Брижит Обер - Мастерская смерти
— Все же мне немного не по себе, — призналась она, — Он выглядит великолепно, но...
«Но он мертвый. Ты гладишь труп и понимаешь это».
— Боже, уже полдень! Через пятнадцать минут я должна быть на корте!
Шиб простился и направился к выходу. Высокая стена кипарисов скрывала от него усадьбу Андрие. Но он знал, что Бланш находится в доме, с другой стороны. Легкая тень набежала на густые листья. Он взял мобильник и набрал ее номер.
К телефону подошла Айша.
— Привет, это Шиб. Хотел узнать, есть ли какие-нибудь новости.
— Нет, нам ничего не нужно, спасибо, — ответила та.
— Перезвони мне на мобильник.
— До свидания.
Он уселся за руль «Флориды» и нажал на стартер, когда Ноэми Лабаррьер подошла к своей бордовой «Твинго». Он посигналил ей, проезжая мимо, и помахал рукой, прежде чем медленно тронуться с места.
Шоссе Д-9 извивалось среди сосен. Сбоку от него виднелся горбатый мост. Шиб подъехал ближе и увидел внизу речку. Он съехал на обочину, остановил машину и вышел.
Тропинка круто поднималась вверх к двум усадьбам, которые разделяло пространство метров в сто шириной. Сквозь густую листву Шиб различил элегантный силуэт дома Андрие и голубой бассейн Лабаррьера. Добраться туда можно всего за несколько минут. Да, не слишком безопасная местность. Отсутствие собак усугубляет дело. Может быть, Коста ночует в саду и у него есть оружие? Но в таком случае почему он ничего не услышал позавчера? Шиб внезапно вспомнил глазок, вмонтированный в косяк стеклянной двери Лабаррьеров. Дом был под охраной электронной сигнализации. Это надежнее любой собаки. Особенно во времена собачьх гекатомб, о которых говорил ветеринар. Дом Андрие наверняка оборудован чем-то подобным— этим и объясняется отсутствие прочной ограды.
Мобильник зазвонил, и Шиб быстро сунул руку в карман.
— Привет, это Айша. Я сейчас в прачечной. Тогда я не могла говорить— Бабуля стояла рядом со мной.
— Что у вас нового?
— У Андрие очень важный административный совет в Лондоне, и его не будет до завтра. Он очень волновался за Бланш, но она отказалась поехать с ним. Вчера вечером она ходила в часовню к Элилу и простояла там на коленях почти два часа. Я принесла ей шаль, но она как будто меня не увидела и не услышала. Андрие пошел за ней в десять часов вечера и увел в дом. Ночью я слышала, как она плачет. У Энис с утра разболелся живот, а эта зараза Аннабель опрокинула на диван банку с вареньем. Мне понадобился почти час, чтобы его очистить.
— А Шарль и Луи-Мари?
— Они на занятиях.
— Скажи, а Коста ночует в усадьбе?
— Иногда. В старом охотничьем павильоне. Но чаще всего он возвращается к себе в Шатонеф.
— Понятно. А Бабуля уехала?
— Да, наконец-то! Забрала к себе девчонок до завтра. Ей не хотелось оставаться с Бланш.
Шиб взглянул на часы. 12.30.
— А мальчишки когда возвращаются?
— Часов в пять вечера, а что? О нет, это слишком опасно!
— Что слишком опасно?
— Приезжать к ней.
— Но нужно же выяснить, кто это сделал, — пробормотал Шиб.
— Послушай, я знаю не слишком много, но не держи меня за идиотку!
— Что? Эй, подожди! Но связь прервалась. Итак, путь свободен.
Айша с явной неохотой открыла ему дверь. Ее тонкое лицо осунулось, а роскошный высокий узел волос съехал набок.
— Что вы хотите? — громко спросила она, впуская его, и Шиб краем глаза заметил Коста. Садовник, стоя на стремянке, подрезал ветки лавровых деревьев.
— Я бы хотел узнать новости о мадам Андрие. Ее муж сказал мне, что она не очень хорошо себя чувствует.
— Идите за мной. Я спрошу у мадам, сможет ли она вас принять.
Шиб отправился следом. У него было ощущение, что он снимается в пародийном телесериале, где все амплуа распределены с точностью до наоборот,
Айша оставила его в гостиной и ушла. Он услышал звуки электрического миксера — должно быть, орудовала кухарка.
— Что вы здесь делаете? Шиб обернулся.
Бланш смотрела на него, прислонившись к спинке одного из высоких кресел. Она была одета в строгий кашемировый костюм из ткани «пье-де-пуль», безукоризненно причесана и слегка подкрашена. Золотой крестик поблескивал на светло-серой блузке. Шиб почувствовал себя идиотом.
— Я пришел узнать, какие у вас новости.
— Ах вот как? Узнать, как чувствует себя бедная маленькая дурочка, которая совсем потеряла голову?
— Я не хотел вас беспокоить, — ответил Шиб, направляясь к дверям.
—Я не сказала, что вы меня побеспокоили. — Бланш подняла голову и в упор взглянула на него.
Шиб сказал себе, что нужно немедленно уходить, но вместо этого повернулся и приблизился к ней.
