Роберт Кормер - После Шоколадной Войны
- Как дела? - спросил Оби, делая всё, чтобы голос звучал нормально.
- Под контролем.
На поле тренировались бейсболисты. Отрабатывалась подача мяча, отбивание и его ловля. Вся рутина, связанная с маленьким круглым объектом - бейсбольным мячом. В это время Оби думал ещё об одном маленьком круглым объекте, о чёрном шаре.
- А как дела у тебя? - спросил Арчи.
Оби чувствовал себя так, словно он балансировал на краю пропасти на высоте тысяча футов над уровнем моря. Втянув живот, он совершал прыжок в пропасть.
- Не так, чтобы хорошо, но я справлюсь, - стараясь не быть многословным, он старался как можно больше вытянуть из Арчи.
- Справишься с чем?
И ещё один прыжок:
- Та девчонка - Лаура Гандерсон, - несмотря на все его намерения, её имя, произнесённое им, почти заставило его плакать. - Мы поссорились.
И затем, удивление (правда, на лице у Арчи всегда было удивление). Арчи повернулся к нему, в его глазах таяло сострадание, лицо аж вытянулось от сочувствия к нему и понимания, словно боль Оби была его собственной болью, словно он принял на себя крест потерь Оби.
- Круто, - сказал Арчи. Но это единственное, отдельное слово было пропитано такими эмоциями, от чего Оби почувствовал, что Арчи Костелло был самым верным и единственным его другом на свете, единственным человеком, который смог понять его беду и потерю. Он был должен насильно напомнить себе, что Арчи был архитектором его поражения с Лаурой.
И его удивило, что Арчи деликатно взял его за плечо. Недотрога Арчи, который никогда в жизни и пальцем не прикоснулся к кому-нибудь другому и всегда держал дистанцию от кого бы то ни было.
- С возвращением, - сказал Арчи.
Оби не шелохнулся. Прыжок закончился. Он погрузился в кипящую пучину, не зная, утонет ли он или всплывёт. Он всплывал на поверхность. Механизм бомбы был запущен.
Внизу на поле хриплый голос кричал: «Сектор «С», Крюто!» К нему присоединились другие голоса: «Бей точнее, Крюто. Эй, Крюто, ты что, глухой?»
- Бедный Крюто, - сказал Арчи. - Ну и кто он?
«Похоже, это один из дней, когда Арчи способен сострадать», - подумал Оби и задал себе вопрос: «Не повлиять ли на его удачу? А почему бы нет?»
- День Ярмарки, - бросил он, как можно небрежней.
- Что ты сказал?
- День Глупости.
- Мне показалось, что ты сказал День Ярмарки.
- Ну и сказал.
Они рассмеялись, разделив шутку, их старая игра словами.
«Кажется, он очень рад тому, что я вернулся», - подумал Оби.
- Скоро наступит.
- Все обязаны явиться на День Ярмарки. Все их отцы и матери, братья и сёстры… - декламировал Арчи голосом президента Соединённых Штатов Америки.
- Я знаю, но нам нужен «дурень».
- Правильно. Кандидаты?
- Надо заглянуть в записную книжку.
Арчи взглянул на поле.
- Крюто, - сказал он. - Из него получится потрясающий «дурень». Отметь его, Оби.
«Бедный Крюто», - это уже слишком для сострадания Арчи. И Оби снова напрягся. Снова высота. Прогулка по натянутому канату, откуда падать слишком высоко.
- Что у нас с Вечером Пародии?
- И что у нас с этим дерьмовым вечером? – спарировал Арчи.
- Помнишь Рея Банистера?
- Новенького?
- Да. Он - фокусник, Арчи. Он владеет всей этой магией, фокусами.
Арчи не сказал ничто, его глаза были на бейсбольном поле.
- Он делает фокусы с картами и шарами, и всё такое, - Оби сделал паузу в надежде, что Арчи не заметит, как он глубоко набирает воздух. - И ещё у него есть один фокус, который он делает с гильотиной.
- Гильотина? - вопрос в голосе Арчи, сопроводился вспышкой в его глазах. «Гильотина» - была смертельным словом, словом Арчи Костелло.
- Да, гильотина. Этот парень, Рей Банистер - он её построил. Клянусь Богом - это гильотина. Трюк, конечно, но, кажется, не стоит упускать. Гильотина и Вечер Пародии. - «Понял, Арчи?» - ему было нужно, чтобы Арчи представил себе эту картину.
- Над этим надо подумать, - вдруг озабоченно сказал Арчи, снова глубоко уйдя в себя. Оби знал, что значат эти вздохи. Арчи утонул в свои мысли, насколько в данный момент это было возможно. - Увидимся, - сказал Арчи, с облегчением в голосе, а также с чем-то ещё.
«Попался», - с радостью подумал Оби.
