Деон Мейер - Кровавый след
— Дидерик, вы мне солгали, — сказал я.
— Нет! Я сам ничего не понимаю! — ответил он. Конечно, Дидерик уже кое-что узнал о случившемся от Лоуренса во время разгрузки. Тогда он то и дело бросал на меня встревоженные взгляды.
— Вы лжете.
— Леммер, клянусь!
Лгуны всегда начинают с этого.
— Дидерик, я сейчас не в том настроении, чтобы играть. И наслушался о ваших проделках предостаточно. Вы обманщик и лжец. Кстати, счет за мои услуги вы до сих пор не оплатили, поэтому вы мне не клиент. Теперь у вас есть выбор. Либо говорите правду, либо я пущу вам кровь.
— Леммер, приятель, похоже, произошло большое недоразумение. — Он невинно поднял руки вверх. Само обаяние! — Да, я еще не заплатил вам, но заплачу сейчас же. Ну а бандиты…
Я вздохнул и медленно встал.
— …если они охотились не за рогами… — продолжал Дидерик. — То есть, хоть убейте, не понимаю, что им было нужно…
Я подошел к сумке и вынул оттуда клюшку побольше, потому что костяшки пальцев у меня болели после встречи с «Рыцарями Харли».
— Дидерик, по-вашему, все очень весело и забавно? Как в тот раз, когда вы продавали грузовик «тойота»?
— Какая еще «тойота»? Леммер, обо мне ходит столько слухов… Как правило, они сильно преувеличены!
Ну да… отчасти. Я замахнулся клюшкой, метя ему в ребра. Для такого здоровяка он оказался на удивление проворным. Я промазал.
— Леммер, прошу вас! — крикнул он, бросаясь к двери.
Я успел схватить его за рубашку и оттащить назад. Потом подошел к двери, запер ее, а ключ положил в карман.
— Прошу вас, дружище… — Он вытаращил глаза, сразу растеряв свое обаяние.
— Лоуренс рассказывал вам, как к его затылку приставили револьвер? После того как у нас на глазах снесли башку тому, которого мы сшибли?
— Нет…
— Не рассказывал, значит… А знаете почему, Дидерик? Потому что Лоуренс — порядочный парень. А вот вам полезно было бы послушать, каково это — слышать грохот выстрела и думать, что настал твой последний миг. Ты кричишь, боишься… а потом, поняв, что они нарочно выстрелили мимо, испытываешь бесконечное унижение. Он говорил, как плакала Корнел, как умоляла пощадить нас?
— Господи, Леммер, я и понятия не имел…
— Они серьезно пострадали. По вашей милости. И вы за все заплатите, хотите вы того или нет.
— Леммер, клянусь…
Я быстро ударил его клюшкой по ребрам.
— Леммер! — взвизгнул он. — Прошу вас…
Я снова ударил его. Он прикрылся руками; удар пришелся ему по предплечью.
— Прошу! — вопил он.
— Что там у вас, папочка? — послышался голос его жены из-за запертой двери.
Я снова занес клюшку и велел:
— Скажите ей, что все в порядке!
— Все в порядке!
— Точно?
— Да-да, точно! — Он часто дышал, глаза бегали от меня к двери и обратно.
Тишина. Потом мы услышали, как она уходит. Значит, поверила.
— Зачем вы хотели, чтобы с ними поехал я?
Он, защищаясь, вскинул перед собой руки:
— Вы мне не поверите…
Я занес клюшку:
— А вы попробуйте меня убедить.
Он вернулся к столу.
— Леммер, клянусь, все дело в рогах, — затараторил он. — Браконьеры совсем распоясались… А этих носорогов нашли в Зимбабве, вы ведь знаете, какое там положение. Контрабандистов покрывают все — и полиция, и власти. Клянусь, клянусь, я имел в виду только безопасность Лоуренса и Корнел…
— Вы правы. Я вам не верю. Когда вы договорились с Лоттером?
— В пятницу вечером. Я ему позвонил…
— А меня известили только в субботу, в одиннадцать!
— Я… дело в том, что… сначала я сам думал сопровождать носорогов. Но потом Марика вспомнила о вас, сказала, что лучше нанять профессионала, и я стал обзванивать соседей, но ни у кого не было вашего номера, вас нет в справочнике. Тогда я решил поехать к вам домой. Мне удалось выбраться только в девять утра в субботу, ведь пришлось о многом договариваться. Я поехал к вам, но дома вас не застал. Потом мне сказали, что вы в «Красном гранате»…
— И вы дали мне ружье — просто так, на всякий случай?
— Леммер, я понимаю, как все выглядит…
— Откуда у вас ружье?
— Долго рассказывать…
Я снова ударил его — в плечо. Он отчаянно вскрикнул и отскочил от меня подальше. По его глазам я понял, что он хочет залезть под стол и спрятаться там.
— Чего вы хотите? — в отчаянии спросил он.
