Мо Хайдер - Остров Свиней
— Пункт управления, — поднявшись по ступенькам, сказал Стразерс. — Эй, босс! — обратился он к находящимся в помещении. — Я вернулся.
Прицеп заскрипел — вероятно, это повернулся Дансо.
— Господи, Каллум, вы бы поговорили с Джорджем. Шеф решил сделать ему приятное и наградил почетным титулом — старший уполномоченный по идентификации. Так теперь он считает, что это он здесь правит бал — говорит, что ему нужно шесть телефонных линий, десять человек персонала и еще пять человек в помощь. Итого пятнадцать человек! А у меня здесь КП размером с ладонь, каждые две минуты звонит методист и сообщает, какие правила он еще вспомнил, а группа ХОЛМС выбивает из меня сверхурочные за каждую минуту. — Он шумно вздохнул. — Скоро вы найдете меня мертвым, Каллум, со следами проколов на шее, потому что этот «Протокол по серьезным инцидентам» высасывает из меня всю кровь.
— Я доставил свидетелей.
Дансо встал, подойдя к выходу из трейлера, окинул нас взглядом.
— Простите. — Сбежав по ступенькам, он пожал нам руки. Вместо пиджака на нем был шерстяной свитер, лицо казалось серым — словно он совсем не спал. — Извините, я думал, вы приедете после обеда. — Он испытующе посмотрел на меня и спросил: — Ну что? Хорошо поспали?
— Там тепло. В доме.
Он улыбнулся:
— Это хорошо. А вы завтракали?
Кивнув, я слабо усмехнулся:
— Теперь вы спросите, готов ли я к тому, что предстоит.
— Точно. И каков будет ответ?
— Отрицательный. Разумеется, отрицательный. Я все сделаю, но совершенно к этому не готов.
4
Как оказалось, эти ребята из Стрэтклайда вовсе не такие гениальные, какими себя воображают. Они знали, что я журналист, Стразерс даже подробно об этом распространялся, но разве кто-нибудь обыскал меня в то утро на Куагаче? Разве кто-нибудь нашел спрятанную у меня в пиджаке цифровую мини-камеру? Черта с два!
В десять тридцать Анджелина ушла с Дансо и маленьким лысым человечком — «ответственным за место преступления», как сказал мне Стразерс. Она должна была показать им, где пряталась, когда увидела, как ее отец просовывает взрывчатку в окно церкви и каким маршрутом он туда добирался. Они собирались все зарисовать и сделать трехмерное лазерное изображение для отдела криминалистики. Кто-то принес мне резиновые сапоги и перчатки, и мы со Стразерсом двинулись на север, следуя развешанным на деревьях надписям: «К зоне хранения тел сюда».
Туда вела тенистая тропинка, по которой я еще ни разу не ходил, тихая и прохладная. Справа от нее почва спускалась в сторону скал, время от времени с моря долетал порыв ветра, обдавая нас солеными брызгами. Слева от нас находился темный лес, где между стволами деревьев хлопала линия полицейского ограждения. За ней виднелись проложенные на земле белые линии наподобие сетки, пронумерованные красным маркером.
— Знаете, о чем я думаю? — подал голос Стразерс. — Здесь ведь полно ваших отпечатков, а?
В его тоне ощущалась враждебность.
— Да, наверное, — не глядя на него, ответил я.
— А как насчет церкви?
— Я был там один раз, — сказал я, — около пяти минут. Я уже вам вчера об этом говорил. Помните? Вчера в участке у меня взяли отпечатки пальцев.
— А что-нибудь еще? Может, ответственные за место преступления найдут там что-нибудь еще — волосы или другие, гм… следы? — Он нехорошо улыбнулся, обнажив желтые зубы. — Я имею в виду, старина, что вы провели на острове несколько дней, а между людьми всякое случается. Вы понимаете, что я имею в виду?
Я остановился. Он успел пройти несколько шагов, прежде чем понял, что я за ним не следую. Остановившись, посмотрел на меня. Кончики носа и ушей у него были красными от напряжения; за спиной раскинулись темно-синие просторы.
— Нет, — холодно ответил я. — Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Я просто пытаюсь представить, какого рода отношения у вас были с этими людьми. Хорошими они были или плохими.
— Хорошими — но не настолько, чтобы с ними трахаться, если вы об этом спрашиваете.
Стразерс засмеялся и, повернувшись, двинулся дальше по дорожке, вскинув вверх руки.
— Хорошо, хорошо. Я просто пытаюсь понять, что за атмосфера здесь была. Можете подать на меня жалобу — там в участке есть специальная форма.
