Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда
В базе данных содержались имена двух известных сообщников Слетчера. Один из них был обозначен пометкой «мертв» – это был нечистый на руку банкир с островов Теркс и Кайкос. В его досье содержалось все, что можно было ожидать от банкира, отмывающего грязные деньги. Подшипники внутри подшипников.
Вторая ссылка привела Эвана к фотографии женщины с пышной копной волос – парик, скорее всего, – едущей без шлема на бело-зеленом мотоцикле марки «Кавасаки». Кэнди Макклюр. Возможно, она и была той женщиной из «тойоты», но сказать наверняка было сложно. Никакой другой информации в досье не было, лишь имя и несколько нечетких фотографий.
Эван навел мышь на историю криминального учета Дэнни Слетчера и кликнул.
То, что он увидел, сразу же уменьшило его воодушевление.
ФАЙЛ УДАЛЕН.
Два слова, которые наводили на множество неприятных мыслей. Не говоря уже о том, что это сильно все усложняло. Эван нажал на следующую ссылку, содержащую информацию об участии Слетчера в вооруженных нападениях, уже зная, что он увидит.
ФАЙЛ УДАЛЕН.
И следующая ссылка. И следующая.
Эван со стуком поставил стакан на стол и посмотрел на алоэ в горшке. Но цветок ничего не мог ему посоветовать.
Дэнни Слетчер был не обычным наемником. Даже не высококлассным убийцей. Он был кем-то куда более опасным.
Волосы на затылке Эвана зашевелились, в животе заныло. Это ему совсем не нравилось. Теперь он был уверен, что должен добраться до того места, откуда Слетчер стрелял в Чайнатауне, чтобы посмотреть на ситуацию с другой стороны оптического прицела. Даже если полиция Лос-Анджелеса все еще вела расследование, Эвану необходимо было оказаться на месте преступления.
Глава 27
Кошки-мышки
Ресторан «Лотос дим-сам» уже возобновил работу: разбитые окна заменили, осколки стекла убрали с тротуара. Через два дня после стрельбы здание напротив все еще оставалось под присмотром полиции.
Стоя в тени ярко освещенной пагоды на Чайнатаун-плаза, Эван смотрел на квартиру на верхнем этаже здания, поедая свежее миндальное печенье из пакета. Даже сквозь суперклей, которым были смазаны кончики его пальцев, он мог чувствовать, как крошится под его руками мягкая выпечка. Эван предпочитал суперклей перчаткам, потому что это меньше бросалось в глаза и не притупляло тактильных ощущений. Здание, которое выбрал Слетчер, выглядело лучше других на Бродвее: соседние дома были обветшалыми, обшарпанными, балконы служили хранилищами для велосипедов, увядших растений, сохнущего белья и досок для серфинга.
Несколько раз проехав мимо дома, Эван установил, что Слетчер стрелял не через окно, как он сперва подумал, а сквозь раздвижную стеклянную дверь балкона. Само происшествие – снайпер, стреляющий в переполненный ресторан и вызывающий панику у посетителей, – походило на террористический акт, поэтому полиция действовала демонстративно, опечатав все здание. У бордюра были припаркованы три патрульные полицейские машины. Ворота пагоды освещала большая желто-красная неоновая вывеска, бросавшая отсветы на лицо Эвана, пока он ждал и наблюдал, пытаясь вычислить местонахождение полицейских.
Некоторые из них оставались в машинах. Копы в форме проверяли жильцов у главного входа, у входа в гараж, возле задней и боковых дверей. Еще двое патрулировали внутри, и периодически их можно было видеть в окнах лестничных пролетов. Эван засек время, отметив, что полицейские проводят на третьем этаже больше времени, чем следовало бы. Один из них вошел в квартиру, из которой стреляли. Сквозь стеклянные двери было видно, как он обходит комнаты и кухню, выглядывает на балкон. Попасть в здание традиционным способом было невозможно.
Из квартиры на другой стороне площади порыв ветра донес до его слуха стук фишек для игры в маджонг. Эван съел последнее печенье, выбросил пакет в урну и направился через улицу, кивнув по дороге копу, который попивал кофе, устроившись на водительском сиденье.
Эван вошел в дом, расположенный к северу от того здания, которое использовал Слетчер, и поднялся на лифте на третий этаж. Еще будучи на улице, он обратил внимание на квартиру в конце коридора, отметив, что в ней не горит свет. На двери висел пластиковый венок. От дверного замка осталось одно название: Эван открыл его одним движением своей кредитной карты.