— Правды, Дидерик. Потому что вы лжете.
— Насчет чего?
Я снова занес клюшку и пошел за ним.
— Ладно, ладно! — умоляюще говорил он, отступая от меня.
— Что «ладно»? — Я все шел за ним, как в детской игре.
— Я все скажу, только опустите чертову клюшку!
Я остановился и опустил клюшку.
Он шумно выдохнул, расплылся в улыбке:
— Представляю, какой у нас сейчас вид…
Настоящий цирк, но я не собирался дарить ему выход из трудного положения.
— Выкладывайте, Дидерик!
Он сел в красивое старинное кресло — довольно потертое.
— Я солгал насчет разрешения на ввоз.
— Вот как?
— Оно поддельное.
— Разрешение на ввоз?
— Да. И письмо из министерства охраны природы. Я… Леммер, в конце концов, что я такого сделал? Никола… у него свои принципы, без соответствующих разрешений он бы ни за что не согласился дать свой грузовик для перевозки животных. А я никак не мог добыть разрешение на ввоз носорогов.
— Кто подделывал документы?
— Я сам.
— Чтобы убедить Николу?
— Да. И еще на тот случай, если вас остановят…
— Вы вообще не говорили с представителями власти.
— Да.
— Мы ввезли носорогов контрабандой.
— Да.
— Животные краденые?
— Нет! Клянусь, Эрлихман услышал, что я ищу носорогов, позвонил, сказал, что они находятся вне заповедника, никому не принадлежат, шансы на то, что они выживут в Зимбабве, ничтожны, это лишь вопрос времени… Леммер, надо было действовать срочно, можно назвать нашу операцию спасательной… клянусь вам! Но мне пришлось быть осторожным, я… в процессе отлова и перевозки участвовало много народу. Любой из них мог решить взять себе рога… Вот почему я вас нанял. Мы ведь в Африке, у нас никогда не знаешь…
— Что еще было в грузовике? Что Эрлихман послал вам вместе с носорогами?
— Не знаю! — воскликнул он.
— Папочка! — позвала Марика. Я не услышал, как она снова подошла к двери. Хозяйка дома явно волновалась. Она подергала ручку.
— Все нормально! — отозвался он.
— Открой дверь!
— Марика, все нормально.
— Тогда открой дверь!
Я посмотрел на него — прирожденного обманщика, который так складно врал мне в моем доме, показывал так называемое «разрешение». Он и сейчас пытался меня обмануть. Я достал из кармана ключ и бросил ему. Он не поймал, пришлось нагибаться. Он нехотя направился к двери, отпер ее.
— Что тут у вас происходит? — спросила Марика, укоризненно глядя на меня.
— Просто недоразумение, — ответил Дидерик. — Мы скоро придем.
Ей не хотелось уходить; она медленно повернулась и скрылась в конце коридора.
Мы с Дидериком посмотрели друг на друга в упор.
— Леммер, даю честное слово, я не знаю, что искали бандиты. Мне ужасно жаль того, что случилось, но я не виноват, даю честное слово!
— Вопрос в том, осталась ли у вас честь, — ответил я. — А сейчас вы переведете деньги на счет Жанетт Лау. До того, как выйдете из комнаты.
— Конечно.
Я пошел искать Эмму.
34
…Следопыту часто кажется, будто он точно знает, как должен выглядеть типичный знак. Его разум полон предубеждений; он видит то, что хочет видеть. Чтобы избежать подобных ошибок, следопыту следует соблюдать осторожность и не спешить с выводами.
Настольная книга следопыта. Распознавание знаковВ Локстон мы возвращались во «фрилендере» Эммы. Она вела машину, я рассказывал.
— Ох! — сказала она, когда я закончил. Я понял, что она тоже разочаровалась в Дидерике. На честном фасаде Бо-Кару появилась трещина. — Что же ты теперь будешь делать?
— Не знаю… Утро вечера мудренее. Сначала поговорю с Жанетт.
— Наверное, так будет лучше всего, — кивнула она. — Лоуренс сказал, ты снова наткнулся на тех, с «Харли»…
Надо было заранее обо всем догадаться.
— Я… — Я отчаянно искал предлог, но его не было.
Эмма ласково дотронулась до моего плеча, покрытого безобразными порезами и царапинами.
Раньше Жанетт Лау служила главным сержантом в Женском военном колледже в Джордже, а потом стала основателем, исполнительным директором и единственным акционером «Бронежилета». Ее возраст — по приблизительным подсчетам, ей под пятьдесят — считается тайной за семью печатями. Она любит сигареты «Голуаз», раздавленных жизнью, недавно разведенных гетеросексуальных женщин, мужские костюмы, сшитые дорогими модельерами, и пестрые галстуки. Начальница она строгая; от подчиненных требует абсолютной преданности, порядочности и профессионализма — тех качеств, которыми в избытке обладает сама.
