Жан-Кристоф Гранже - Кайкен
Для этого явления у японцев существует метафора: они сравнивают себя с бонсай, который поддерживают и в то же время сковывают крошечные подпорки. Высадите его в землю на воле, и он тут же разрастется, так что обратно в горшок его уже не вернешь.
Она решительно пересекла пустынную парковку. Ей придется принять свою судьбу здесь и сейчас, даже если это обернется полным крушением. Стоя перед лифтом, она заглянула себе в душу еще глубже и добралась до самого опасного пласта. Где-то в самой глубине своего существа она готова была принять этот крах. А чего еще ей было ждать?
Она лгала. Скрывала тайны. Вся ее жизнь представляла собой карточный домик, который однажды должен был рассыпаться.
Хромированные двери открылись. С потухшим взглядом она шагнула в кабину.
42
— Что скажешь?
— И правда похоже на следы от забора крови.
— И давно ее брали?
— Трудно сказать. Такие следы быстро рассасываются. Одно скажу наверняка: в последний раз кровь брали не позже чем сутки назад. Заккари говорит, у тебя в душевой пролилось литра два; допустим, в среднем брали по двести миллилитров. Получается немало раз…
Пассан прикинул. Выходит, в последний раз это произошло в ту ночь, когда нашли обезьяну. А значит, незваный гость уже несколько недель свободно разгуливает по дому. Сама мысль о том, насколько тщательно все было продумано, привела Пассана в ужас.
В семь утра он вытащил из постели Стефана Рюделя. Судебный медик приехал перед отправкой детей в школу, молча их осмотрел и, попивая кофе, дождался возвращения Пассана. Сейчас они сидели на кухне в ожидании очередной порции арабики.
— Разве они не должны были проснуться от укола? — спросил Пассан.
— Необязательно. Возможно, этот человек применил анестезирующий гель.
— А что скажешь об их состоянии в целом? — Полицейский взял кофейник и наполнил кружки.
— Все в порядке. Они в хорошей форме.
— Взятие крови их не ослабило?
— Нет. Большая часть составляющих крови быстро восстанавливается.
— Нет риска заражения?
— Что ты имеешь в виду?
— Вдруг кровь брали без антисептика?
— Ну, если хочешь, можем сделать анализ, но потребуется снова…
— Не стоит, все уже сделано.
Изабель Заккари позаботилась обо всех возможных анализах. Впрочем, Пассан и не думал, будто незваный гость был способен ввести детям какой-то препарат или подвергнуть их риску заражения. Все в этом деле выдавало профессионала, педантичного и организованного. И до сих пор речь шла только о предупреждении.
Этот новый выпад полностью изменил его позицию. Теперь и речи не было о том, чтобы поддаться порыву, угрожать Гийару или разнести автосалон. События прошлой ночи доказывали, насколько изворотлив и опасен противник. Война объявлена, и сейчас не время для необдуманных действий.
— Чтобы взять кровь, требуется медицинский опыт?
— Вовсе нет. С этим справится любая санитарка.
Значит, нельзя исключать Гийара. Моника Лами, воспитательница из приюта Жюля Геда, упоминала, что в подростковом возрасте ему кололи тестостерон. Наверное, с тех пор ему пришлось вынести сотни инъекций. И конечно, он делал их себе сам. Спец по уколам…
— Ты не объяснишь мне, что, в конце концов, тут происходит? — спросил Рюдель.
— Хотел бы я знать.
Судебный медик встал, обулся в прихожей и удалился, подобно деревенскому врачу в одном из фильмов Джона Форда. На пороге Пассан пообещал ему связаться с ним, как только сам узнает побольше. Тот покачал головой: обещание легавого.
Пассан убрал со стола. Он уже звонил Альбюи и Малансону, церберам, день и ночь стерегущим Гийара. По их словам, сегодня ночью тот не выходил из дома. Хотя это ровным счетом ничего не значило: подонок достаточно хитер, чтобы уйти от них. Одно он знал наверняка: сообщников у Гийара нет.
В кухню вошел Диего. Еще одна загадка: почему пес раз за разом впускал в дом постороннего и даже никогда не залаял? Не пора ли полностью пересмотреть свои подозрения и гипотезы?
В ворота позвонили. Железные створки открылись, впустив Изабель Заккари с ее командой. Они приехали на гражданских машинах и пока не надели комбинезоны. Ничто в их поведении не указывало на род занятий, не считая полипропиленовых чемоданчиков.
— Чего именно ты хочешь? — спросила Заккари.
— Самую полную проверку.
— Мы еще даже не получили последние результаты. Тебе так нравится профукивать деньги налогоплательщиков?
