Александр Ольбик - Президент
Из ворот Управления они выехали на штабном «мерседесе» , следом за ними выкатился «урал» -фургон, в котором находилось двадцать спецназовцев. Впереди маячили два уазика с разведкой.
Город лежал во тьме, лишь фары редких встречных машин выхватывали из нее отдельные участки улиц, которые тут же снова погружались в темень.
— Шеф знает о ЧП? — спросил у Костикова Титов.
— А какой смысл ему докладывать? У него инфаркт, от таких известий можно Богу душу отдать.
— Как по-твоему, кому надо было заваривать этот судный день?
— Если информация верна, во главе банды стоит некто Саид Ахмадов. Приближенный к Барсу человек. Именно эта сволочь в 1995 году уничтожила роту спецназа юстиции.
— Под Ведено, что ли?
— В том районе, в ущелье.
Из машины Костиков попросил поддержки у РУБОПа — занять дислокацию по периметру АЭС. И отправить группу к водозабору, выяснить обстановку. Если слова Воропаева подтвердятся по этому пункту, значит, парень знает, что говорит.
Когда они подъезжали к мосту через Воронеж, запищала рация. На связи была Федосеева. Сообщила: из информационного Центра МВД России, куда она обратилась с запросом, ответили, что, действительно, в Чечне несколько месяцев назад пропал без вести омоновец Олег Воропаев, о котором пока ничего не известно. Однако самое важное, но и самое тревожное сообщение пришло от вертолетчиков: на бывшей воинской автобазе, которая находится на территории совхоза «Заря» , наблюдается необычные приготовления. На площадке между двумя зданиями тепловизором зафиксированы предметы, напоминающие парапланы, на крыше хорошо просматривается человек, вооруженный автоматом, возможно, это часовой… Других людей не обнаружено…
Костиков, пока слушал доклады, вспотел. Не возвращая трубку на место, обратился к водителю:
— Витя, все меняется, рули сейчас за город… — И к Титову: — Они, вероятно, на бывшей автобазе, в районе совхоза «Заря»… — И снова поднес трубку к уху: — «Первый» вызывает «магнолию»… Слышь, Санек, маршрут меняется — совхоз «Заря» , одиннадцатый километр… На развилке подашь в лесополосу и проведи разведку на ближайших подступах к базе… Нет, никаких огневых контактов, мы должны их если не спеленать, то хорошенько зажарить им яйца…
Это был разговор с командиром разведки, находящемся в первой машине.
— Витя, тормозни, — попросил Титов. — Я пересяду в «урал».
«Мерседес» просигналил сзади двигающемуся крытому «уралу» , и Титов, бросив «будем держать связь» , вылез из машины. В «мерседесе» , кроме шофера, остались два спецназовца и адъютант, к которому и обратился Костиков.
— Если, действительно, на крыше человек с оружием, значит, мы едем не зря, но я не думаю, что они настолько благодушны, что в такой тьме надеются на бдительность одного человека…
— Конечно, нет. Там, небось, на каждой березе висит по фугасу, и за каждым деревом сидит снайпер с оптическим прицелом ночного видения.
Костиков снова связался с разведкой.
— «Магнолия» это первый… Пожалуйста, смотрите в оба, там могут быть груши и тирольские стрелки. Поняли? Где вы сейчас? — спросил Костиков. — Подъезжаете? Желаю удачи, действуйте…
Когда на душе тревожно, когда впереди неизвестность и перспектива нарваться на засаду, время бежит очень быстро. Пятнадцать минут, которые они затратили на дорогу, пролетели как одна минута. Вот уже и указатель, на котором в свете фар легко считывается слово «Совхоз „Заря“. Значит осталось до базы не более пяти километров. Проехав еще пару километров, они остановились. Подождали „Урал“. Разговор с Титовым был короткий: его спецназовцы делятся на три группы и берут в кольцо базу.
Тут же, в фургоне, они развернули крупномасштабную карту и определились, кто на какой позиции будет находиться к моменту штурма. А знать о начале операции даст Костиков, выпустив красную ракету. Еще договорились, что стрелять только трассирующими, чтобы обозначить свои позиции и не перестрелять друг друга.
— Конечно, мы не знаем, сколько там рыл, но желательно всех взять живьем… Если не удастся — уничтожать без сожаления, — Костиков волновался. Он обернулся к Титову и обнял его, — Береги себя, старик, и помни, что, возможно, сегодня ты делаешь мировую историю.
— Не преувеличивай, Игорек, это будет обыкновенная дрючка бандитов…
Стоящий рядом сержант спецназовец попросил у Костикова разрешения обратиться к своему командиру. Получив его, подошел к карте.
