Дерек Картун - Летучая мышь
— Какие документы вы пересняли?
— Согласие Маршана на сотрудничество. Им собственноручно подписанное. То же — от Бракони. Эти двое были у нас на крючке.
— Что еще?
Заметное замешательство, легкое движение морщинистой рукой, будто он пытается отмахнуться. Но я этого не позволил.
— Говорите!
— Я как раз собрался сказать, а вы кричите. Один маленький документик в последние дни перед капитуляцией. Записка Маршана, от руки: о том, как и где Лондон готовит атаку на Париж.
— Еще что?
— Это все. Клянусь.
— Почему вы этими документами не воспользовались?
— Я хотел. Но во время суда мне дали понять, что прокурор потребует смертной казни, если я кого-нибудь впутаю.
— Давайте сюда эти фотопленки.
Мюллер с усилием встал и вышел из комнаты. Я поворошил бумаги на столе — все они имели отношение к суду над Мюллером и к его попыткам оправдаться. Вернулся он минут через пять — видимо, копался в своем архиве, я не сомневаюсь, что там ещё много чего было. Вывез тайком из Франции, ухитрился сохранить… Мне он протянул три отрезка 35-миллиметровой фотопленки.
— Если вы меня обманули, я вернусь и суну вашу голову вот в эту плиту, — пообещал я. Старик захныкал:
— Как вы со мной разговариваете? Угрожаете. Вы же собираетесь мне помочь…
— Дурак ты старый, — сказал я. — Не за тем я приехал, чтобы тебе помогать. Мы заключили сделку — ты мне документы, я взамен замолвлю за тебя слово в Гааге. И все — хоть задавись совсем, от меня сочувствия не жди.
— Понял, — веко перестало дергаться, старик уселся на место и деловито выудил из кипы бумаг нужную папку, — Вот копия моего заявления. Прочтите, пожалуйста, прежде чем встретитесь с Деесманом. Сами увидите — ничего плохого я не делал. Тут все в этой папке…
Я поднялся — он протянул мне бесплотную руку, но у меня не было желания прикасаться к ней. Я спустился по лестнице, выбросил папку в первый же мусорный ящик и поспешил на звон проходящего трамвая. Снег так и валил густыми хлопьями. Трамвайная остановка оказалась совсем близко. Когда я заворачивал за угол, в дверях скобяной лавки напротив мне померещился низкорослый человечек с военной выправкой, но я не был уверен, видел ли я его на самом деле.
Мой берлинский коллега позвонил в восемь, как обещал.
— Я тут провентилировал, — сказал он туманно, — Дело не выгорело. Джонни дежурит, я ему верю как себе, но на нет и суда нет…
— Ничего нет из того, что меня интересует?
— Ничего. Нуль. Все забрали, приятель.
— Джонни сказал, когда забрали?
— На той неделе. Во вторник, если уж точно, в одиннадцать часов. Странные делишки происходят, а?
— Кому эти документы выдали?
— Некоему Уолтеру Бейли, адрес он указал знаешь какой? Штаб-квартира армии Соединенных Штатов Америки. А что это были за бумаги?
— Да так, ничего особенного, — сказал я.
— Что-то тут не так. Мало того, что бумаги ушли на прошлой неделе. В таких случаях по правилам из архива выдают только копии, а тут ушли оригиналы, Джонни говорит. Эти американцы подпишут, где надо, запрос и забирают, что хотят.
— Уолтер Бейли такой запрос предъявил?
— А как же! В этом заведении ни одной бумажонки не раздобудешь, если нет должным образом оформленного запроса.
— Не знаешь, от чьего имени был запрос?
— Я так и подумал, что тебе это будет интересно, и спросил у Джонни но тот, кто дежурил во вторник, в журнале эту фамилию не записал. Видно, ни к чему было.
— Ладно, приятель, спасибо.
— Рад бы помочь… Но ты звони, если что.
Похоже Хенк Мант или кто там ещё затеял свою игру — иначе зачем понадобились американцам досье Барбье и Иоханнеса Мюллера, да ещё в оригиналах?
Немного погодя я спустился в бар и по пути заметил в холле отеля знакомого коротышку — он изучал обложки журналов, разложенных на столике у стены. На меня он внимания не обратил, но через несколько минут тоже появился в баре, уселся с номером "Пари Мач" и погрузился в чтение.
На следующее утро, когда я ехал в аэропорт, его нигде не было видно.
ГЛАВА 20
Я сидел в комнатушке Гарри, которая находится в самом конце коридора, и разглядывал приколотые к стенам снимки. Закурил, подождал пока хозяин соизволит приступить к делу: Гарри любит поморочить клиентам голову.
— Что мы тут имеем, — начал он, нарочито растягивая слова и подчеркивая свой простонародный акцент, — Это дело о-очень даже любопытное. Мне такое раньше не встречалось, а уж я много чего повидал.