— Могу попросить другую команду.
— Ладно, не заводись, приятель. — Она улыбнулась. — Ради тебя все, что угодно.
43
Через полчаса прибыл Супер-Марио.
На гражданке инженер был специалистом по системам домашнего кино. В Восемнадцатом округе он торговал всем необходимым, чтобы превратить гостиную в кинозал хай-тек. Кроме того, из-под прилавка он поставлял оборудование для прослушки, камеры видеонаблюдения, датчики движения и навороченные жучки — словом, миниатюрные чудо-технологии для вуайеристов, ревнивых мужей и живущих на отшибе параноиков.
Во времена, когда Пассан работал в Центральном комиссариате Десятого округа на улице Луи-Блан, инженер проходил по делу о вуайеризме: кто-то выкладывал в Интернете видео, снятое в примерочных кабинках, женских туалетах, раздевалках бассейнов… Подозреваемый, чье настоящее имя было Мишель Жирар, уверял, что невиновен, — он только поставлял оборудование. Пассан проверил и убедился, что это правда. Он убрал его имя из дела, за что получил право звонить в любое время дня и ночи для срочной установки абсолютно незаметной даровой прослушки.
— Я прихватил полный комплект, — сказал инженер, держа в каждой руке по чемодану. — Чего тебе надо?
— Заходи. Сейчас объясню.
Его прозвали Супер-Марио, потому что в спецслужбах всех, кто устанавливает прослушку, называют водопроводчиками. К тому же Жирар, всегда в красной фуражке и с черными усами, старательно подчеркивал свое сходство с героем компьютерной игры. Впрочем, это был Марио первого поколения: лет шестидесяти, морщинистый, с мешками под глазами и носом картошкой, пористым, как пемза.
Они уселись на кухне, где криминалисты уже закончили брать пробы. Пассан закрыл дверь, налил кофе и ввел Супер-Марио в курс дела, не вдаваясь в подробности.
— Я хочу все видеть и слышать двадцать четыре часа в сутки.
— Считай, улажено.
— Понатыкай их повсюду, кроме сральников и ванных.
— В ванных точно не ставить? — Супер-Марио игриво подмигнул.
— Заткнись. Ты у меня дома.
— Куда поставим контрольный терминал? — Жирар обиженно сморщился.
— На столик в гостиной.
— Все мониторы?
— Все.
Зазвонил мобильный — это оказался Фифи. Пассан кивком предложил «водопроводчику» приступать и через заднюю дверь вышел в сад.
— Что у тебя? — спросил он, не здороваясь.
— Я не приеду.
— Как это?
— Здесь полно работы.
— Где — здесь?
— В доме тридцать шесть. Мы вернулись. Вчера я тебе уже говорил. У нас два убийства в Десятом округе. Реза на нас давит.
— А я, значит, уже не давлю?
— Олив, я все понимаю, но…
— А как насчет того, о чем я тебя просил?
— Я отправил тебе мейл на айфон. Все, что мне удалось нарыть на родителей Гийара.
— А насчет капуцинов?
— В процессе. Но неясно, будет ли у меня время…
— Поджоги?
— Это я поручил Сершо. Он вкалывал всю ночь. Жду от него вестей. Черт возьми, Олив, ты что думаешь, за два часа мы тебе перероем весь юг Франции?
Пассан успокоился. Без постановлений, без средств, без полномочий да еще с новым начальником — чудо, что Фифи так сильно продвинулся.
— Есть новости от Леви?
— Какое там.
— А от следственного судьи?
— Ни фига. Хочешь узнать новости, лучше купи газету.
— Все-таки постарайся раскопать побольше.
— Сделаю все, что смогу.
Пассан отсоединился и проверил мейлы. Фифи прислал кучу страниц, и задним числом ему стало стыдно, что наорал на приятеля. Он сходил за своим ноутом и расположился в машине.
Мари-Клод всю жизнь проработала парикмахершей — сначала по найму, потом в собственном салоне в Ливри-Гарган. Трижды выходила замуж и разводилась, родила двух детей от разных браков — двух мальчиков, не считая Гийара, рожденного вне брака. Один ее ребенок жил в Каркасоне, второй — в Ивелине, но с ними и сейчас все было в порядке. Очевидно, им пироман мстить не стал.
Парикмахерша всегда вела достаточно свободный, богемный образ жизни. За два года до смерти сошлась с португальцем на двадцать лет младше, нелегально работавшим на стройках, к тому же судимым за торговлю наркотиками.
Всех этих людей предстоит опросить. Хотя на самом деле Пассан уже списал их со счетов.
