Уильям Айриш - Убийца поневоле
У Пэйна перехватило дыхание. «Я убью его, если он хотя бы дотронется до нее или попытается задержать ее. Я убью его прямо на улице средь бела дня».
Это все от страха, от трусости, но ему в этом трудно было разобраться.
Он потянулся к внутреннему карману пальто, взялся за рукоятку револьвера и, не отпуская ее, вылетел из квартиры и быстро спустился по лестнице. Потом бегом пересек дворик, выбежал на тротуар и кинулся в том же направлении, в котором шли и его жена, и тот мужчина.
Окинув взором открывшуюся панораму, он остановился и увидел сразу три вещи. Но прежде всего — автобус, остановившийся на углу. Из-за здания, загораживавшего его, выглядывали только две трети длины его корпуса и открытая дверь. Он успел заметить спину Паулины, которая входила в автобус. Никто ей не мешал и не приставал к ней. Потом дверь автоматически закрылась, автобус пересек перекресток и исчез за новой линией зданий.
Следующее, что привлекло внимание Пэйна, — это мужчина, торчавший так долго возле его дома и теперь находившийся на противоположной стороне улицы, чуть ли не напротив него. Сердито жестикулируя, он обрушился с бранью на подошедшую к нему женщину, нагруженную свертками. Она отвечала ему не менее резко. Поскольку разговор велся на повышенных тонах, Пэйн легко мог все расслышать.
— Я простоял там битых полчаса, но никто в доме мне не открыл!
— А что, это я виновата, что ты забыл ключи? В следующий раз бери их с собой!
И наконец от стены дома, совсем близко от Пэйна, лениво отделилась фигура мужчины и направилась прямо к нему. Этот человек все время находился в нескольких ярдах от него, но Пэйн его не заметил, потому что его взгляд был все время направлен вдаль. Его лицо вырисовывалось неясно, но глаза были явно устремлены на Пэйна. Внешне от не был похож на тех людей, которые приходят за вами. Но вел себя совсем так же, как они. Он искал что-то в своем жилетном кармане, как бы желая предъявить свое удостоверение.
— Одну минутку, приятель, — произнес он невнятно мягким голосом, в котором, несмотря ни на что, все-таки слышались какие-то командные нотки. — Ваше имя — Пэйн, верно? Мне нужно поговорить с вами…
Пэйн даже не успел передать своим мускулам сигнал от мозга: они начали действовать автоматически, сами собой. Он почувствовал, как ноги понесли его обратно, во дворик, в убежище, где он мог бы укрыться. Он бежал, почти не касаясь земли, и был уже на крыльце, прежде чем тот человек приблизился ко двору. Скрывшись за своей дверью, он услышал, однако, медленные, но неумолимо приближающиеся тяжелые шаги по лестнице.
Похоже, что этот человек был один. Знал ли он, что у Пэйна есть оружие? Если нет, то сейчас узнает. Вот он уже на площадке. Похоже, ему было заранее известно, на какой этаж надо подняться и у какой квартиры остановиться. Наверное, он узнал об этом от дворника. Но почему в таком случае он не пришел сюда раньше? Может быть, он ожидал еще кого-то, кто должен был подойти, и Пэйн своим ранним появлением нарушил его план?
Пэйн понял, что, вернувшись в квартиру, он по собственному почину попал в западню. Ему следовало бы подняться наверх, на крышу. Но природный инстинкт любой преследуемой кем-то жертвы, будь она с четырьмя или с двумя ногами, всегда подсказывает ей одно и то же — забиться в нору. И он, поступив так, уже ничего не мог изменить: тот человек стоял теперь с противоположной стороны двери. Пэйн, чтобы не выдать себя, старался дышать как можно тише.
Когда он прислушивался к собственному дыханию, то в его голове непроизвольно возникал образ просеиваемого через сито песка.
Тот человек не звонил в дверь и не стучал, он просто пытался повернуть ручку. Пэйн был все себя от ужаса. Он не впустит своего преследователя, а тот, в свою очередь, не выпустит отсюда его. И если отойдет от двери, то только для того, чтобы привести с собой других.
Пэйн направил дуло револьвера в паз двери возле запора и свободной рукой отодвинул щеколду.
Если тот человек решил умереть, пусть открывает дверь.
Мужчина все еще пытался повернуть ручку двери. И на сей раз ему удалось это. Щель между дверью и дверной рамой становилась все шире и шире. Пэйн нажал на спусковой крючок и выстрелил, попав ему в голову.
Человек с ужасным грохотом рухнул на пол. И не где-нибудь, а в квартире — в коридоре оставались только ноги до колен.