Сержант:
— Резервный боезапас… патроны, гранаты, гранатометы будут в этом квадрате… Это в метрах трестах от объекта, северная точка. Вихров! — позвал кого-то сержант. К нему подошел высоченный спецназовец в маске. — Костя, возьми трех человек и скомплектуй запасец. И заодно прихвати с собой двадцать сан-пакетов.
Из-за фургона появился адъютант Костикова и сказал, что его вызывают по рации.
Докладывал старший опергруппы, посланной на вертолете в район водозабора. Выслушав его, майор мысленно поблагодарил неизвестного ему Воропаева: опергруппа обнаружила на берегу Воронежа тела двух неизвестных в камуфляже. Люди с южным загаром или «пиковая масть». При себе у них ничего, кроме запасных пистолетных обойм, маленького зеркальца и пачки сигарет, не было…
Из «мерседеса» Костиков видел смутные движения бойцов, спрыгивающих из фургона на землю. Они очень напоминали тени в мире теней, которые лишь на миг проявившись, сливаются с мраком, тонут в ночном тумане.
Костиков, взяв с заднего сиденья автомат и подсумок с магазинами, тоже вышел из машины, за ним — адъютант. Но прежде чем захлопнуть дверцу, тот сказал водителю: «Витя, отправляйся в Управление и жди звонка». Офицер связи вместе с радистом и тремя десантниками остались в фургоне. Несколько бойцов заняли круговую оборону…
Через минуту штабная машина направились в обратную сторону, в кромешную тьму, в которой жил своей тревожной жизнью большой российский город по имени реки — Воронеж.
16. Москва. Ночное совещание в резиденции Путина.
Информация из Воронежа пошла по двум каналам — в ФСБ РФ и Платонову. Последний тут же связался с Патрушевым, с которым согласовал свои действия. По экстренной связи снесся с адъютантом президента и попросили соединить их с Путиным.
Президент еще не спал. Он досматривал информационную программу «Вести» , в которой выступали два губернатора — Аяцков и Руцкой. Речь шла об укреплении вертикали власти и его поразила чудовищная невежественность саратовского главы. Когда корреспондент задал вопрос о государственной символике и, в частности, о российском гимне, тот в своих рассуждениях трижды, как чумной, вместо слово «триколор» повторял бессмыслицу — «трикол»… Корреспондент один раз его поправил, второй, но когда Аяцков, восхваляя достоинства старого советского гимна, сказал , что он написан на слова Александрова, Путин выключил телевизор. Его натура, стремящаяся к ясности и точности выражений, вынести такого безобразия не могла. Он только подумал: «И такие… — он не нашел подходящего определения, — управляют целыми областями, миллионами людей…» Но подумав так, он устыдился, ибо понимал, какую роль эта губерния и ее глава играют в общем «каталоге» российских регионов. Далеко не последнюю роль…
Он был в ванне, когда раздался звонок. К телефону подошла Людмила, она тоже не спала, на кухне по телевизору досматривала бразильский сериал. Она принесла трубку в ванну и, он, вытерев руки о висящее на сушилке полотенце, взял трубку… Какие-то нехорошие токи исходили от нее и, когда он услышал голос Платонова, сказал себе: «В такую позднь просто так не тревожат президента».
Разговор был короткий: глава антитеррористического Центра сообщил о нависшей угрозе над Нововоронежской АЭС со стороны террористов…
Президент так и не успел принять холодный душ…
…В ворота резиденции с небольшими интервалами стали въезжать машины силовиков, министра обороны и членов Совета безопасности, главы МЧС Сергея Шойгу, заместителя министра атомной энергетики и других лиц. Сам секретарь Совета безопасности Сергей Иванов перед этим находился на дне рождения своего друга и потому, когда он зашел в помещение, все отчетливо почувствовали винно-гастрономические запахи, на чем, впрочем, никто не заострил внимания.
Многие были одеты не по протоколу: например, министр МВД Рушайло приехал в спортивном костюме, а министр обороны, у которого было сонное выражения лица, в генеральских брюках и в мягком свитере…
Первым выступил Патрушев: рассказал о том, что ему сообщили из Воронежа его подчиненные.
Выслушав его, Путин пессимистично бросил: «Все-таки мы проморгали, дали бандитам возможность изготовиться к прыжку…» Это выражение не было свойственно президенту, но оно как никакое другое соответствовало ситуации.
Патрушев однако прибыл не с пустыми руками. Рассказал о розе ветров, которая в настоящий момент доминирует над Воронежем, и что в случае взрыва реакторов и выброса радиации, ее начнет сносить на северо-запад, в сторону Смоленской и Витебской областей… Скорость ветра четыре метра в секунду. Воронеж погружен во тьму, но несмотря на это, все службы города приведены в готовность номер один…
