Александр Маркьянов - Презумпция лжи
Константин Иванович прошел на кухню, оценил масштабы бедствия…
— И что? Как тут ремонтировать…
— Да есть тут один советник, ниже живет… Мастер на все руки. Владимир Потапович зовут. Только его сейчас нет, а то бы починили… Вот сейчас что с водой делать…
— Что с водой делать? Тряпки есть?
— Есть одна…
— Найди еще несколько… Побросаем на пол, они воду и впитают. Тут все равно немного, соседей внизу не затопит. А приедем — уберем. Поехали, а то водка нагреется. Я ее сердешную целый день в холодильнике держал…
Выехали мы поздно. Как ни спеши — больше тридцати минут задержались. Сегодня была пятница, и движение в Кабуле было не слишком плотным — но все равно по дороге к советскому посольству мне удалось отыграть не более десяти минут.
У посольства — тогда это еще было можно, заминированных машин не опасались — несмотря на выходной день у ограды стояло несколько машин. У шлагбаума дремал, опершись на свой автомат сарбоз из охраны, забивший и на службу и на все свете. Я припарковал машину около ограды, вышел…
— Сергей!
Я оглянулся — от Волги — той самой, на которой мы ездили в гостиницу с Михеевым! — стоял Варяжцев и махал мне рукой. Посмотрев по сторонам я перебежал дорогу…
— Здравствуйте, Павел Степанович…
— Что опаздываешь — вместо приветствия спросил Варяжцев, протягивая руку.
— Холодильник накрылся. Хорошо не лето — иначе бы остались без мяса…
— Привез?
— Да…
— Вон тот? А кто это с ним?
Я обернулся, увидел подъехавший грузовик — ГАЗ-66 и Волгу. С грузовика в багажник два сарбоза что-то перегружали, сам Глазко стоял около машины и разговаривал с незнакомым афганцем в штатском…
— Не знаю…
— Иди проверь… Я пока двигатель здесь посмотрю…
Варяжцев откинул капот, склонился над двигателем, я пошел обратно к своей машине…
— Сергей… — Константин Иванович улыбался, незнакомый афганец смотрел настороженно — это мой подсоветный. Полковник Асад Хашим,[42] начальник управления уголовного розыска Царандоя А это Сергей… Белов. Из группы военных советников…
Я заметил — уже замечал такие вещи — что от афганца не укрылся тот факт, что Глазко произнес мою фамилию с едва заметной — но все же задержкой. Профессиональный разведчик всегда подмечает такие вещи — и никогда не допускает их в своем разговоре…
— Добрый день, товарищ Белов — на чистом русском произнес афганец, протягивая руку…
— Добрый день… — ошарашено ответил я
— Не ожидал? — Константин Иванович весело подмигнул мне — вот и я не ожидал, когда первый раз говорил с товарищем Хашимом…
— Я учился у вас… В… институте, который готовит милиционеров…
Ой ли… Что-то кажется, что этот товарищ совсем в другом месте учился…
— Понятно, товарищ Хашим. А что это грузят?
Афганец недоуменно посмотрел на меня…
— Мы же достархан[43] хотим… Вот и грузят…
— Да есть у нас все…
Афганец улыбнулся…
— Я, товарищ Белов, отучился у вас пять лет и знаю, что у вас есть. Сейчас вы на моей земле, вы — мои гости, значит и я должен позаботиться о достархане, достойном дорогих советских гостей…
Сарбозы погрузку закончили — если честно, я сильно сомневался, что мы все это съедим…
— Здесь же на десятерых…
— Съедим… Сами увидите… Едем?
— Садитесь в машину. Я сейчас своему другу пару слов скажу… Константин, Иванович, за руль сядете?
— Сяду. Если скажешь, куда ехать…
Снова перебежал через дорогу, на сей раз чуть не попал под машину. Водитель — а машина судя по номерам была правительственной, дал длинный разъяренный гудок…
Варяжцев склонился над мотором…
— Полковник Хашим. Уголовный розыск. — коротко доложил я
— Русский знает?
— Ну хуже, чем вы и я…
— Черт… — Варяжцев стукнул от досады кулаком по крышке воздушного фильтра — поговорили, б… Садись ко мне в машину, по дороге согласуем позиции. Эти пусть за нами едут. Ты куда планируешь?
— Там под Хайрабадом места…
— Понимаешь толк… — присвистнул Варяжев — на замок хочешь взглянуть?
— На какой замок?