Пэйн втянул недвижное тело внутрь и закрыл дверь. Потом обшарил свою жертву и, обнаружив револьвер, более тяжелый и мощный, чем был у него, забрал его себе. Потом нашел небольшой бумажник, полный денег, и тоже взял. Но искать не перестал, надеясь найти полицейский жетон.
Его не оказалось и в жилетном кармане, в который этот человек засовывал пальцы еще там, внизу. Вместо жетона Пэйн извлек оттуда пачку плохо отпечатанных карточек, на которых значилось: «Финансовая компания „Стар“. Ссуды. Любые суммы без всякого залога».
Так вот кто это, он — одна из живущих за счет своих клиентов акул, успевшая пронюхать о бедственном положении Пэйна.
Это уже третий за неполные двадцать четыре часа.
Теперь он понимал, что на этот раз обрек себя на верную смерть, которую еще можно было бы избежать, пока за ним числилось лишь два убийства. Однако сейчас он уже не испытывал того ужаса, который охватывал его при виде первых двух жертв. Отныне он мог полагаться только на пули. Ставки становились все выше, а времени осталось все меньше и меньше. У него не было времени даже на то, чтобы ощутить жалость к самому себе.
В коридоре начали открываться двери, отовсюду послышались голоса:
— Что это было, выстрел?
— Похоже, это в квартире 36.
Ему теперь придется выйти, иначе его жилище вновь станет для него западней. И на этот раз навсегда. Он оттащил тело в сторону, чтобы его не было видно снаружи, застегнул пиджак, глубоко вздохнул, вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Из-за каждой полуоткрытой двери кто-то выглядывал, но выходить не решался. Это были в основном женщины. Одна или две из них робко спрятались, как только он показался.
— Ничего особенного, — сказал он. — Просто я разбил большой глиняный кувшин. — Пэйн знал, что они не поверят ему.
Он начал спускаться по лестнице. Ступив на третью ступеньку сверху, Пэйн посмотрел вниз и увидел, что наверх поднимается какой-то мужчина. По-видимому, кто-то уже позвонил или как-то еще сообщил о подозрительном звуке. Он быстро повернулся и кинулся обратно, к своей площадке.
Полицейский — а это был он — закричал:
— Стойте на месте!
Теперь он уже бежал. Но и Пэйн бежал тоже.
— Вернитесь в квартиры, все вы! — прозвучал голос полицейского. — Я буду стрелять!
Двери захлопали, словно шутихи. Пэйн, быстро повернувшись, выстрелил первым.
Полицейский упал, но тут же, ухватившись за перила, поднялся. Он не умер так легко, как другие, и прежде, чем выронить револьвер, успел произвести из него четыре выстрела. Три пули пролетели мимо, и только четвертая попала в Пэйна.
Она, угодив в правую часть груди, отшвырнула его на ступени. И хотя его пронзила острая боль, он понял, что рана не смертельная, и он сможет снова встать. Возможно, лишь потому, что должен был это сделать. Поднявшись, Пэйн посмотрел вниз. Полицейский, повиснув на перилах, съехал по ним до следующего поворота, совсем как делают это дети — но только лежа на животе. Потом сполз на площадку, повернулся на спину и затих, глядя на Пэйна невидящими глазами. Итак, на его счету — уже четвертый.
Пэйн поднялся на крышу, но передвигался он уже не так проворно: ступени напоминали ему эскалатор, движущийся вниз, тогда как вам нужно наверх. Потом он перешел на крышу дома, стоявшего впритык к тому, где он проживал, и, спустившись, оказался на соседней улице. Еще перебираясь с крыши на крышу, он услышал, как у подъезда его дома затормозил со скрежетом патрульный автомобиль.
Рубашка промокла сбоку. Почувствовав, что мокрой стала и штанина ниже колена, Пэйн понял, что рана кровоточила вовсю. Увидев такси, он замахал рукой. Водитель подал машину назад и взял его. Рана давала себя знать. Когда таксист спросил, куда ехать, он целую минуту не мог ответить. Теперь уже и носок в ботинке стал липким от крови. Ему хотелось бы остановить кровотечение хотя бы до восьми двадцати. Он должен был встретиться с Паулиной в поезде, а для этого нужно постараться остаться в живых.
Таксист, не дождавшись ответа, поехал вперед, а потом свернул за угол. Затем во второй раз обратился к нему все с тем же вопросом.
Пэйн спросил:
— Который час?
— Без четверти шесть, капитан.
Как коротка жизнь и сколь прекрасна она!
— Отвезите меня к парку и покружите там, — попросил он.
Это было самое безопасное, что можно придумать: в этом месте едва ли станут его искать.
«Мне всегда хотелось прокатиться по парку, — предался он размышлениям. — Не ехать куда-то определенно, а просто объехать его не спеша и поколесить по нему. Но у меня никогда не было на это денег».
