Джек Хиггинс - Отходная молитва
Фэллон медленно поднял голову.
— И вы хотите проводить меня туда?
— Если вы не возражаете. Мы поедем на моей машине. Нам понадобится полчаса езды.
Он посмотрел на нее потемневшими глазами, они были очень выразительны. Она нервно отвернулась покраснев, не в силах выдержать его взгляд.
— Слушайте, да плевал я. Вы едете со мной или нет?
Он знал, что она лжет, и однако его это совершенно не волновало, ибо по непонятным ему самому причинам, он знал, что она привезет его в правильном направлении.
— Ладно, — сказал он. — Прекрасно. Подождите меня десять минут, пока я приготовлюсь, и встретимся внизу.
Когда она вышла, он вытащил «чешку» из кармана куртки, зарядил ее восемью патронами и сунул в правый карман френчкота.
Потом подошел к окну, наклонился, приподнял краешек ковра и вытащил из тайника браунинг, которым пользовался при первой встрече с Кристу в Лондоне. Кроме того, там находился конверт, содержащий две тысячи фунтов купюрами по десять — часть вознаграждения от Мигана. Он сунул конверт во внутренний карман и быстро проверил оружие.
В аптечном шкафчике над раковиной он отыскал рулончик лейкопластыря, отрезал от него бритвой две длинные полоски и прикрепил браунинг к левой ноге над щиколоткой.
Он спустился, застегивая френчкот. Дженни ждала его у входа, одетая в непромокаемый плащ из красной клеенки. Она принужденно ему улыбнулась, надевая перчатки.
— Вы готовы, как я вижу?
Он открыл дверь, но удержал Дженни за плечо, когда она сделала шаг на улицу.
— Ничего другого, не правда ли? Нет ничего такого, что вы забыли бы мне сказать?
Она покраснела, и в ее голосе послышался гнев, когда она возразила:
— С чего бы это я забыла?
— Ну, тогда все в порядке, — спокойно сказал Фэллон. — Поехали.
Он закрыл дверь и пошел за ней к «Мини-Куперу», припаркованному у тротуара.
* * *Дюны Гримсдайка в устье реки оказались унылой плоской равниной с соляными участками, илистыми отмелями и с высокими изгородями из шиповника, блеклыми и пыльными. С самого начала истории мира сюда по тем или иным причинам приезжали римляне, саксонцы, датчане, норманны, но теперь эти места превратились в оплот призраков. Странный, нечеловеческий мир, населенный птицами — куликами, бекасами, дикими гусями, прилетевшими из Сибири на зимовку.
Они пересекли городок, довольно приятный на вид, состоящий из тридцати или сорока домиков, гаража и паба. Шел очень сильный дождь, ветер швырял в море целые потоки воды, хлещущей с неба на дюны.
— Через восемьсот метров после границы городка, направо, — сказала Дженни, взглянув на Фэллона. — Так сказал ваш друг.
Она съехала с дороги на проселок, который был не шире, чем колея двуколки. С обеих сторон тянулись высокие изгороди шиповника, тростника и диких трав, согнутых дождем и ветром, с моря поднимался легкий туман.
Фэллон опустил стекло со своей стороны и глубоко вздохнул, с удовольствием втягивая морской воздух:
— Дивный пейзаж!
— Я обожала бывать здесь, когда была ребенком, — сказала она. — Другого такого места нет нигде на земле. После городской жизни кажется, что попадаешь в совершенно иной мир.
Чем ближе они подъезжали к морю, тем гуще становился туман, и наконец, перебравшись через дюны, они заметили строение, которое не могло быть ничем иным, кроме мельницы. Она виднелась в сотне метров от небольшой рощицы. Фэллон дотронулся до локтя Дженни, и она затормозила.
— Ну что еще?
— Дальше мы пойдем пешком, — сказал он.
— Это необходимо?
— Если я чему-нибудь и научился в этой жизни, так это тому, что нельзя верить глазам своим.
Она пожала плечами и вышла из машины не споря, а Фэллон срезал расстояние и, опередив ее, прошел к мельнице через ельник.
Он спрятался за кустами, и Дженни тоже пришлось встать рядом. Фэллон внимательно осматривался. Перед ним была каменная башня из трех этажей без крыши. С одной из сторон находилась жилая постройка из дерева, по виду похожая на сарай не в самом лучшем состоянии. Из железной трубы над домиком вился дымок.
С другой стороны находилось огромное колесо, которое ужасно гремело под давлением воды и приводило в движением механизм мельницы.
— Никаких следов его мини-фургона, — пробормотал Фэллон.
— Должно быть, он поставил его под крышу, в сарай, разве нет? — возразила Дженни, которая с нетерпением добавила: — Боже мой, да решайтесь же! Идем мы или так и будем торчать здесь, в этом дерьме? Я скоро вымокну до нитки.
Казалось, она сердится, ее руки слабо дрожали.
