Бентли Литтл - Возвращение
Мать Мелани застыла с искусственной, как у Нэнси Рейган, улыбкой на лице.
— Я вас не знаю и не желаю с вами говорить, — палец Джорджа указывал на Глена. — Не лезьте не в свое дело!
— Тогда поговори со мной, папа.
— Тут не о чем говорить.
— Очевидно, есть.
— Очевидно, что твои друзья раскапывали те индейские руины и пропали. В газете писали про родителей того мальчика, что это в их дворе нашли могилу. Джек Коннор, наверное, тоже что-то откопал.
— А как насчет того черепка, что нашел ты?
— Я не хочу об этом говорить.
— Ты заметил, что на нем нарисован наш дом? Этот дом?
— Я не хочу об этом говорить!
Он заметил, подумал Глен.
— Здесь что-то происходит.
— Именно это я и сказал!
С лица Маргарет не сходила искусственная улыбка. Она положила руку на плечо дочери.
— Может, тебе лучше уйти? — сказала она Мелани. — Ты же знаешь, отец становится…
— Каким я становлюсь?
Маргарет проигнорировала его.
— Подожди, пока он остынет. Попробуй позже.
— Нам все равно пора, — сказал Глен. — В десять мы должны быть в полиции.
Мелани покачала головой.
— Я хочу…
— Я не собираюсь разговаривать! — не унимался Джордж.
— Пойдем, — Глен потянул Мелани за собой. — Мы можем вернуться позже.
— Вам мне нечего сказать!
— Кому, папа? Мне?
— Нет. Ему. Это он втянул тебя во все это, всех нас втянул!
Мелани хотела возразить, и хотя Глен тоже был не прочь поспорить, он подтолкнул ее к двери, и она позволила себя увести.
— Что все это значит? — спросил Глен, когда они сели в машину и тронулись с места.
— Понятия не имею, — Мелани посмотрела в боковое зеркало на улицу, где стоял родительский дом. — Но мне это не нравится.
* * *Зак Иен ждал их в полицейском участке. Высокий, нелепый, в черных брюках и белой рубашке без галстука, он сидел на скамье в холле — не читал, не говорил по телефону, не писал, а просто смотрел в пространство — и его неестественная неподвижность почему-то раздражала Глена. Все документы были готовы, и ему осталось подписать два бланка, поскольку именно он вносил деньги в счет залога.
Глен расписался в нужных местах. Иен, сопровождаемый полицейским в форме, скрылся за бронированной дверью, которая вела к камерам, а через несколько минут к ним вышел Рон, достающий свои ключи и мелочь из запечатанного полиэтиленового пакета.
— Спасибо, — сказал он, подходя к Глену. — Я у вас в долгу.
Глен кивнул и неуверенно улыбнулся, не зная, как реагировать.
— А где я буду жить? — спросил Рон. — Мне можно вернуться в свою комнату в мотеле?
— Наверное, — сказала Мелани. — Университет арендовал эти бунгало на все лето.
— Ваше компьютерное оборудование конфисковано, — напомнил ему Иен. — Ради своего же блага ничего не покупайте и не одалживайте ему на замену. Если мы выиграем дело — а я думаю, что выиграем, поскольку у вас есть письменные согласия, — вы всё получите обратно. Но пока, для вида, держитесь подальше от компьютеров.
— А как насчет моего фотооборудования? Его тоже забрали?
— Да, и все непроявленные пленки в ваших камерах проявят.
— Но я должен обновлять сайт.
— Повторяю, вам следует воздерживаться от этого.
— В данный момент все равно ничего не обновляется, — сказала ему Мелани.
На лице Рона появилось странное выражение.
— Ах, да…
— Я тут закончил, — Иен повернулся к Рону. — Жду вас в своем офисе завтра в десять утра. До суда нам с вами нужно еще многое обсудить. Судья Окерлунд впечатлен объемом документации, так что нам тоже пора приступать к работе. Позиция у нас сильная, и если мы сумеем изложить ее так, чтобы это понравилось судье, я думаю, что вы будете свободны.
— А что насчет встречного иска?
— Это мы обсудим у меня в офисе, — поспешно сказал Иен. — В десять часов. Завтра.
Рон махнул рукой адвокату, который уже направился к двери.
— До завтра. Спасибо!
— Встречный иск? — переспросил Глен.
— Мне не разрешено об этом говорить.
Глен посмотрел на бритого, татуированного студента, и ему захотелось сказать: «Я внес за тебя залог, придурок. Тебе разрешено говорить мне все, что я хочу знать». Однако он не стал этого делать и подошел к сержанту, чтобы узнать, как продвигается дело об исчезновениях.
Следователя, занимавшегося этим делом, звали Дайер. Маленький и плотно сбитый человечек с тонкими усиками и деловитым выражением лица сидел в своем кабинете и перебирал высокую стопку очень тонких папок. Сержант постучал в стеклянную дверь.
