Роберт Кормер - Исчезновение
В этом сообщении я могу предоставить множество доказательств, чтобы поддержать мое заключение, что, написанное Полом в полной мере является вымыслом - беллетристикой.
Давайте сначала рассмотрим невидимость как явление.
Исчезновение, как назвал это Пол, - поверить в это невозможно. Любой здравомыслящий человек должен отвергнуть это, просто как плод самой дикой фантазии. В своих романах Пол всегда имел дело с реализмом и никогда, даже вскользь, не обращался к научной фантастике. Однако, как и многие из нас, он был увлечен кино. Мы были поколением тридцатых, и кино для нас значило очень много. В те дни кроме реализма на экране была еще и фантастика. И мы особенно любили фантастические сериалы, например, с участием Бака Роджера и Флеша Гордона (может, Вы помните их замечательные приключения в космосе). Больше того, был один фильм, который невозможно забыть. Он тогда оказывал неописуемый эффект на зрителей, как молодых, так и пожилых. Я о фильме «Человек-Невидимка» с Клодом Раинсом в главной роли. И я охотно верю, что, возможно, именно из этого кинофильма Пол взял идею исчезновения, чтобы спустя годы ее использовать, имея уже свой собственный подход к ней.
Кроме всего, думаю, что никто не будет сомневаться в том, что невидимость или исчезновение (или найдите этому явлению любое другое название) невозможно и непостижимо.
Исчезновение само по себе показывает, что это повествование является беллетристикой.
Такое заключение вполне очевидно. Однако я чувствую, что Вы искали другие доказательства или даже те, которых не существует.
Однако с полной ответственностью я буду указывать и на другие случаи, чтобы поддержать свое мнение, что эта работа Пола является полным вымыслом.
Фотография, например.
Мы сразу должны обратиться к фотографии, потому что она появилась на центральном плане повествования, и без нее Пол не смог бы начать вообще.
Фотография, конечно же, на самом деле существовала. Сегодня я могу говорить об этом с натяжкой, потому что она, очевидно, потеряна или уничтожена. Я потратил немало времени, пытаясь найти хоть какие-то ее следы. В процессе чтения я расспросил тетю Оливину и дядю Эдгара об этой фотографии (они – единственные, оставшиеся в живых наши с Полом тетя и дядя). В своем преклонном возрасте (ей теперь восемьдесят семь) тетя Оливина постоянно говорит о Канаде и маленькой ферме, на которой она выросла. Она очень ясно вспоминает день, когда была снята эта фотография, потому что она была слишком расстроена от одной лишь мысли о переезде из Канады в Соединенные Штаты. Она вспоминает, что Аделард не попал в кадр, потому что он мог присесть или отскочить в сторону. Она говорила, что он был большим проказником. И тогда она стала рассказывать о том дне, когда они собрались на ступеньках маленькой церкви в Сан-Джекусе, и я уже не смог вернуть ее к тому, что происходило на заднем плане изображения на фотографии. Когда я снова спросил ее об Аделарде, то ее глаза остекленели, и она погрузилась в сон.
Дядя Эдгар также очень хорошо помнит эту фотографию. Несмотря на то, что он доживает уже седьмой десяток, он работает мастером в церкви Святого Джуда, ремонтируя ограды и подкрашивая стены. Он говорит, что его отец - наш с Полом дедушка, старался никогда не говорить об этой фотографии, потому что ему казалось, что отсутствие Аделарда в кадре накануне переезда в другую страну было плохим предзнаменованием. Дядя Эдгар - очень практичный человек. Он не верит в предзнаменования. Он уверен в том, что Аделард просто пошутил, исчезнув из поля зрения в момент открытия затвора.
Дядя Эдгар не знает, что случилось с этой фотографией, а также с самим фотоальбомом. Он сказал, что, когда его родители умерли (спустя пять недель друг после друга в 1965 году), то их сыновья и дочери, Эдгар полагает, разобрали эти фотографии, каждый взял те, что для него представляют большую ценность. Дядя Эдгар взял себе снимок его сестер, позирующих на парадной лужайке дома нашей семьи на Восьмой Стрит. Он больше никогда не видел сам альбом или другие снимки из него.
Я также расспрашивал брата Пола Арманда и его сестер близнецов об этой фотографии – каждого в отдельности. (Его самая младшая сестра Роз умерла от опухоли мозга 1978 году). Арманд и Иветта говорят, что они знают эту фотографию и помнят, что время от времени это вызывало лишь некоторое любопытство, но не более того. Ивона говорит, что фактически она никогда не видела эту фотографию и лишь смутно припоминает разговоры о ней. В своих беседах с ними, я пытался выяснить об этой особенности Пола, чтобы найти ключ к особенностям его поведения, что смогло бы хоть как-то оправдать описания происходящего в рукописи. Ответы были отрицательными.