— Идите впереди меня, — сказал он ей. — Если все будет в порядке, позовите меня.
Она с некоторым удивлением посмотрела на него, затем пожала плечами, вышла из укрытия и отправилась вперед. Он проследил за ней, пока она дошла до сарая. Один раз она обернулась, а затем открыла одну из створок дверей и исчезла внутри.
Через несколько секунд она снова появилась и крикнула:
— Все в порядке! Можете идти!
Фэллон еще немного поколебался, затем вздохнул и вышел из убежища, на его губах застыла усмешка. Когда он был в нескольких метрах от двери, Дженни сказала ему:
— Они там.
И вошла в дом. Он последовал за ней, продолжая сомневаться. В сарае пахло соломой и мышами. В углу стояла старая повозка, с другой стороны был устроен сеновал. В круглые слуховые окна без стекол проникал тусклый дневной свет. В старой печке горел огонь.
Здесь не было ни малейшего намека на следы отца Да Коста или Анны, но Фэллона это и не удивило. Дженни стояла возле маленькой кровати у стены, в которой, накрытая одеялом, спала белокурая девочка.
— Мне очень жаль, Мартин, — сказала Дженни с искренним огорчением. — Но у меня не было выбора.
— Руки вверх, Фэллон! — крикнул кто-то.
Фэллон поднял глаза и увидел на верхушке сеновала Доннера с ружьем. Рядом с ним стоял Руперт, держа в руках обрез, и тут у входа появился Гарри, бармен из «Булл энд Белла» с револьвером в правой руке.
Доннер немного качнул стволом ружья.
— Кажется, что пуля, выпущенная из этой штуковины, попадает в тело и вылетает наружу, унося с собой добрый кусок плоти. Так что я советую тебе не шевелиться.
— А я и не шевелюсь, — заверил Фэллон без доли иронии и поднял руки.
Первым к нему подошел Гарри. Вид у него был ужасающий. Левый глаз совершенно заплыл, а половина лица посинела. Он остановился в метре или двух и нацелил на Фэллона свой револьвер, пока вниз с сеновала спускался Руперт. Когда и он показался внизу, Доннер опустил ружье и присоединился к ним.
— Никогда не верь девкам, мой утеночек, — просюсюкал Руперт с насмешливой улыбкой. — Я-то думал, что тебе это давно известно. Они все дряни и вруньи. Изменчивые, как луна. А вот я, например...
Доннер дал ему пинка.
— Заткнись и обыщи его. В правом кармане у него пушка.
Руперт без затруднений нашел «чешку», а затем и конверт с деньгами. Доннер вскрыл его и присвистнул.
— Сколько здесь? — спросил он.
— Две тысячи, — ответил Фэллон.
Доннер улыбнулся во весь рот.
— Значит вот что он имел в виду, когда говорил о сверхурочных.
Он сунул конверт во внутренний карман, а Руперт прошелся руками по всему телу Фэллона.
— Прелестно, — пробормотал он. — Я просто готов влюбиться в тебя, мой утеночек.
Он провел ладонью по его щеке, но Фэллон отбросил ее со словами:
— Еще раз дотронься до меня, и я сломаю тебе шею!
Глаза Руперта блеснули, он поднял свой обрез и щелкнул затвором.
— Ладно-ладно, мы скалим зубки! Но я займусь этим!
Доннер дал ему пинка еще раз.
— Маленький ничтожный грязный дурак! Чего ты добиваешься? Все провалить? Давай, пошевеливайся, приготовь чаю. Ты только на это и годишься!
Руперт пошел к печке, ругаясь под нос и не выпуская из рук ружья. Доннер извлек из кармана пару наручников, какие обычно используются в полиции. Он защелкнул ими на запястьях Фэллона и кинул ключ в нагрудный карман.
— Можешь выбирать — плотно или свободно, — сказал он. — Мне все равно. Понятно?
— Всегда старался все понять, — сказал Фэллон.
— Хорошо. Тогда садись рядом с этой мышкой, чтобы я мог следить за вами обоими.
Фэллон подошел к кроватке и сел, прислонившись к стене. Он взглянул на ребенка. Глаза ее были закрыты, она ровно дышала.
— Вы мне об этой девочке говорили? — спросил он у Дженни. — Она в порядке?
— Они дали ей успокоительное, — ответила она, и глаза ее заблестели от слез. — Мне ужасно жаль, Мартин, но у меня не было выхода. Я пошла проведать ее, как делаю это каждую субботу, и повела ее в парк, на игровую площадку. Там-то Руперт и эта скотина Гарри и похитили ее.
— Они вам угрожали?
— Они пообещали, что не тронут Салли. Что я смогу забрать ее, если мне удастся заманить вас сюда. Что я могла сделать? Я с ума сходила от страха! Вы не знаете Джека Мигана так, как знаю его я. Он на все способен, как и Билли.
— Билли вас больше не потревожит, — сказал Фэллон. — Вчера вечером я убил его.