Я не двинулся с места, глядя сзади на его массивную широкоплечую фигуру. С Каллумом Стразерсом мы наверняка не уживемся. Он именно такой, каким я и представлял себе полицейского из Стрэтклайда: крикливо одетый, самоуверенный, тщеславный. Он пытается выглядеть более интеллигентным, чем есть на самом деле, а пахнет от него так, словно он сидит на диете, от которой садятся почки. Со своей стороны, Стразерсу было достаточно один раз взглянуть на меня с моей двухдневной щетиной, исцарапанными коленями и ливерпульским акцентом, чтобы у него в голове сразу возникла мысль: «Как бы испортить жизнь этому парню?»
Он исчез за поворотом, отставив меня одного на тропинке. Тем самым он сделал мне маленький подарок, хотя и не подозревал об этом. Отсчитав несколько секунд, я повернулся и посмотрел в сторону зарослей. Если я правильно ориентируюсь, церковь была где-то там, всего в нескольких сотнях метров от меня.
— Видеосъемку! — крикнул кто-то из-за деревьев. — Нужно сделать видеосъемку. Вот здесь, на восемьдесят три-двадцать. Съемочная группа, вы меня слышите? Нужно сделать съемку в квадрате восемьдесят три-двадцать.
Я вытащил свою камеру, прополз под полицейским ограждением и украдкой сделал десять снимков — жаль, нельзя было использовать вспышку. Потом, прикрыв глаза рукой, посмотрел на дисплей. Увеличение было неважным, но все-таки можно было различить наполовину скрытые стволами деревьев две призрачные фигуры в голубых костюмах. Поисковая группа. Фотографии не слишком выдающиеся, но и не самые плохие.
— Эй! — раздался впереди меня слабый голос Стразерса. — Вы идете?
Выбравшись из зарослей, я спрятал камеру и вернулся на тропу. Она вела влево, в сторону от утеса, и далее в глубь леса. Там, примерно в сотне метров впереди, он и стоял, дожидаясь меня.
— Здесь, — сказал Стразерс, когда я подошел к нему. — Думаю, это здесь.
Повернувшись, мы посмотрели туда, где почва понижалась, образуя естественное углубление, прохладное и тенистое, со стороны моря загороженное экранами. Сквозь лиственный занавес, словно лучи лазера, прорывались один-два солнечных луча. Было тихо, лишь слышалось гудение генератора, питавшего два рефрижератора. Мы молча смотрели на крыши с видневшимися на них вентиляционными отверстиями. Рядом стоял контейнер размером с небольшой автомобиль. Он был открыт, так что можно было увидеть его содержимое: один на другом в нем лежали серые фибергласовые гробы, тусклые, напоминающие коконы. Перед контейнером стоял фотограф в зеленой флюоресцентной безрукавке, шлеме и ботинках и просматривал сделанные снимки — точно так же, как недавно это делал я.
Стразерс молча провел рукой по затылку. По его лицу было видно, что ему не хочется здесь находиться.
— Ну, тогда пойдем.
Мы начали спускаться по тропинке и прошли уже полпути, когда дверца ближайшего к нам грузовика внезапно отворилась. Оттуда выпрыгнул Джордж — парень, с которым я провел полдня в Обане. На нем был комбинезон. За Джорджем последовал еще один человек, одетый точно так же. Оба сказали что-то фотографу, и тот опустил камеру и стал смотреть в сторону, противоположную той, откуда мы шли, — в направлении церкви. Через несколько секунд послышалось шуршание листьев, и из-за деревьев едва ли не бегом показались члены поисковой группы. Они несли что-то тяжелое, завернутое в пластик с розовой наклейкой. Опустив свою ношу на землю, они что-то сказали Джорджу, после чего несколько из них повернулись и все той же быстрой походкой вновь направились в лес. Трое остались стоять возле свертка.
— Вот как я зарабатываю себе на жизнь, — удрученно пробормотал Стразерс. — Этим никто не хочет заниматься. Пошли. — Спустившись еще немного, мы вышли на поляну — последние полметра пришлось преодолеть прыжком. — Привет, Джордж! — сказал Стразерс, приветственно подняв руку.
— Да-да! — Джордж даже не посмотрел на нас. — Подождите минутку, джентльмены. Сейчас, вот только закончу с доктором.
Несколько секунд мы неловко стояли, выискивая, куда бы приткнуться, в то время как фотограф ходил кругами возле пакета, делая один кадр за другим. Присев на корточки, доктор снял розовую наклейку и передал ее Джорджу, после чего осторожно размотал пластик. Внутри находился обернутый тканью толстый кусок мяса. Я затаил дыхание, думая о том, что это наверняка шутка. Кто-то достал кусок свинины и обернул его в футболку. Кого они пытаются разыграть? Рядом со мной Стразерс тихо вздохнул, но я его услышал.
