Елена Сулима - Опоенные смертью
— Кирилл! Смотри, какой зонтик! Ты посмотри! Купи его мне!
— Что ты нашла в нем, не пойму? — с изумлением Кирилл смотрел на дешевую безделицу. Зонтик был черный, ручка клюкой.
— Но на нем такими маленькими золотыми буквами написано, смотри: "Монако, Монте-Карло"!
— Ну и что?
— Но посмотри, какие маленькие буковки!
— Ну… маленькие…
— Купи мне этот зонтик.
— Да ты все равно потеряешь. И что это на тебя нашло?
— Но мне он нравится! Купи!
— Сама купи.
— Но я не взяла с собой денег. Купи!
— Не куплю. Не нужен он тебе. — Пораженный тем, что его жене понравилась такая дешевка, уперся Кирилл. — Я сказал — не нужен.
Алина вспыхнула обидой и замолчала. Этой фразой он напомнил ей о скорой смерти. "Не нужен он тебе" — она трактовала так — "зачем тебе зонтик, ты же все равно не будешь гулять под дождем, ты не доживешь до дождя".
Кирилл же рассуждал совсем иначе. О скором конце жены он даже не подумал, но покупать такое считал ниже своего достоинства.
Они вернулись в туннель, что проходил чуть ниже казино, спустились вниз на огромном лифте до автостоянки. Масштабы этого многоэтажного интерьера вырубленного в скале поражали даже их имперское воображение. Нечто из фильма о космических цивилизациях виделось им.
Но ни Кирилл, ни Алина не смотрели по сторонам. Ровным, почти маршевым шагом они дошли до машины Сержа. Хлопнули дверцы, и машина понесла их по-над пропастью.
"Нет!" — затормозил в душе Кирилл, а вслух сказал устранявшейся от его объятий Алины:
— Ну… хочешь, мы вернемся и купим тебе этот зонтик?
— Нет, — коротко ответила она.
— Вот видишь, ты хотела его пока видела, а отошла подальше — поняла, что он тебе не нужен и забыла.
— Нет. Этого зонтика я тебе не забуду никогда.
— Но почему?! Такая дешевка!
— Но на нем такими маленькими буквами… — и перешла на неслышный шепот.
Сейчас она была похожа на ребенка. Кирилл силой притянул её к себе и обнял, уткнув лицом в грудь.
— Ну ладно, ну ладно, — укачивал он её, сейчас мы поедем в самый лучший магазин в Ницце, в самый дорогой, и ты выберешь все, что тебе понравится.
Но ей не нравилось ничего. Она пересмотрела себе все платья, все костюмы, сумочки…
— И это Франция?! — удивлялась она, — У нас в самом захолустном универмаге выбор в сто раз больше! Да такие примитивные старомодные вещи не купила бы и последняя тетка из села! А цены!
— А ты не смотри на цены.
— Но у нас в самом дорогом магазине, на изящнейшие костюмы такие же цены, как здесь на откровенное барахло! Где их хваленый вкус?! Да ты посмотри, во что они сами одеты!
— Но зато ты можешь похвастаться своим подругам, что это из Франции.
— Смотри и даже от кутюр! Наверняка они скидывают сюда брак. Как незамысловато! Теперь я понимаю, почему здесь все женщины в нерабочее время, когда не в униформах, ходят в таких старомодных джинсовых костюмах, взглянешь и кажется, что оказалась в семидесятых!
Они блуждали по магазину и набрели на мужской отдел. Ситуация поменялась с точностью до наоборот. Мужские костюмы были пошиты настолько элегантно, что даже Кирилл со своим пузиком смотрелся в них, словно денди. Цены же были вполне приемлемыми. Кирилл тут же увлекся. При помощи Алины он отобрал себе костюм, примерил, решил взять, но тут его внимание привлек другой — черный шелковый для летних вечеринок, он указал продавщице, чтобы она несла его в примерочную, но по дороге к шелковому костюму заметил ещё один. Он так увлекся, что и не обратил внимания на то, как словно обратившись в тень, отошла от него Алина. Отошла и пошла, пошла, остановившись лишь в шляпном отделе.
Она вернулась через полчаса, он уже ждал, когда ему доупакуют пять костюмов плюс два смокинга, и два просто пиджака вольного стиля. Он сосредоточенно следил за процессом, боясь, что помнут.
— Я выбрала себе шляпку, пойдем, покажу, — как ни в чем ни бывало, позвала она его, не желая портить ему настроение своим мнением по поводу его алчности.
— Сейчас, сейчас.
— Пойдем!
— Куда?
— Посмотришь, какая шляпка.
— Какая ещё шляпка?!
— Настоящая. Французская. В силе ретро. С огромными полями!
— Что?! Куда ты в ней пойдешь?
— Там только бант зеленый мешает, но если его отпороть…
— Слушай, оставь меня в покое. Ты же видишь — я слежу за упаковкой.
