Анри Лёвенбрюк - Соборы пустоты
Малансон покачал головой, сел за стол и включил компьютер.
Швейцарец с головой ушел в поиски, Ари же обыскивал комнату. Все это уже было. Он точно так же рылся в кабинете Чарльза Линча, пока Мари Линч копалась в компе. Ему вновь пришлось перебирать одну за другой картонные папки, перелистывать книги, изучать кучи бумаг, бегло их проглядывая.
— Смотри-ка, а у нее был объект, созданный в Линуксе, — вдруг прошептал Малансон.
— Чего?
Швейцарец улыбнулся.
— Такая штука, которую тебе все равно не понять, а вот я попробую в ней поковыряться.
Малансон вставил в компьютер диск и перезагрузил машину. Проделав несколько манипуляций, он обернулся к Маккензи:
— Я обнаружил скрытую директорию, названную «Проект Рубедо», тебе это о чем-нибудь говорит?
Присевший на корточки перед книжным шкафом Маккензи тут же вскочил.
— Еще бы! — воскликнул он. — Это оно!
«Проект Рубедо». Сомневаться не приходится. Теперь понятно, почему Доктор написал букву «П» на папке с бумагами. «П» — это проект.
— Ага! Тогда вынужден тебя огорчить. Папка совершенно пустая.
Ари бросился к монитору.
— Ты шутишь!
— Нет. Все файлы удалены.
— А их нельзя восстановить? Я слышал, что наши компьютерщики в Левалуа иногда так делают. Восстанавливают файлы, стертые с жестких дисков.
— К примеру, когда их стирают такие криворукие умельцы, как ты?
— Да. К примеру.
— Ясно… Так вот, кто-нибудь наверняка с этим справится… Но не здесь. И не я.
— Вот подстава. Ну что за отстой! Мы почти у цели! Должен быть выход!
— Посмотрим, что мне удастся сделать, Ари. Но я ничего не гарантирую. С пи-си никогда не знаешь. Вот если наше начальство однажды раскошелится на «макинтоши», все станет намного проще, уж поверь…
Он проделал несколько манипуляций, в которых Ари ничего не понял. Жесткий диск пронзительно запищал, а на мониторе с бешеной скоростью замелькали какие-то списки.
— Смотри, — Малансон указал на ряд файлов. — Вот эти были удалены из директории в день гибели Стефана Друэна.
— Значит, это произошло уже после смерти Сандрины Мани. Может, Друэн заходил сюда, чтобы уничтожить ее досье…
— Я попробую восстановить несколько файлов, но на многое не рассчитывай. Если кластеры, на которых они хранились, теперь заняты новыми данными, мы в пролете.
— Ах да, ну еще бы, «кластеры»! — хмыкнул Ари. — Ладно, сделай что можно.
Швейцарец запустил автоматическую систему восстановления данных. Она проверяла файлы один за другим. Ари вцепился в спинку кресла, не сводя глаз с монитора. Индикаторы рядом с именами файлов постепенно заполнялись, внутри менялись цифры, но пока ни один процесс восстановления не дошел до ста процентов.
— Похоже, не получается, — признался огорченный Малансон.
— Вот черт…
От напряжения Ари заметался по кабинету, словно лев в клетке.
— Ну что?
— Погоди! — раздраженно отмахнулся швейцарец.
И тут Ари застыл перед окном:
— Проклятье!
— Что еще?
— Перед входом остановилась полицейская машина.
Малансон побледнел. Он лихорадочно застучал по клавиатуре, пока на экране не развернулось окно с видео. Это оказалось изображение с камеры наблюдения на посту охранника. Было видно, как тот говорит с двумя полицейскими, потом встает и указывает в сторону лифта.
— Твою мать! Надо валить отсюда, Ари!
— Нет! Мне нужны эти чертовы файлы!
— Если нас застукают, мы окажемся в полном дерьме, Маккензи! В полном! Здесь тебе не Франция…
— Да насрать! Мне нужны эти файлы!
Швейцарец вскочил и треснул кулаком по столу.
— Шевелись! — приказал он компу, не отрывая взгляда от видео с камеры, на котором было видно, как полицейские продвигаются по зданию.
Они только что вошли в лифт. И с минуты на минуту будут на их этаже.
И тут раздался пронзительный сигнал.
— Он восстановил только один файл, — пояснил швейцарец. — Немного, но хоть что-то.
— А что именно?
— Нет времени смотреть, я его скопирую и пошли отсюда. Идет?
— Идет.
Малансон вытащил из чехла сверхтонкий «мак» и подключил его к компьютеру Сандрины Мани.
— Ты чего? — удивился Ари. — Разве нельзя перекинуть его на флэшку?
— Я перекидываю не только твой файл, но и то, без чего нам отсюда не выбраться.
Он поколдовал над своим «маком», отсоединил его, закрыл приложения в компьютере Мани и знаком предложил Ари следовать за ним. Озадаченный аналитик подчинился.
