Поль Андреота - Очищение огнем (тематическая антология)
Вряд ли эти слова благотворно повлияли на самочувствие Майлза. Закашлявшись, он добавил к перечню своих пороков порцию брэнди.
Еще через три порции он совсем стушевался, и Пола решила, что им пора уходить. Дункан снова усадил ее на диван и продолжал расспрашивать, но она, наконец, поднялась и протянула руку.
— Мистер Эли, я в восторге от нашей встречи…
— Неужели вы уходите?
— Боюсь, да. Я обещала девушке, присматривающей за ребенком, вернуться к полуночи и не смею подвести ее. Мне было очень приятно познакомиться с вами и вашей дочерью и понравилась музыка. Большое спасибо.
Вскочив на ноги, Дункан обнял ее за талию и проводил до двери.
— Я восхищен вашим приходом, дорогая. Восхищен. А вот и супруг! — Дункан взял за руку подошедшего Майлза. — Прекрасный пианист и прекрасный человек. Вы еще не закончили свою статью, Майлз?
Тот сонно кивнул. Пола знала, что от пьяного ступора его отделяла лишь одна порция брэнди.
— Завтра я напечатаю статью на машинке.
— Мне хотелось бы прочитать ее перед отправкой в журнал.
— Ну конечно же. Затем мы пошлем ее в «Тайме», и там ухватятся за нее обеими руками.
Он икнул. Пола вздрогнула.
Они уже надевали обувь и пальто в холле, когда появилась Роксанна, сопровождаемая черным Лабрадором. Улыбаясь своей чудесной улыбкой, она пожала Поле руку.
Рада была с вами познакомиться, хотя, к сожалению, нам не удалось поговорить.
— Поэтому что я монополизировал ее, — усмехнулся Дункан. — Кстати, вы не знакомы с Робином? Поди сюда, Робин. — Он присел на корточки и потянулся к огромному псу. Тот завилял хвостом и лизнул хозяйскую руку. — Ну разве не красавец? Робин — это миссис Кларксон.
Пола хотела погладить пса по голове, но тот глянул на нее и зарычал. Она отдернула руку.
— Не стоит пугаться, — успокоил Дункан. — Он всегда рычит на незнакомых, пока не привыкнет к ним.
Пола выдавала из себя улыбку, хотя предпочла бы не дать Робину повода привыкнуть к себе.
Откинувшись на сиденье такси, несущегося сквозь плотную пелену снега по Парк-авеню, Майлз сонно пробормотал:
— Ну как они тебе нравятся?
— Очень симпатичны, — ответила Пола.
Но она солгала. Несмотря на дружелюбие, обаяние и гостеприимство, они ей не понравились. Совершенно не понравились.
* * *Когда Майлз расплачивался с няней, он уже начинал трезветь. Приняв Бромо-Зельцер, он разделся и улегся в постель рядом с женой. Минуту-другую курил, разглядывая потолок. Пола тоже закурила, использовав спичку из «книжечки», взятой в гостиной Дункана. Та была черной, с тисненными красными инициалами Д.М.Э.
— О чем ты думаешь? — спросила она, кладя спичку н прикроватный столик.
— О том, почему некоторым удается то, что не доступно другим.
— Тебе удастся, — шепнула она. Потом склонилась к нему и, положив голову на его обнаженную грудь, нежно провела пальцами по гладкой коже. — Придет день, когда у тебя будет все, что имеет он…
Майлз промолчал. Затем погасил сигарету и обнял жену. Он был нежен и неагрессивен, как всегда. И Поле это нравилось. Она не считала себя особенно сексуальной женщиной, но лаская ладонями сильное, красивое лицо Майлза и ощущая тепло его мускулистого тела, получала ни с чем не сравнимое чувство покоя и наслаждения. На секунду она представила себе, что те же чувства к нему испытывает Роксанна. В этот вечер хозяйка явно вышла за рамки вежливого интереса к гостю. Но Пола отбросила эту мысль: хотя на приеме не наблюдалось потенциальных любовников, она не сомневалась, что в личной жизни Роксанны их хватало с избытком. Подобным чувственным и прекрасным созданиям не требуется ходить с протянутой рукой. Кроме того, Майлз всегда отличался верностью и постоянством, по натуре он не был искателем приключений. И Пола решила, что беспокоиться ей не о чем. Она надеялась на него.
— Майлз, — прошептала она после их близости. Он повернулся на правый бок; как делал обычно перед сном.
— Что?
— Я «лю» тебя.
— М-м. И я тебя «лю». Чао-чао. Через минуту он мирно похрапывал.