— Не так быстро, — тихо сказала Бланш, бросив взгляд в окно.
— Пригласите меня пообедать, и мы сможем поговорить.
— Я не голодна. К тому же наш последний совместный обед не слишком хорошо закончился.
Он почувствовал себя ничтожным. Нужно было уходить. Но он не мог. Не сейчас, когда она так близко от него. Когда он слышал ее участившееся дыхание. Когда его руки пылали от малейшего прикосновения к ней. Удивительно, как они не загорались... Почему она этого не чувствовала?
— Я больше не хочу вас видеть, — прошептала она.
Внезапно его руки похолодели сильнее, чем мертвое тело Элилу. Как они могли застыть до такой степени и не сломаться? Как она могла сказать ему такое — с этой дрожащей на губах улыбкой, от которой он едва не зашатался, словно корабль, потерявший управление?..
Он шагнул вперед, заставив Бланш отступить в сумрачный холл, где садовник уже не мог их видеть. В доме было тихо — лишь голоса Айши и кухарки доносились откуда-то издалека, из-за дверей, ведущих в нормальный мир. Шиб протянул ледяные руки к Бланш, положил их ей на плечи, привлек к себе. Она резко высвободилась.
— Оставь меня!
Обращение на «ты», в другое время доставившее бы ему удовольствие, сейчас резануло, как бритва. Он снова попытался обнять ее, но она дала ему пощечину— ее рука почти беззвучно ударила его по щеке, не причинив боли, потом, задержавшись на несколько мгновений, скользнула вдоль щеки, лаская ее. Шиб схватил ее за запястье.
— Я закричу!
— Вполне естественно для маленькой дурочки, которая совсем потеряла голову.
— Сам дурак!
Ну наконец-то хоть какой-то проблеск жизни! Шиб отпустил ее. Он вдруг почувствовал неудержимое желание быть грубым.
— Я приехал вовсе не затем, чтобы переспать с вами. Я хотел узнать, нужно ли продолжать расследование.
Бланш, явно шокированная, покраснела от гнева.
— Моего мужа нет дома.
— Я знаю.
— Я больше не хочу слышать об этом кошмаре.
— Прекрасно. Заткните уши и спите спокойно.
— Для меня это не игра, — яросто прошипела Бланш. — Я как будто теряю жизненную силу день за днем, и вы забираете ее и наполняете ею ведра для отходов в вашей мастерской, а взамен меня забивают землей, холодной землей, целыми пригоршнями, а вы — вы склоняетесь, и наблюдаете за мной, и спрашиваете, сколько еще времени я смогу дышать — с видом богача, который осуждает бедняка, умирающего от голода!
Он увидел, что в уголках ее серых глаз блестят слезы. Потом они мягко заструились по щекам. Шиб чувствовал, как слезы набухают внутри него самого — тяжелые, душащие и, к великому его стыду, тоже выступают на глазах.
— Кажется, кто-то идет, — прошептала Бланш.
Ну конечно, Дюбуа! Его почти неслышные шаги по гравию. Бланш бессознательным жестом увлекла Шиба за собой и втолкнула в маленькую темную комнату. Кажется, это был встроенный стенной шкаф. «О, господи, — подумал Шиб, — если нас здесь найдут, мы пропали! Линчуют на месте». Ее ладонь на его губах, его ладонь на ее затылке, их лица так близко друг от друга, влага ее слез на его Щеке... Он крепко обнял Бланш.
— Бланш нет дома? Я говорил ей, что заеду.
— Она, должно быть, в саду с месье Морено.
— Да, в самом деле, я видел его машину. Пойду поищу их.
Шиб коснулся губами сухих губ Бланш. Айша, должно быть, в полном смятении... Но что бы ни произошло, мне наплевать, я хочу тебя, пусть нас найдут, пусть будет скандал — мне наплевать, я хочу тебя еще сильнее, такую, как сейчас, беспомощную, потерянную...
— Мадам? — послышался нерешительный голос Айши. — Приехал отец Дюбуа, он вас ищет.
Послышались удаляющиеся шаги, потом наступила тишина.
Бланш с силой вцепилась в его плечи. Потом приоткрыла дверь и выскользнула наружу. Ее каблучки резко застучали по мраморному полу.
— Жослен!
— Ах, вы здесь! Здравствуйте, Бланш.
— Я была у себя в комнате. Вы видели Морено?
— Нет. Я думал, он с вами...
— Он попросил разрешения осмотреть сад и окрестности.
Шиб тоже выбрался из шкафа, бесшумно дошел до зимнего сада, с бьющимся сердцем пересек его и вышел на улицу. Там он наконец облегченно вздохнул и машинально провел рукой по губам, чтобы стереть следы помады. Но ее не было.
Он увидел со спины Бланш и Дюбуа, которые шли в сторону бассейна. Священник, глядя в землю, слегка помахивал небольшим коричневым портфелем. Бланш, по обыкновению скрестив руки и слегка склонив голову набок, что-то говорила ему. Шиб решил обойти дом сзади и выйти им навстречу, будто бы возвращаясь из глубины парка.