Он вытащил из кучи на столе снимки, сделанные в Конше, и раскидал их веером: увеличенные изображения каких-то железяк, некоторые обведены красным фломастером. Сбоку на том же столе рассортированы на две кучки детали, которые Гарри отвинтил и привез с собой.
— Вот что мы имеем, — Гарри поместил поверх них снимок, изображающий загадочный агрегат в целом, — Переносной радиопередатчик с антенной-тарелкой полутора метров в диаметре, предназначенный для передачи сигналов на дальние расстояния через спутник.
— Ты это сразу определил. Еще в Конше.
— Чтобы ты знал — он работает в диапазоне С, то есть на сверхвысоких частотах. В районе от четырех до шести гигагерц.
— Мне не обязательно вникать в технические тонкости.
— Обязательно, если хочешь разобраться, для чего эту штуку придумали, а также кто и где её соорудил. Технические особенности диктуются назначением, ясно? Первое — Гарри начал загибать пальцы — такая большая антенна позволяет сфокусировать пучок сигналов, сделать его очень узким: его практически невозможно перехватить. Стало быть антена обеспечивает секретность передачи.
— Понял.
— Второе — в диапазоне С сигналы, посылаемые на дальние расстояния, почти не встречают помех. Качество передачи обеспечено. Учти оба фактора: секретность и качество. И спроси себя, куда направлены сигналы. Ответ один: на спутник связи, как я сразу предположил.
— И был прав, — подтвердил я льстиво.
— Третье — такое оборудование не для обычных "садовых" спутников, которых черт-те сколько развелось, летают себе на низких орбитах. Тут годится исключительно спутник, облетающий Землю на высоте примерно двадцать две тысячи миль. Такие тоже есть.
— Ну допустим.
— Теперь представь общую картину, — предложил Гарри, — он подвинул ко мне через стол что-то вроде магнитофона, встроенного прямо в передатчик, Что это, по-твоему?
— Записывающее устройство, — догадался я.
— Молодец! — одобрил меня Гарри, он наслаждался беседой, Разбираешься мало-мальски. И это позволяет нам перейти к пункту четвертому, — наш незнакомец способен принимать сигналы звуковых частот — записывать, скажем, голос на магнитофонную ленту. А наличие разных других деталей, которые ты здесь видишь, подсказывает, что эти сигналы преобразуются в радиосигналы обычным образом. И тогда их можно передавать.
Он сунул мне под нос снимок, на котором был изображен высокочастотный тюнер-усилитель без футляра.
— Вот, примерно, как он действует, смотри. Лента с записью проходит вот здесь с высокой скоростью — экономится время передачи и мощность, ты находишься в эфире очень короткое время, перехватить тебя трудно: передатчик будто выстреливает сигналы узким пучком прямо на спутник.
— Ладно, — согласился я, — А что скажешь насчет самого спутника и как он связан с этой штуковиной?
— Сделаем пару допущений, — Гарри просто сиял, — Предположим сначала, что высокая надежность системы позволяет вести передачу en clair — открытым текстом. И не тратить кучу времени на расшифровку и прочую белиберду. Теперь представим, что спутник сам способен кодировать и расшифровывать сигналы, и тогда что он проделывает с информацией, переданной открытым текстом? Во-первых, переводит её в цифровой или любой другой, по твоему выбору, код. Во-вторых, отправляет информацию в запоминающее устройство. То есть, не передает её кому-то, а отправляет на хранение.
— Готов согласиться, — сказал я, — Если ты докажешь, что тот спутник, о котором идет речь, способен на такие штуки.
— Почему бы и нет? — усмехнулся Гарри, — Звучит заумно, но технически вполне достижимо. Теперь я объясняю, почему ты захочешь закодировать свою информацию и отправить её на склад, — Гарри сделал долгую паузу, по прежнему наслаждаясь ролью учителя, который одну за другой открывает ученику тайны Земли.
— Давай, Гарри, — я и впрямь сгорал от нетерпения.
— Направляясь на спутник, твои сигналы идут узким пучком, и это обеспечивает им секретность. Но на обратном пути этот номер не проходит по крайней мере, в наши дни — тут ты уж поверь мне на слово. И это означает что вся твоя секретная информация, как только уйдет со спутника, может стать всеобщим достоянием. Стало быть ради безопасности придется её зашифровать. А второй уровень безопасности понадобится тебе, когда ты вздумаешь добыть нужную информацию из запоминающего устройства. Для этого ведь придется потревожить этого дурня, скомандовать ему, чтобы он выдал то, что нужно, да ещё чтобы никто другой этой команды не понял. Если кому вздумалось подслушивать, то ему надо знать сигнал этот командный и код, чтобы расшифровать данные. А это очень даже непросто, я тебе доложу.
