Робин Кук - Грань риска
— Ты передумал ехать в Салем? — спросила Ким.
— Нет, — без колебаний ответил Эдвард. — Мне надо увидеть могилу. Поедем! Как только ты окончательно проснешься, так и тронемся.
Сквозь одеяло он шутливо потрепал Ким за ногу.
Приняв душ, высушив волосы и сделав макияж, Ким вместе с Эдвардом вышла из дома. Они снова позавтракали на Гарвард-сквер, незатейливо, но вкусно. После еды зашли в книжный магазин. За завтраком они говорили о пуританизме. Поняв, что слишком мало знают об этом общественном явлении, они купили несколько книг на эту тему. Время близилось к половине десятого, когда они, наконец, отправились на восточное побережье.
Машину вела Ким, так как они опять не решились оставить ее на стоянке возле его дома, пользоваться которой позволялось только жильцам. Движение было небольшим, и уже около десяти они прибыли в Салем. Снова, как и в прошлую субботу, они проехали мимо «Дома ведьмы».
Эдвард взглянул в окно и схватил Ким за руку.
— Ты когда-нибудь была в «Доме ведьмы»? — спросил он.
— Очень, очень давно. А что? Тебе интересно там побывать?
— Можешь смеяться, но действительно интересно. Давай потратим на него несколько минут!
— Почему бы и нет?
Она свернула на Федерал-стрит и остановилась около здания суда. Вернувшись пешком к «Дому ведьмы», они узнали, что придется подождать. Музей открывался в десять часов. Они были не единственными потенциальными экскурсантами. У входа уже ждали несколько семей и влюбленных парочек.
— Просто удивительно, какой притягательной силой обладают салемские процессы ведьм, — прокомментировала эту картину Ким. — Интересно, люди задумываются, что их так привлекает в этих событиях?
— Твой двоюродный брат Стентон объясняет это притягательностью всякой мерзости вообще.
— Это вполне в духе Стентона.
— Он говорит, что притягательность этих вещей состоит в том, что они как бы приоткрывают окно в сверхъестественное, — добавил Эдвард. — И я согласился с ним. Люди в большинстве своем несколько суеверны, и истории о ведьмах будоражат их воображение.
— Я с тобой согласна, — кивнула Ким. — Но боюсь, что в этой притягательности есть нечто извращенное. Ключом является то, что людей, замешанных в этих событиях, казнили. Думаю, вовсе не случайность то, что в мире было гораздо больше ведьм, чем добрых волшебниц. Это необъективно по отношению к нашему полу. Так сказать, перекос.
— Не очень-то поднимай свою феминистскую планку, — пошутил Эдвард. — Я думаю, что женщин чаще обвиняли в колдовстве в силу особой роли женщин в тогдашней жизни. Очевидно, что женщина чаще, чем мужчина, ассоциируется с рождением и смертью, здоровьем и болезнью, а такие аспекты в прежние времена были насквозь пронизаны суеверием и невежеством. Других, более рациональных объяснений этим явлениям тогда просто не знали.
— Мне кажется, что мы оба отчасти правы, — сказала Ким. — Я согласна с тобой, но я была потрясена, совсем немного соприкоснувшись с документами той эпохи, униженным правовым положением женщин во времена Элизабет. Мужчины были напуганы жизнью и вымещали свой страх на женщинах. Это и вызывало женоненавистничество.
В этот момент двери «Дома ведьмы» открылись. Толпу приветствовала женщина, одетая в костюм семнадцатого века. Тут только Ким и Эдвард сообразили, что по дому их поведет профессиональный гид, и что это будет просто платная экскурсия. Все столпились в гостиной дома и ждали начала объяснений.
— Я думал, нам разрешат одним побродить по дому, — прошептал Эдвард.
— Я тоже, — согласилась Ким.
Они слушали, как молодая женщина описывала обстановку помещения, выделив в особенности ящик, где хранилась Библия, непременный атрибут каждого пуританского дома.
— Я, кажется, теряю остатки интереса, — шепнул Эдвард. — Может быть, мы уйдем отсюда?
— Это будет просто прекрасно, — согласно прошептала в ответ Ким.
Они покинули здание. Выйдя на улицу, Эдвард обернулся и еще раз посмотрел на дом.
— Я хотел увидеть, насколько этот дом внутри напоминает интерьер твоего коттеджа, — проговорил Эдвард. — И знаешь, это удивительно. Кажется, что эти дома построены по одному плану.
— Ну, как ты сам только что сказал, индивидуальность в те времена не поощрялась, — заметила Ким.
Они сели в машину и поехали к имению. Первое, что бросилось в глаза Эдварду, траншея для подвода коммуникаций. Он поразился ее длине. Траншея тянулась от замка и почти уже достигала коттеджа. Подойдя к краю, Эдвард и Ким увидели, что продолжением траншеи является туннель, уходящий под фундамент коттеджа.