Глава 2
В студенческие годы Мэгги ван Арсдэйл делила с Полой комнату в Миддлбери. Позже, когда они возобновили дружеские отношения в Нью-Йорке, Мэгги предложила Поле заняться вместе с ней бизнесом. Вначале это предложение показалось пустой болтовней, но в конце концов они выложили по три тысячи долларов — доля Полы досталась ей от маленького поместья отца — и арендовали склад на Бликер-стрит, к западу от Седьмой улицы, открыв магазин под названием «Бич Бам» (цены конца 60-х годов были значительно ниже нынешних). Они торговли обычными пляжными принадлежностями, а также некоторыми новинками, дизайн для которых придумывала сама Мэгги. Хотя Бликер-стрит не находилась вблизи пляжа, через год подругам удалось рассчитаться с долгами, а через два — прибыль уже составляла по две тысячи долларов на каждую. Мэгги обладала остроумием, изобретательностью и гораздо большей агрессивностью, чем Пола. Эта общительная блондинка уже поговаривала об открытии филиала на окраине города.
— Не раньше чем прибыль достигнет пяти тысяч на каждую, — сказала Пола, относящаяся, в отличие от Мэгги, к дополнительному риску и ответственности с опасением.
— Значит, нам уже следует подыскивать помещение, трусишка, потому что именно столько мы и заработаем в этом году, — убеждала Мэгги. И судя по тому, как шла предрождественская торговля, она говорила правду.
Впрочем, в понедельник, после вечеринки у Дункана, торговля шла вяло. К половине шестого они готовы были закрыться.
— Куда, черт побери, провалились все покупатели?! — бушевала Мэгги, глядя из-за празднично украшенной витрины на опустевшую ушицу.
— Понедельник всегда пуст, — заметила Пола.
— Но не за две недели до Рождества и не в такую теплую, ясную погоду.
— Именно из-за этой слякоти люди и сидят по домам. Кому хочется брести по грязному, тающему месиву?
Через пять минут в дверь вошел Дункан Эли. Со свойственным ему обаянием старик объяснил Поле, что, будучи в Гринвич-вилидже, решил заглянуть в ее магазин. Мэгги, с трудом скрывая волнение от появления такой знаменитости, показала ему все, достойное внимания. К ее восторгу, он накупил на сто пятьдесят долларов подарков, включая шестидесятидолларовый пляжный халат для Роксанны.
— Я всегда валяю дурака на Рождество, — признался он, выписывая чек, в то время как Пола и Мэгги заворачивали покупки в подарочную упаковку. — Хотя мне следовало бы его ненавидеть.
— Ненавидеть? Почему?
— Потому что мой день рождения — двадцать четвертого декабря. Можно представить себе более неудачный день? Я лишил себя всех подарков ко дню рождения. Погодите: ведь вы с Майлзом живете где-то неподалеку?
— В трех кварталах.
— Полагаю, в таком случае, вы не откажитесь со мной поужинать? Неподалеку есть чудесный армянский ресторан — вы любите армянскую кухню?
— Большое спасибо за приглашение, мистер Эли, — заколебалась Пола.
— Дункан.
— Дункан. Но к сожалению…
— К сожалению? А, знаю: нет няни для ребенка. Но это не проблема. Мы возьмем вашу дочь с собой. С удовольствием с ней познакомлюсь.
Поле не понравилось его появление в магазине и не хотелось быть обязанной еще за одно угощение. Поэтому она сама пригласила его на ужин и, к ее раздражению, Дункан с охотой согласился.
— Но я приготовлю его своими руками, — добавил он.
— Не глупите…
— Это мое желание. Пища — одно из моих хобби. Нет уж, поскольку вы меня не ждали, позвольте приготовить ужин целиком. Я настаиваю, миссис Арсдэйл, — моя машина снаружи, не отвезти ли вас домой?
Мэгги с готовностью согласилась. Они закрыли магазин и Беннет отнес покупки к сияющему черному «роллс-ройсу».
— Прекрасная машина! — заметила Мэгги, влезая на заднее сиденье.
— Да, возможно, у англичан — не все ладится, но они пока еще побивают нас в автомобилях, шотландском виски и твидовой материи. А также в музыке. Многие наиболее интересные молодые композиторы — англичане… Беннет, адрес миссис ван Арсдэйл: тридцать пять, Вашингтон-Сквер, Уэст. Затем мы возвратимся на Бликер-стрит, чтобы закупить продукты. Пищу в Нью-Йорке лучше покупать в Гринвич-вилидже, не считая рынков девятой авеню. Потому что местные итальянцы всегда добиваются наилучших поставок…
Пола тайно опасалась, какое впечатление произведет на Дункана их старомодная кухня. Но его, казалось, совершенно не смутила теснота, старинные плита и холодильник. Поставив на пол туго набитые бумажные пакеты, он выпроводил ее:
— Для начала предоставьте мне двадцать минут. Потом я выйду, выпью рюмочку и вы покажете мне квартиру.
— Вы уверены, что справитесь без меня?
