Полина Голицына - Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»
– Мне кажется, вы немного анархист. Готовы поставить под угрозу мировой порядок и ничуть этим не обеспокоены.
– Я об этом особо не думал, честно говоря. Если в этом разобраться, мной движет желание, которое всегда было свойственно учёным. Только в былые времена они пытались доказать, что земля круглая и вертится вокруг солнца. И ведь доказали же! А мне хочется показать всему миру, что… он не договорил. София вскочила с лавочки. Она напряжённо всматривалась в то место, где минуту назад Николь кормила уток.
– Василий, вы не видели, куда Николь подевалась? – наконец спросила она.
– Да бегает наверное вдоль реки. – ответил он.
– Не вижу я её, давайте посмотрим. Она ведь плавать не умеет… – ответила София и они пошли к воде.
Николь нигде не было. Чуть в стороне от них, ближе к берегу, расположилась еще одна группа отдыхающих, молодая семья – мужчина и женщина сидели за столом, рядом стояла коляска со спящим младенцем. София и Василий подошли к ним: «Я извиняюсь, вы не видели тут девочку. Не можем найти её. Ей на вид десять-одиннадцать лет, в джинсах и яркой жёлтой куртке, уток кормила…», – обратилась к ним София. Мужчина сказал, что девочку видели, но куда она пошла – нет.
София готова была заплакать. «Ну надо же, не уследила. А если она и правда в воду упала? Берег скользкий, вон и утки чего-то на середину реки уплыли, хотя всё время у берега вертелись», – говорила она Василию. Тот успокаивал её, а сам не переставал озираться.
– Послушайте, София. Кстати, перейдём уже на ты? – сказал Василий.
– Хорошо, так что послушать? – ответила София.
– Вот смотри, конечно тебя разговор об этом может напугать, но у Николь яркая куртка. Если бы она упала в реку, она вряд ли пошла бы камнем на дно. Тут глубина-то – меньше человеческого роста, да и течение слабое. Если бы она утонула, мы бы её уже увидели. Да и сама подумай, ни всплеска не было, ни шума – ничего. Это значит, что она не в реке.
– Мне и думать страшно о том, чтобы её в речке утонувшей увидеть. Я тогда, наверное, и сама тут же умру. Никого ближе неё у меня во всём мире нет. Может она, я не знаю, в магазин решила сходить? Помнишь, у въезда в парк есть небольшой магазинчик? Отсюда, конечно, пешком не меньше получаса идти, но что если решила прогуляться? Хлеб закончился или захотела чего, а нас решила не тревожить?
– Слушай, а телефон у неё есть? Что ж я сразу не подумал! – сказал Василий.
– Есть, только она его на столе оставила, боялась, что утопит. Я бы ей уже десять раз позвонила, будь он с ней. – ответила София.
– Ладно, тогда давай так. Главное не паникуй. Ты пройдись по парку, может она устала и уснула где-нибудь под деревом, а я смотаюсь в этот магазин и по дороге посмотрю. Вот увидишь, она точно там. – сказал Василий и пошёл к машине.
К Софии подошёл мужчина, у которого они спрашивали о Николь, предложил помочь. Она с радостью согласилась и они, обменявшись номерами телефонов и разделившись, начали осматривать парк.
Василий ехал не спеша, хотя ему хотелось поддать газу, и внимательно осматривал придорожные кусты. Жёлтой куртки нигде видно не было. «Жаль девочку, может и правда утонула. И куда мы смотрели? Если она плавать не умеет, тогда не надо было её и к речке одну пускать. Уток захотела покормить. Ну все вместе бы покормили. Эх», – думал Василий.
Он доехал до магазина, описал продавцу Николь, тот ответил, что такая сюда не заглядывала, да и мимо не проходила. Продавец указал на стену магазина, та целиком состояла из зеркального стекла. «Снаружи ничего не видно, а отсюда я вижу всё. Не было тут вашей девочки», – ответил продавец. Василий пустился в обратный путь. «А может они уже её нашли, вот бы было хорошо. Иначе, если Николь и правда пропала, София так изведется, что ни о каком эксперименте и речи не будет», – думал Василий.
Он вернулся туда, где они отдыхали, на берегу не было никого кроме женщины с коляской. «Ну что, нашли?», – обратился к ней Василий. Та в ответ развела руками: «Нет». Тогда Василий позвонил Софии. Она тут же схватила трубку. Вестей у неё не было. Василий пошёл в глубину парка, заглядывал под каждый куст и вышел, в итоге, на грунтовую дорогу, которой давно не пользовались: она поросла травой, но трава была слегка примята – как раз в тех местах, где совсем недавно мог проезжать автомобиль. Василий пошёл по этой дороге – сначала в одну сторону, потом – в другую, звал Николь, но так её и не нашёл.