Жером шел, не сводя глаз со своего ноута, который держал перед собой, словно компас. В углу монитора между многочисленными камерами слежения перемещались четыре прямоугольника. В нижней части экрана были раскрыты планы здания.
— Они только что вышли из лифта, — произнес Малансон, останавливаясь. — Возвращаемся. Если оба пойдут прямо, у нас есть шанс выбраться через аварийный выход.
— Легавые преследуют легавых, — усмехнулся Ари. — Даже смешно…
— Это не смешно, Ари. Если меня из-за тебя выпрут с работы, ты — труп.
Они пошли обратно, не сводя глаз с монитора, свернули в длинный коридор. Миновали несколько противопожарных дверей, как вдруг озадаченный швейцарец замер на месте.
— Теперь я вижу только одного, — он указал на один из прямоугольничков.
В тот же миг Ари схватил друга за плечи и грубо втолкнул его в чуланчик справа от себя.
— Ты чего? — возмутился Малансон.
Ари зажал ему рот и, вытаращив глаза, знаком велел ему замолчать.
Через пару секунд в коридоре совсем рядом с ними раздались шаги. Решительной походкой кто-то стремительно приближался к их укрытию. Ари вжался в стену. Он перехватил панический взгляд Жерома.
Звук становился все громче. Полицейский вот-вот будет здесь. Ари коснулся рукоятки револьвера. Малансон кинул на него дикий взгляд и поднес палец к виску, словно говоря: «Рехнулся?»
Ари пожал плечами и убрал оружие. Полицейский миновал их дверь… и пошел дальше, не останавливаясь.
Маккензи перевел дух. Они слышали, как шаги медленно удаляются. Переждали еще несколько секунд, пока Малансон не нарушил молчание:
— Слава богу, он пошел в другую сторону. Сейчас или никогда!
Они вышли из чуланчика и друг за другом двинулись в противоположный конец длинного коридора. Жером в последний раз взглянул на свой «мак», закрыл его и убрал во внутренний карман.
— За этой дверью есть аварийная лестница, — объяснил он.
Они спустились, перескакивая через ступеньки. Внизу они убедились, что путь свободен, и бросились в машину Малансона. Взвизгнув покрышками, она сорвалась с места.
— Имей в виду, парень, это в последний раз! — воскликнул швейцарец, мчась к центру Женевы.
— Спасибо, Жером.
Они проехали еще несколько минут, затем агент САП припарковал свою машину на небольшой аллее. Он покачал головой и вдруг расхохотался.
— Ну, Маккензи, вечно ты во что-нибудь вляпаешься!
Ари пожал плечами:
— Так что с этим файлом?
Швейцарец вытащил из сумки сверхтонкий ноут.
— Понятия не имею. Мне неизвестно это расширение. Но файл большой, так что это точно не текст. Здесь картинка, видео или звук.
— А открыть его ты можешь?
— Нет, но могу его переконвертировать.
Малансон включил «мак» и повозился несколько минут. Он пробовал так и сяк, пока, наконец, не взглянул на Ари с довольной улыбкой.
— Порядок…
— Получилось?
— Да.
— Так что там?
— Цифровая запись разговора.
— Как это?
— Есть устройства, позволяющие записывать разговоры в виде файлов. Похоже, Сандрина Мани сочла необходимым сохранить этот диалог в директории «Проект Рубедо».
— О’кей. А чей это разговор?
— Почем я знаю?
— Послушать его можно?
— Давай сюда свой телефон.
Ари нахмурился:
— Зачем?
— Так ты хочешь послушать разговор или как?
— Хочу.
— Тогда давай сюда мобильный.
Под насмешливым взглядом Жерома Ари вытащил свой телефон.
— Ну и ну. Где ты откопал эту реликвию?
Маккензи пожал плечами:
— По нему можно звонить, а больше мне и не надо.
Швейцарец извлек из телефона карту памяти и вставил ее в ноут. Скопировал файл и вернул аппарат Ари.
— Готово. Теперь файл у тебя на телефоне. Можешь спокойно слушать его через наушники. А теперь проваливай.
— Ты меня прогоняешь?
— В точку, Ари. За сегодняшний вечер мы и так совершили достаточно правонарушений, и мне не особенно хочется, чтобы нас видели вместе. Скажи спасибо, что вообще уносишь ноги. Все, пошел вон.
Маккензи дружески хлопнул его по плечу и вышел из машины.
47
В три часа ночи Борджиа решил пойти на кухню Мари Линч и промочить горло. Он долго прождал ее в гостиной не двигаясь и теперь ощущал первые признаки легкого раздражения. А раздражаться не следовало. В подобной ситуации алкоголь — лучшее средство. За сегодняшний день он принял столько таблеток хлорпромазина, что хватит и одной рюмки, чтобы успокоить нервы.
