Дмитрий Черкасов - Косово поле. Россия
– Да что вы от меня хотите?!
– А ты нам спой, как человека мочканул! – предложил Гена.
– Как спеть? – “испугался” биолог.
– Громко! – рявкнул разошедшийся Яичко.
Рокотов набрал в грудь воздух и заорал:
– Mama-a! Just killed a man!
Put a gun against his head,
Pulled the trigger – now he's head...
Mama-a-a! Life is just begun...1
Так, что ли?
1 Мама! Я только что убил человека! Поднес пистолет к его голове, Нажал на курок – и йот он мертв... Мама! Жизнь только началась... (англ., “Богемская распсодия” песня группы “Queen”).
Милиционеры застыли в изумлении. Слуха и голоса Владислав был лишен напрочь. Если бы Фредди Меркьюри услышал подобное исполнение своей песни, то. умер бы не от СПИДа, а от ужаса. Особенно после того, как до его ушей долетело бы произнесенное Владиславом слово “мама”, которое прозвучало как “мямя”.
Первым пришел в себя Гена и широко замахнулся на обнаглевшего “певца”, намереваясь хорошенько приложить ему кулаком в лоб.
Готовый к атаке Рокотов оттолкнулся ногой и вместе со стулом завалился назад...
От гулкого удара в межэтажное перекрытие закачалась трехрожковая люстра.
– Сильно они его, – сказал один из патрульных, посмотрев на потолок.
– С убийцами по-другому нельзя, – заявил прапорщик, разливая драгоценную влагу по стаканам.
На втором этаже что-то прокатилось по полу, раздался визг и новый мощный удар.
– Ого! – сержант с лошадиным лицом поднял голову вверх и прислушался.
– А то! – Дежурный закончил свой нелегкий труд и удовлетворенно осмотрел разложенные на газете припасы – хлеб, лук и колбасу. – Небось, Генка Подопригора развлекается.
– А они его не убьют? – с опаской спросил молоденький рядовой, отслуживший в милиции только две недели.
– Не беспокойся...
– Убьют – похоронят! – заржал сержант.
Наверху кто-то забубнил, изредка прерываемый вопросами собеседника. Слов было не разобрать, но, судя по тону, допрашиваемый изливал душу и каялся во всех смертных грехах.
– Пошло на лад дело! – Прапорщик поднял стакан. – Ну, за нас!
– За ментовскую дружбу! – поддержал сержант.
На втором этаже хлопнула дверь кабинета, и наступила тишина.
– Надо Генке налить, – озаботился дежурный, – устал человек...
Спустя десять секунд дверь в дежурку распахнулась, сержант привстал, намереваясь поприветствовать приятеля, протянул руку и отлетел вбок от удара ребром стопы.
Президент Соединенных Штатов Америки легонько хлопнул Сэма Бергера по плечу и указал на тростниковое кресло, стоящее спиной к лужайке перед Белым Домом.
Советник по национальной безопасности уместил свой пухлый зад на узком сиденье, принял из рук стюарда-филиппинца в форме морской пехоты стакан чая со льдом и расправил плечи, разминая ноющую с самого утра спину.
– Как вам последние вести с Балкан? – весело спросил Президент.
Бергер поморщился. Сообщение Хашима Тачи об успешной операции албанского добровольческого батальона против сербского спецназа его не вдохновляло. Более того, советник подозревал мистификацию. Слишком уж победно выглядели реляции о разгроме двух полков хорошо подготовленных “зеленых беретов”. Особенно силами трех сотен неопытных иностранных добровольцев.
– Наш албанский друг что-то недоговаривает. И данные радиоперехвата его слов не подтверждают. Разведка не установила никакого усиления активности в радиообмене между сербскими подразделениями в том районе. Всё как обычно...
– Сербы еще могут не знать о случившемся.
– Прошли уже сутки, – фыркнул Бергер. – Это маловероятно.
– Получается, Тачи нам солгал?
– Возможно... Или их успехи гораздо скромнее. Уничтожат моторизованный патруль сербов, а вопят о двух полках.
Президент помрачнел. Советник по национальной безопасности умел портить настроение.
– Тогда как нам реагировать?
– А никак, – Бергер отхлебнул чаю. – Формально это дело косоваров. Пусть радуются своим успехам. Наши подразделения в сухопутных боях пока не участвуют. Выкажите поддержку освободительной борьбе, подбросьте албанцам немного вооружения и этим ограничьтесь. К тому же мы всё увидим на месте, когда наш контингент войдет в Косово.
– .Что с переговорами “Тэлбот-русские”?
– Со скрипом, но движутся в правильном направлении. Спецпредставитель Бориса выставил нам условия по сохранности своих счетов у нас и в Европе. Думаю, нам стоит согласиться.