Из-за двери спальни доносился громкий храп. Эван, осторожно ступая по ковру, чтобы заглушить звук шагов, прошел по квартире и подобрался к балкону. Скрип ветхой двери был едва ли громче, чем завывания ветра снаружи. Не замедляя движения, Эван перебрался через балконные перила, развернулся и повис на них на высоте четырех этажей над улицей. Оттолкнувшись ногами от дома, он раскачался, а затем разжал пальцы и приземлился на балконе этажом ниже, умудрившись попасть на свободный от хлама клочок пространства между грудой досок для серфинга и мини-холодильником.
Заглянув сквозь грязное стекло раздвижной двери, Эван догадался, что в комнате царит веселье – звон бокалов над накрытым столом, женский смех, запах жареного цыпленка и горячего сидра.
Эван развернулся к комнате спиной и посмотрел на дом напротив. Тот дом, из которого стрелял снайпер. Прыгать было далековато. Но Эван и не собирался прыгать.
Он взял одну из досок для серфинга и выставил ее над разделяющим дома переулком. Краешек доски как раз достал до балкона напротив. Эван положил доску на перила, затем встал на нее и приготовился к упражнению в эквилибристике. Доска пошатнулась, едва он попытался продвинуться вперед.
Один осторожный шаг. Еще один.
Снизу раздался грохот закрываемой дверцы автомобиля. Эван наклонил голову и посмотрел на стоявшую внизу патрульную машину. Тучный коп – тот самый, которому он кивнул, когда переходил улицу, – вышел из машины. Держа в руке пластиковый стаканчик, полицейский прошел в переулок прямо под доской, на которой балансировал Эван.
Эван замер, чуть расставив руки, будто изображал собирающуюся взлететь птицу. Доска вновь пошатнулась, грозя перевернуться, и он напряг мышцы ног, пытаясь удержать равновесие. Коп выбросил свой стаканчик с кофе в мусорный контейнер, громкий стук эхом отразился от стен переулка.
Подтянув брюки, полицейский вернулся в машину. Снова хлопнула дверца.
Эван выдохнул.
Затем он продолжил путь. Еще несколько осторожных шагов – и вот он уже на противоположном балконе. Эван спрыгнул вниз, втянул на балкон доску для серфинга и прислонил ее к стене у кадки с папоротником – пригодится для отступления.
В квартире горел свет, но никого не было видно. Эван открыл отмычкой несложный замок, прошел по диагонали через комнату и оказался на балконе с восточной стороны, том, что выходил на Бродвей. Отсюда он перелез через соседний балкон на следующий, незаметно проскользнув мимо воркующей парочки и двоих взрослых мужчин, играющих в «Grand Theft Auto». Последний прыжок привел его к гнезду снайпера.
Эван бросил беглый взгляд на Бродвей. Отсюда открывался хороший вид на ресторан, но остальная часть площади была не видна. Значит, все последующие выстрелы Слетчер сделал с более высокой точки. С крыши.
Повернувшись, Эван посмотрел на квартиру. В стеклянной двери рядом с ручкой был вырезан аккуратный круг диаметром с тарелку для фрисби. Дыра была проделана стеклорезом с присоской – любимым инструментом воров. И снайперов. Эван по своему опыту знал, как помогает отсутствие стекла – ни отклонения полета пули, ни подозрительно приоткрытых дверей, ни ветра, который не вовремя всколыхнет занавеску. В комнате за дверью явно никто не жил, там убрали и пропылесосили, готовясь к приему новых жильцов. Входная дверь располагалась прямо напротив.
Эван уже собирался открыть балконную дверь, просунув руку сквозь дыру в стекле, но тут входная дверь распахнулась. Он едва успел скрыться из виду до того, как в квартиру вошла женщина-полицейский, освещая себе дорогу фонарем. Эван прижался лопатками к стене рядом со стеклом, надеясь, что женщина, как и во время прошлых проверок, сперва осмотрит кухню. Но луч фонаря явно приближался к нему, перемещаясь туда-сюда.
Она шла прямо на балкон.
Эван осторожно подпрыгнул, схватившись руками за крышу. Рядом щелкнула и затарахтела открываемая женщиной-полицейским дверь. Эван подтянулся и забросил на крышу ноги, как гимнаст, выполняющий подъем-переворот. Когда ботинки женщины-полицейского застучали по полу балкона, Эван лег на крышу животом и убрал руки от края. Его футболка зашуршала по рубероиду, и луч фонаря взметнулся вверх, будто в научно-фантастическом фильме. Эван затаил дыхание, стараясь не шевелиться. Луч скользнул вдоль края крыши. Отсюда Эван мог уловить даже запах духов женщины-полицейского.
Наконец луч фонаря опустился. Послышались удаляющиеся шаги, дверь закрылась, и Эван выдохнул. Он поднял голову, отметив про себя, что отсюда вид на площадь ничто не закрывает, а переулок, в котором их с Кэтрин обстреляли, когда они уходили через припаркованный там фургон, был как на ладони.