Я с ужасом каждому из них задавал один и тот же вопрос: «Пол когда-нибудь мог исчезнуть из видимости?», и я понял, что на самом деле для риска оснований не было, потому что ни один из них не воспринимал этот вопрос буквально. Ответ Арманда был типичен: «О, да. Время от времени он мог исчезнуть из видимости, но всегда возвращался обратно во Френчтаун».
Я сам решил не комментировать эту фотографию, пока я не расскажу о реакции остальных. Да, я хорошо это помню, но я не помню того, что Пол добивался на первых страницах его рукописи: я о том, что он посвящал меня во все свои тайны, которых у нас друг от друга не было. Я специально подчеркнул эти слова, чтобы обратить внимание на их важность, как на случаи, когда я сам непосредственно вовлечен в материал рукописи, и где мои собственные воспоминания не поддерживают того, что написал Пол. Я цитирую это как жизненное свидетельство того, что Пол превратил в беллетристику, когда он начал писать о фотографии и об исчезновении. Я слышал те же самые истории, что и Пол, но в отличие от него не обращал на них особого внимания. Дядя Аделард в моей жизни слыл бродягой и едва существовал для меня, как личность.
Столько о фотографии. Признаю, что она продолжает оставаться загадкой, как и ее существование, с объяснением ее загадки или без, чего было бы достаточно, чтобы вдохновить кого-нибудь с умом Пола и его чувством драмы, чтобы совершить скачок воображения от невозможного к возможному. В конце концов, делом его жизни всегда было писать о том, чего не было. Однажды он рассказал мне, что вся его литературная карьера строилась в ответах на очень простой вопрос: «А что, если?»
Позвольте теперь мне вернуться к характерам и расставить все по своим местам. Очевидно, что Пол снова демонстрирует свой талант использовать реальных людей в реальном месте и преобразовывать их в вымышленные персонажи в искусственно созданном пространстве. Он берет за основу правду и перековывает ее в образы, возникающие в его сознании. Его персонажи, особенно в этом фрагменте, кажутся реальными, пока находятся на расстоянии, но они сильно меняются, когда рассматриваешь их вблизи.
Тетя Розана, например.
Тетя Розана не появлялась в его реальной жизни, в отличие от образа, созданного Полом на бумаге. Я ярко себе ее представляю, и я также многое слышал о ней от своих родителей, обсуждающих ее годами. Если он любил ее, что, конечно, представляется вполне возможным, то я не наблюдал за ним никакой особенной страсти, даже ни малейшего намека. Я не желаю унизить ее взгляды или сам ее образ, но она не была столь красивой или сладкой «жертвой», какой сотворил ее Пол. Она была симпатичной женщиной, да, но ценой того, что она каждый день опрятно одевалась в молодежные платья. Ее любимый цвет, кажется, был оранжевым, и она всегда носила обувь на высоких каблуках, о чем Пол указывал в рукописи. Лучше всего ей удавались волосы (я помню это по рассказам матери), у нее был талант к искусству парикмахера. Она хорошо справлялась с чужими волосами, но не со своими. Ее собственные волосы всегда выглядели неряшливо, будто развеваясь на ветру. Она была очень добрым и щедрым человеком, однако, ее подводили излишне легкие манеры в обществе мужчин и полная неспособность обидеть даже муху, как не раз рассказывала мать. С мужчинами ей не везло совсем.
Насколько далеко могли зайти ее отношения с Рудольфом Тубертом, то среди членов нашей семьи не было сомнений, что он был отцом ее ребенка. (Что не было глубокой тайной, чтобы Пол об этом не знал.) Но не думаю, что кто-нибудь полагает, что Рудольф мог совратить невинную девушку. Не имеется ни малейших оснований, что Розана даже была девственницей, когда вступила с ним в сексуальный контакт.
Розана была одной из немногих учащихся, кого выгнали из школы прихода Святого Джуда. В седьмом классе, когда ей было тринадцать, ее обнаружил мистер Лафарг на «мальчишеской территории» (так монахини называли мужской туалет), где она занималась стриптизом, в то время как это наблюдали шесть или семь мальчиков, бросая ей в ноги монеты. Мистер Лафарг, который верил в жизнь и не мешал жизни, вероятно, потому что он проводил большую часть своего времени на кладбище среди покойников, не сообщил об этом инциденте монахиням или старейшинам (мальчишки сами по себе любят пускать слухи). Но в тот же год, позже Розана была обнаружена старшей матерью в одном из служебных туалетов в конце коридора на втором этаже. Она с двоими мальчиками выполняла акт, который старшая мать не смогла бы скрыть от всех остальных. Она обнародовала это при всех, хотя говорить о чужом грехе было также тяжелым моральным грехом, достойным проклятия и ада.