— Посетители, Чак.
— Спасибо.
Втроем они вошли в кабинет.
Дайер хмуро посмотрел на Рона, потом повернулся к Глену и Мелани.
— Чем я могу вам помочь, ребята?
— Мы по поводу исчезновений в…
— Ах, да! Теперь я вас узнал. Вспомнили что-нибудь еще?
— Нет, — ответила Мелани. — Мы хотели бы узнать, есть ли у вас какая-нибудь информация.
— Ну, мы осмотрели машину доктора Уиттингхилла и номер в мотеле, изучили его личные вещи и нашли кое-что интересное, хотя и не такое, как в его комнате, — кивком он указал на Рона.
Тот фыркнул.
Мелани бросила на него предостерегающий взгляд.
— Собственно, мы не обнаружили никаких ниточек, ничего, что указывало бы на то, что случилось с доктором Уиттингхиллом и остальными вашими коллегами, но нашли факс, на который вам, наверное, было бы интересно взглянуть. Он получен позавчера от профессора Маккормака из Университета Аризоны. Нет никаких признаков того, что доктор Уиттингхилл его читал, и именно поэтому мы полагаем, что исчезновение имело место в среду. — Детектив Дайер начал рыться в лежащих на столе папках и наконец откуда-то снизу извлек лист бумаги. — Мы связались с профессором и задали ему вопросы по телефону. Он не смог сообщить ничего нового по поводу исчезновений, но повторил то, что написано здесь, — ему бы хотелось, чтобы кто-то из вашей группы взглянул на новую находку в индейских руинах в Финиксе. Он не углублялся в детали, но был очень взволнован. Может, вам следует ему позвонить?
Глен прочел факс и передал листок Мелани.
— У вас есть его телефон?
— Он там указан. О, нет, подождите, это номер факса… — Дайер принялся рыться в груде блокнотов и записок рядом со стопкой файлов. Отыскав требуемое, он записал номер на листке и протянул Глену. — Вот.
— Спасибо.
Вернувшись домой, они обнаружили, что Маккормак оставил сообщение на автоответчике Мелани — повторение того, что рассказал следователь и что было в адресованном Элу факсе. И еще он оставил два телефонных номера — в офисе и пейджер, — и когда Мелани позвонила в офис, профессор оказался на месте.
Глен вышел на кухню, чтобы сделать себе воду со льдом, а когда вернулся, Мелани уже повесила трубку. На лице ее застыло странное выражение.
— Что случилось? — Глен почувствовал, как сердце забилось сильнее.
Женщина покачала головой.
— Он не сказал. Сообщил только, что они нашли нечто новое в руинах Пима-Хаус в Скоттсдейле, и он хотел, чтобы Эл на это взглянул. Но поскольку Эл пропал, он хочет, чтобы поехали мы. — Она подняла взгляд на Глена. — Сказал, это срочно.
— Срочно?
Мелани кивнула.
— Что, черт побери, все это значит?
— Не знаю. Но, похоже, Маккормак здорово напуган.
IIК этому он не был готов.
Вторую ночь подряд Винс спал в музее, разворачивая спальный мешок на полу рядом с письменным столом и оставляя свет включенным. Полиция Спрингервилла обещала, что патрульная машина будет объезжать квартал каждые два часа, но даже если это правда — в чем он сомневался, — такая ненадежная охрана вряд ли отпугнет злоумышленника.
Два дня назад кто-то проник в музей и украл несколько наиболее ценных экспонатов: прекрасно сохранившуюся погребальную урну, два глиняных кувшина, ожерелье из бусин. Самое странное, что все окна были целы, а замки никто не вскрывал. Тот, кто это сделал, сумел каким-то образом открыть запертую на засов дверь, затем закрыть ее и снова запереть.
Но это невозможно!
Будь у археологического общества больше денег, они могли бы установить камеры наблюдения или нанять ночного сторожа. Но денег на это не было, и Винс вызвался охранять музей.
Ростом он был невелик, драться не умел, а в огнестрельное оружие не верил. Он играл роль сдерживающего средства, и если б в музей проник вооруженный грабитель, то противопоставить ему Винс мог лишь перочинный нож и пустые угрозы.
Но беспокоили его совсем не вооруженные грабители, так?
Да.
Это он понял прошлой ночью, когда в самом начале третьего его разбудили странные щелчки, доносившиеся от одной из витрин у восточной стены. В полутьме Винс ясно видел, что в музее, кроме него, никого нет, и пытался убедить себя, что этот звук издает какое-то насекомое, грызун или механическая штуковина, но ничего не выходило. Перед его мысленным взором почему-то возникла диорама, и он подумал, что внутри стеклянной витрины гипсовые фигурки собирают миниатюрные предметы с макета местности и относят в модель поселения.