— Вот гроб. — Ким указала рукой на его край, торчащий из стенки траншеи, которая в этом месте была несколько расширена.
— Какая удача, — сказал Эдвард. — Кажется, это изголовье гроба. И насчет глубины ты не ошиблась. Тут действительно около восьми футов, если не больше.
— Траншея такая глубокая только возле коттеджа, в поле она гораздо мельче, — пояснила Ким. — Ты не хочешь взглянуть на надгробие?
— Я хочу поближе подойти к гробу, — ответил Эдвард. Как только он достиг мелкого участка, то спрыгнул в траншею и пошел назад, все глубже и глубже погружаясь в землю.
Ким с беспокойством наблюдала за его действиями. Она, кажется, начала догадываться, что у него на уме.
— Ты не боишься, что куда-нибудь провалишься? — крикнула Ким нервно. Она видела, что стоило ей подойти поближе к краю траншеи, вниз начинали сыпаться кусочки земли и камни.
Эдвард не отвечал. Склонившись над поврежденной крышкой гроба, он внимательно ее изучал. Отколупнув от крышки немного земли, он помял ее пальцами.
— Это вдохновляет, — произнес он. — Здесь очень сухо и прохладно.
Он просунул пальцы в щель между передней стенкой гроба и его боковиной. Коротким резким движением оторвал от гроба его переднюю стенку.
— Боже мой! — пробормотала Ким.
— Принеси, пожалуйста, из машины фонарик, — попросил Эдвард. Он тем временем заглядывал во внутреннюю часть гроба.
Ким подчинилась, хотя в ней все восставало против происходящего. Она и раньше не хотела, чтобы тревожили останки Элизабет, теперь же сама мысль об этом приводила ее в ужас. Подойдя к краю траншеи, она бросила фонарик Эдварду.
Эдвард посветил в отверстие.
— Нам повезло, — заметил он. — В холодном сухом воздухе труп мумифицировался. Даже саван уцелел.
— Может, этого хватит? — взмолилась Ким. Но с равным успехом она могла обращаться к растущим поблизости деревьям. Эдвард не слушал ее. Она в страхе наблюдала, как он, отложив в сторону фонарь, просунул руки в отверстие гроба. — Эдвард! Что ты делаешь?!
— Я хочу немного приподнять тело, — объяснил он. Он ухватился за голову трупа и начал тянуть. Тело не сдвинулось с места. Тогда Эдвард уперся ногой в стенку траншеи и потянул сильнее. К их изумлению, голова отделилась от туловища, и Эдвард отлетел к противоположной стенке траншеи. Мгновение он сидел с головой Элизабет на коленях, на его собственную голову посыпались земля и щебень. Голова Элизабет была мумифицирована.
Ким ощутила слабость в ногах. Ей пришлось отвернуться, она была не в силах наблюдать эту сцену.
— Вот это да! — воскликнул Эдвард, поднимаясь на ноги. Он посмотрел на голову Элизабет. — Должно быть, когда ее вешали, у нее произошел перелом в шейном отделе позвоночника. Это удивительно, ведь в те времена техника повешения не предусматривала перелома, жертва умирала от удушья.
Эдвард положил на землю голову и приставил переднюю стенку гроба к боковинам, придав гробу первоначальный вид. Камнем он прибил стенку на место. Закончив с этим, он подобрал голову и пошел по траншее к тому месту, где можно было легко выбраться на поверхность.
— Я надеюсь, ты не собираешься и дальше подобным образом забавляться? — спросила Ким, когда он подошел к ней. — Я хочу, чтобы ты положил голову на место.
— Я положу, — пообещал Эдвард. — Вот только возьму оттуда пробы. Пойдем в дом и поищем какую-нибудь коробку.
В отчаянии Ким зашагала вперед, показывая дорогу. Она удивлялась себе. Как она могла позволить ему втравить себя в это безобразие?! Эдвард, почувствовав ее отношение к происходящему, быстренько сам нашел подходящий ящик с плотно закрывающейся крышкой и отнес его в машину. Он вернулся и с энтузиазмом заявил:
— Пошли осматривать дом!
— Я хочу, чтобы ты положил голову на место, — повторила Ким.
— Я положу, — снова пообещал Эдвард.
Чтобы разрядить обстановку, он по своей инициативе отправился в пристройку и начал шумно восхищаться производимыми там работами. Ким последовала за ним. Постепенно она отвлеклась. Работа продвигалась очень быстрыми темпами. Строители даже успели залить бетоном пол в подвале.
— Как хорошо, что я успел в тот раз отобрать пробы почвы, — порадовался Эдвард.
Когда они поднялись на второй этаж посмотреть, как продвигаются дела с ванными, Ким услышала, что к дому подъехала машина. Выглянув в окно, она почувствовала, как сердце уходит в пятки, — приехал отец.
![Елена Руденко - Манускрипт[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