— На месте расскажу… Маякни своим, чтобы за нами ехали…
Я замахал рукой Константину Ивановичу. Тот согласно кивнул, мигнул фарами — мол, понял. Варяжцев захлопнул капот, сел за руль. Волга, а за ней и УАЗ выехали на дорогу…
— А проедем на Волге то…
— Если не проедем — «козлом» подтолкнем. Проедем. Теперь вот что. Расскажи-ка мне — чем этот Константин Иванович занимается?
— Константин Иванович? Он в МУРе работал, один из самых опытных сотрудников. Расследования особо тяжких, в основном убийств.
— Сюда за чеками приехал?[44]
— Не совсем. Он направлен специально для расследования убийства Михеева. Его фамилию назвал ему я.
— А афганец?
— Первый раз вижу…
— Понятно… Надо как то афганца в сторону увести… черт…
— Павел Степанович, я считаю, что афганца надо привлечь к расследованию…
От удивления Варяжцев едва не выпустил руль
— Зачем?
— Мы расследуем только одну версию — убийство кем-то из своих. А если мы ошибаемся? Мы все ставим на одну версию — так делать нельзя! Это знает любой выпускник юрфака, хоть немного поработавший на следствии. И у вас и у меня уже голова заточена на поиск врага — причем не просто врага, а врага, завербованного другой разведкой. А может все быть гораздо проще. Например — откуда мы знаем, не хранил ли Михеев дома крупные суммы, не скупал ли он золото? Откуда мы знаем, что из квартиры ничего не пропало — только потому, что все «вроде на месте» из того, что там должно быть? Я не раз видел убийц, совершивших убийство по таким диким и нерациональным мотивам, что возникает сомнения в психической нормальности. И, тем не менее, психиатрическая экспертиза признавала их впоследствии вполне вменяемыми….
— Тебе лучше знать… — проговорил Варяжцев
— И второе! — я уже так раздухарился что начал размахивать руками — даже если мы и правы — откуда у нас возможности для проведения нормального расследования? Ни у пеня ни у Константина Ивановича нет никаких возможностей, чтобы нормально раскрыть преступление. Это чужая страна, не Москва. А если мы будем искать возможности — об этом будет знать все посольство, в том числе и местная резидентура КГБ А Хашим — начальник уголовного розыска страны, у него возможностей здесь несравнимо больше чем у нас…
— Это точно… — саркастически проговорил Варяжцев — у него же половина неграмотных!
— Тем не менее, у него есть агентура, у него есть техника, у него есть возможность вызвать и допросить нужного человека. Ничего этого у нас нет…
— Ладно, уговорил. Только информации сдавай как можно меньше, про задание Михеева — ни слова! Официально он советник и мы хотим просто раскрыть его убийство. И только…
Афганистан. Окрестности Хайрабада
28 сентября 1978 года
Дорога на перевал была узкой, извилистой. В некоторых местах две машины не могли просто разъехаться, одной в этом случае приходилось сдавать назад. Обстрелов, нападений на колонны тогда не было, они начались значительно позже. Но сказать, что эти места были красивы — значит не сказать ничего. Резные пики гор, упирающиеся своими седыми шапками в ультрамариновое небо, обрывистые берега ущелий, за которыми — пустота. Грозная и величественная красота…
Удивительно — но Волгу нигде не пришлось подталкивать, доползла сама. Хорошие все-таки машины тогда делали. Место для «посиделок» выбрали недалеко от реки Логар, там где она делает резкий поворот у Калашагаси. Место было — как и весь Афганистан — величественное и грозное, человек в таком месте чувствовал себя всего лишь мимолетным гостем в мире вечности…
Сто накрывали Хашим и, как ни странно Варяжцев — меня и Константина Ивановича к этому делу не допустили. Как объяснил Варяжцев правильно накрыть достархан — это целое искусство и на трехдневных лекциях[45] этому не научат. Если же накрыть достархан неправильно — и вовсе это страшный грех. Константин Иванович хмыкнул и нарочито непринужденным тоном сказал:
— Ну, раз так — мы пока окрестностями полюбуемся. Заодно и шашлык сварганим. Воздух тут после Москвы хоть пей его…
Это действительно было так. Воздух был бедным кислородом, дышать было тяжело — но при этом он был чист как слеза ребенка. Это потом здесь начало пахнуть, солярой, нестиранным неделями обмундированием, потом и кровью. Тогда этого даже представить себе никто не мог…
— Кто он? — я аж вздрогнул от неожиданного вопроса. Константин Иванович подошел ко мне сзади, когда я обмахивал самодельный мангал, раздувая угли, но следя при этом чтобы не было и открытого пламени…