Губер заметил Джанзу через дорогу напротив дома, в котором жил Джерри Рено. Уже вечерело, и Губер остановился, чтобы на короткое время скрыться в тени между выступами в каменной стене. Через какое-то время он заглянул за угол, чтобы убедиться в том, что это был именно Джанза, и это без сомнения была его фигура Эмила Джанзы, движущаяся по тротуару.
«Что он здесь делает? И зачем он тут рисуется, блуждая вперёд-назад, словно караульный на посту?» - на эти вопросы у Губера не было ответа, но он знал, что от присутствия Джанзы на этом месте исходило нечто зловещее. Всё время его глаза рыскали по окнам здания, его голова была откинута назад, словно он издавал какой-то тихий вызов Джерри, вызов, который мог услышать только он, примерно как собака слышит ультразвук - свист, который не воспринимается ухом.
«И что я делаю?» - подумал Губер. Нужно ли ему было побежать в сторону Джанзы, чтобы показаться ему на глаза? Или тихонько смыться – туда, откуда пришёл? Губеру нужно было принять правильное решение. И он не хотел снова предать Джерри Рено.
«Надо его предупредить», - тихо сказал он сам себе и тут же замер на месте. Джанза не делал секрета из своего присутствия здесь, он открыто шествовал по кругу с важным видом. Джерри, скорее всего, его уже увидел. «Ладно, так, что мне делать? Предстать перед Джанзой? Сказать ему, что я о нём думаю? Уйти?» - он дрожал в вечерней прохладе, как всегда, если он прекращал бежать.
«Что ему сейчас нужно то Джерри? Христос, мне нужно сделать что-то правильное. На сей раз. Не дать ему выйти из дому».
Он аккуратно выглянул из-за угла, чтобы ещё раз убедиться, что Джанза его не видит. Он ушел или скрылся в тени? Вероятно, ушел. Отчего ему где-то скрываться. Когда Губер первый раз заметил Джанзу, то тот явно не скрывал своего присутствия.
Губер поднял глаза на окно спальни Джерри. Внутри было темно, занавес был закрыт. В других окнах также не было света, никаких признаков жизни. Джерри не было дома, и, очевидно, его отца тоже. Никого.
Он снова выглянул туда, где расхаживал Джанза. Его не было. Тогда он с ним не встретится. И он знал, что ему нужно делать - предупредить Джерри. Взять его под свою опёку, под охрану, на тот случай, если он не знает о Джанзе. И, бога ради, предложить ему помощь. Джерри был не в том состоянии, чтобы встретиться с Джанзой, с животным. По крайней мере, не один на один.
Лучше всего было больше не бежать, а уйти домой. Начать звонить Джерри, и делать это до тех пор, пока он не вернётся домой, и, если понадобится, звонить ему всю ночь.
Ещё одна проверка подтвердила, что Джанза не задерживался здесь или поблизости. Губер рванул домой. Когда он бежал, он говорил себе: «Я не предам Джерри снова. Я не позволю ему так просто выйти из дому».
Шары и разноцветные ленты наполняли воздух волшебством. Игра светом и плавные движения рук, и Оби ловил себя на том, что невозможно что-либо разглядеть, когда шар уже тебя коснулся.
Шар. Игра в «кошки-мышки», в «прятки», сегодня здесь и завтра где-нибудь ещё, в это мгновение этот шарик есть, а потом и след его простыл. Ай, да шарик, он такой гладкий и блестящий, ну просто само совершенство - он станет для Оби способом отомстить.
- Неплохо, - сказал Рей Банистер. - Ты действительно уловил суть.
Удовлетворившись, Оби решился на большее. Закрепив шар между кончиков пальцев, он сумел перехватить его другой рукой, расслабив пальцы и делая всё, чтобы руки не дрожали. И шар появился у щеки Рея. Он был закреплён между большим и средним пальцем правой руки Оби.
Рей закачал головой, выражая явный восторг.
- А теперь покажи мне, как работает гильотина, - сказал Оби.
Рей заколебался, отпрянул и нахмурился:
- Эй, Оби, что это значит, в конце концов?
Оби сощурился, задумавшись о том, ни рано ли ему всё это рассказать? Ему оказалось проще спросить:
- Что ты имеешь в виду?
- Все эти фокусы. Ты и эти кубки с шарами. Ты и гильотина. Ты на самом деле решил серьёзно этим заняться? Фокусами?
Оби не полез за словом в карман.
- Отчасти ты прав, Рей.
Рей подошёл к гильотине, и его рука ласково погладила полированную древесину.
И Оби продолжил:
- Я подумал, что мы можем этим заняться вместе.
Ты, фокусник, - он медленно взмахнул рукой, его палец спикировал словно самолёт. - Повелитель Рей Банистер, - объявил он драматично. - И его помощник Оби Послушный…
- Я не знаю, на кой чёрт ты всё это говоришь, - возразил Рей, наверное, сожалея о том, что он показал все эти фокусы Оби, словно тот вторгся в самые тайные стороны его частной жизни.
