. Сзади никаких огней.
Он вздохнула:
— Лучше сам веди машину!
— Почему?
— Представь себе, что за нами кто-то есть, независимо от того, так оно или нет. Это твой, а не их родной город. Оторвись от них!
— Но никого нет.
— Заберись в укрытие, — сказала она, — как перепуганная змея.
Мы поменялись местами, и я начал кружить по улицам моего детства, которые сначала привели нас в Нанаруп, потоя35 снова вернулись к мосту Йакама... Мы проехали по всем окраинам с погашенными фарами. Полиция, на наше счастье, не встретилась. На одной из карт указан лишь единственный маршрут из Олбани к заливу Френчмен, а на другой, более подробной, еще и другой. По нему мы и поехали, никого не встретив, с выключенными фарами. На шоссе Болд-Хед мы снова их включили. После наступления темноты людей там мало, поэтому сразу обнаружились бы огни, появись они позади нас.
Было уже, наверное, одиннадцать вечера, когда я повернул наш «лендровер» к стоянке у «Мира китов». Машину спрятать в этом месте невозможно, но мы постарались поставить автомобиль так, чтобы его не сразу заметили. Потом вышли и огляделись.