– У него большие суммы?
– Так он же был русским премьером, – усмехнулся Бергер. – Около полутора миллиардов. И деньги продолжают капать. Немного, по десять-двадцать миллионов в месяц, но все же...
– Какой наш банк в этом участвует?
– “Чейз Манхэттено. По нашей рекомендации русский вывел деньги со счетов “Бони”1.
1 “Бони” – “Банк оф Нью-Йорк*
– Он выполнит договоренности?
– Несомненно. Милошевич уже практически сдался. Остаются последние штрихи.
– А Борис?
– У Бориса сейчас своих проблем по горло, – советник по национальной безопасности поставил стакан на стол, – после импичмента он деморализован. Занимается кадровыми перестановками и обращает минимум внимания на балканскую проблему.
– Что ж, это нам на руку. Мадам Олбрайт мне докладывала, что Кавказ начинает лихорадить.
Бергер не любил старую жирную жабу, закрепившуюся на посту Госсекретаря, но отдавал должное ее талантам.
– Возможно... Более определенно будет видно примерно через две недели, Наши источники сообщают, что мистер Масхадов готовит широкомасштабное наступление в восточном направлении.
– Русским это известно?
– Естественно. У них, как и у нас, есть разведка... Но Борис не готов к решительным действиям. Новый премьер тоже.
– Мы можем как-то повлиять на развитие ситуации?
– Только опосредованно. Я считаю, что с самого начала столкновений чеченцев с регулярной русской армией нам надо сделать упор на гуманитарный аспект. Обращение с военнопленными, нарушения гражданских прав, бомбардировки мирных поселений... Русское Косово, одним словом. Президент Грузии в обмен на транзит каспийской нефти обещал всемерную поддержку. Для него это единственный шанс сохранить власть. Без трехсот миллионов до конца нынешнего года Грузия окажется банкротом.
– В Стамбуле мы подпишем договор, – кивнул Президент.
– Тогда проблема снимается. Одновременно надо поднажать на Международный Валютный Фонд, чтобы активизировать взыскание русских долгов. Камдессю немного упирается, но это традиционное нежелание Франции ссориться с Россией. Им нужен противовес Германии в Европе. – Бергер высморкался. – Хотя с Ведрином1 нам повезло...
1 Юбер Ведрин – министр иностранных дел Франции, занимающий проамериканскую и социалистически-правозащитную позиции. По неподтвержденным данным, н начале восьмидесятых годов был завербован резидентом Великобритании и передан на контакт американцам согласно договору о взаимопомощи между ЦРУ и Ми-6, Основа вербовки – финансовые нарушения и сокрытие доходов.
– Да, с ним проблем не возникает, – согласился Президент. – Жаль, что не удается пока договориться с немцами...
– Менталитет такой, – советник по национальной безопасности склонил голову, – имперские традиции. Однако хочу отметить, что новое правительство удачнее предыдущего. Деньги потрачены не зря...
Падение назад вместе со стулом, несмотря на кажущуюся простоту исполнения, требует специальной подготовки. Дилетант либо разобьет себе затылок об пол, либо свернет шейные позвонки, либо повредит спину. Мало держать голову наклоненной вперед, надо еще уметь падать, распределяя вес туловища равномерно.
Влад падать умел. отдав тренировкам не одну неделю.
Когда мутноглазый Гена взмахнул кулаком, биолог оттолкнулся правой ногой и опрокинулся, втянув голову в плечи и одновременно заваливаясь набок.
Оперативник, естественно, промазал, не удержал равновесие и подставил голову под маховый удар левой ноги задержанного.
Хряп!
Квадратный носок ботинка своротил милиционеру челюсть и раздробил скулу. Гена без сознания рухнул на пол.
Рокотов крутанулся на руках, как танцор брейка, вышел под широко расставленные ноги коллеги капитана Яичко, развернулся на полный оборот, зацепив ступнями лодыжки дознавателя, и раскрутил его тело, как веретено, в полуметре от пола. Несчастный тоненько завизжал и покатился в угол кабинета, по пути дважды врезавшись головой в тумбу стола и в сейф. Там и затих.
Яичко открыл рот, но моментально оказался скручен и прижат спиной к гладкой столешнице,
– Повеселились? – зрачки у Владистава сузились в две черные точки. – Теперь моя очередь.
Капитан захрипел.
Сопротивление сотруднику милиции в его собственном кабинете – случай из ряда вон выходящий. После этого у задержанного есть только один выход. Коллеги избитого не прощают покушения на сотоварищей и обычно забивают наглеца до инвалидности. Или до смерти, это кому как повезет.