— Знаешь что, я это видела сто раз в Москве. Скоро тебе придется снять отдельную квартиру для своих костюмов!
— Но мои костюмы помогают мне делать деньги!
— А я должна выглядеть, как последняя хиппушка?!
— Ты в любой одежде выглядишь отлично.
— Ты ещё скажи, что тебе больше нравится, когда я вообще голая.
— Естественно.
— Ах, так! Я сейчас же раздеваюсь! — она уже потянулась к пуговицам своего костюма, но он повис у неё на руке:
— Подожди, подожди! Дай мне сначала сопроводить их к машине, а потом…
Он лишь заметил, как слезы мелькнули в глазах Алины, она резко развернулась и, вышла из магазина.
"Это конец, — подумал он устало, но без сожаления, — Ну её к черту. Пусть живет, как хочет. Что я с ней ношусь?.."
Он вышел на улицу, проследил, как уложили его покупки, и попросил Сержа медленно попетлять по окрестным улицам. Они очень скоро увидели её, одиноко сидящую на скамейке, на площади Массены. Алина курила, глядя в землю. Он покачал головой, поняв, — едва оставшись одна, без денег, тут уже сориентировалась, стрельнув сигарету у какого-то студента. И он не смог ей не дать, хотя и не здесь так просить не принято.
— Ну что мне делать с ней?! — тихо взвыл Кирилл.
— Женщин надо выгуливать перед сном. — Ответил Серж.
— Ничего иного не остается. Пойду выгуляю. Ты пока отвези эти костюмы к себе. Мы переночуем в гостинице "Сплендит", а завтра…
Она стояла на балконе и смотрела вниз. В центре двора гостиницы, умощенного плиткой, напоминающей о панцире черепахи, возвышалась лепная ваза похожая сверху на медальон. Зима не мешала цвести цветам бархатисто красным цветом.
Он неслышно подошел к ней со спины и накинул ей на плечи свой пиджак.
— Это цвет моего сердца, — указала она на клумбу. — Пошлое вроде бы сравнение, но так одиноко… словно цветам, которых заставляют цвести в январе.
— Давай посидим где-нибудь на берегу, попьем сухого вина. Я закажу тебе Шато ле Пьер Нуар. Ты же любишь это вино из перезрелого винограда.
— Не хочу.
— Я закажу самого лучшего года. Ты же сама сравнивала его с льющимся золотым бархатом. Помнишь, как ты назвала его бархатистой сладостью?
— Ты все помнишь. Я не устаю поражаться твоей памяти.
— Тогда пошли. Я отпустил Сержа, прогуляемся пешком.
Из окон ресторана было видно море… безмятежное море. Море вечности.
Со стороны они казались влюбленными, или молодоженами в свадебном путешествии, трудно было поверить, что уже пять лет эти воркующие голубки бьются смертным боем друг от друга, а все не могут ни установить стабильный покой в своей семье, ни расстаться. Впрочем, голуби — символизирующие и влюбленность и мир, самые кровожадные из известных человечеству птиц — они убивают представителей своего вида, садясь сверху и, выщипывая сопернику перышки на голове, — но об этом знают лишь узкие специалисты в орнитологии.
Они пили вино, она что-то рассказывала о своих ощущениях от моря, неба, гор, вкуса вина… сладких желе, фруктов… И он смотрел на мир через призму её ощущений и мир становился объемней, ярче, наполненный музыкой её голоса, он целовал её руку, она тихо смеялась.
Вовсе не от вина у неё кружилась голова, а от его нежного взгляда. Мир легкий, эфемерный вокруг, настолько, что казалось легко можно пройти сквозь его миражные здания, приобретал тепло, питал её пьянящим соком любви. И казалось ей, что она способна прожить с ним вечность, чувствуя себя единственной любящей и любимой, маленькой и защищенной его разумностью, его практичностью, рационализмом. Но главное — любовью. И любовь их может быть невероятно большой, без границ, вмещая в себя все, весь мир, и море, и этот закат, и зеленый луч, который вот-вот блеснет и она поймает его в свои зрачки, потому что рядом есть он, его любовь, без которой нет ни её, ни его самого.
— Ну а зонтик, с "Монако — Монте-Карло" написанными такими маленькими, маленькими буквами, ты мне прости. Да и шляпка… согласись, ты была не права. Костюмы мне действительно нужны…
— О нет! Шляпка была отличная. С неё только бант сорвать… Я такую модель видела только в кино!
— Но мы же не в кино!
— Еще бы! Такого не бывает ни в одном кино! Потому что не объяснимо! Жадностью это оправдать нельзя. Она стоит меньше твоих костюмов. Да и вообще, не нам с тобою говорить о деньгах. Что это? Безумное крохоборство? Вредность?! Это… это… просто сказочный сволочизм! Ну что, что стоило тебе купить мне такую мелочь!