Когда он вернулся к тому месту, где всё это началось, София уже сидела за столиком. Плечи её дрожали. «София, ну что?», – обратился к ней Василий и сел рядом. Она подняла глаза. «Не плачет. Держится», – отметил Василий. «Ничего», – ответила София.
– Послушай, я тут набрёл на заброшенную дорогу, похоже, по ней недавно ездили. Скажи, не мог кто-то из знакомых или родственников неожиданно приехать и её забрать? – сказал Василий.
– Да нету у нас никаких родственников, а здесь и знакомых кроме тебя нет. – ответила София.
– Тогда надо обращаться в полицию. Мы уже тут всё осмотрели, если бы она была где-то рядом, уже объявилась бы. – сказал Василий.
– Надо, да только когда они её начнут искать? Насколько я знаю, хоть что-то начинают делать только дня через три? – ответила София.
– Есть у меня один знакомый в полиции, бывший студент, я попрошу его ускорить дело. Заявление они обязаны принять, в любое время, а вот о скорости работы… тут надо постараться их уговорить.
– Знаешь, я об этом думать не хочу, но вдруг… Может вызовем службу спасения, пусть реку прочешут… – тихо сказала София.
– А вот и не будем мы никакую службу вызывать. Я верю в то, что она жива, что всё это – нелепая случайность. Мы её найдём, слышишь. – Василий непроизвольно придвинулся к Софии и обнял её за плечи. Она его не оттолкнула, перестала дрожать.
– Значит, делаем заявление и продолжаем искать. Я тоже верю в то, что мы её найдём. – сказала она.
Пару минут они посидели в тишине, Василий обнимал Софию и продумывал разговор с бывшим студентом
– Ты говорил о дороге, что по ней проезжали. Откуда ты это узнал? – сказала София.
– Там всё травой заросло, но она примята. Причём не так, как если бы там постоянно ездили. Тогда бы колею накатали, а так – будто одна машина проехала, или может две, не знаю. А что? – ответил Василий.
– А то, что я сейчас кое-что обдумала и поняла, что Николь могли похитить. – ответила София.
Глава 27. Сети предательства
Обвинять. Утверждать вину или порочность другого человека, как правило – с целью оправдать зло, которое мы ему причинили.
Амброз Бирс, «Словарь Сатаны»Семён и Вениамин Петрович доехали до того места в лесу, где они уже разговаривали наедине. Отошли от машины.
– Вениамин Петрович, всё идёт к тому, что Дмитрий Михайлович нас предал.
– Откуда такая уверенность?
– Смотрите. Помните в тех документах история про Джейн, механическую куклу, которая якобы живёт в подвале под озером и наблюдает за членами Ордена?
– Да, есть там такая история. И что?
– Простите, но я не представляю, как вы можете этого не видеть. Только что Дмитрий Михайлович рассказал о том, что на его человека напала какая-то странная девушка. Он стрелял в неё, а пули звякали о металл.
– Ты хочешь сказать, что это кукла на него напала?
– Вениамин Петрович, учитывая всё, что тут происходит, я уже ничему не удивляюсь. Всё ведь сходится. Вы, насколько я понимаю, ничего против воли Брюса не делали. Я – тоже, хотя бы потому, что только вчера обо всём узнал. Значит – Дмитрий Михайлович. К тому же, не случайно ведь у вас подозрения появились. И она пришла за ним.
– Почему же тогда на простого бойца бросилась, а не на него?
– Этого я не знаю, может за триста лет, всё таки, проржавела малость. Но метила она явно в военного человека, а самый военный из нас – Дмитрий Михайлович.
– А знаешь, Семён, похоже ты уже во второй раз за сегодня прав. Видно это я заржавел, если не замечаю очевидного. И случаи, о которых я тебе говорил, что таинственным образом погибли те, кто повёл себя неправильно… Вот уж действительно, как много всего скрыто на видном месте. Я ведь особенного значения тем запискам не придавал…
– Я, Вениамин Петрович, думаю так. Дело сейчас идёт к завершению. Это значит, что если Дмитрий Михайлович всё-таки решил наши секреты продать, он дождётся, когда камень и завещание будут готовы, потом нас в сторону отодвинет, заберет это всё и исчезнет. Если эта кукла и вправду такая, какой она нарисована в записках, то она знает о чём он думает. То есть, он скоро умрёт. А если останется жив – значит мы напрасно его подозревали.
– Не могу с тобой не согласиться. Значит – посмотрим. Погоди-ка, телефон. О, как раз Дмитрий Михайлович.
Разговор по телефону состоял из нескольких слов: «Да. Да. Хорошо. Принимаю». Вениамин Петрович нажал на кнопку сброса вызова, почитал что-то на экране, потом нажал еще несколько кнопок.
