Пол Галлико - Посейдон
— По-моему, винные склады находятся вон в той стороне, — Памела решительно указала налево, где располагались кладовые и лестницы, ведущие к кухне.
— Тогда немедленно направляемся туда, моя верная старушка! — радостно воскликнул Весельчак, увлекая девушку за собой.
Памела почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. При одной лишь мысли о возможности напиться Весельчак стал намного нежнее к ней. Итак, она вновь его верная подруга!
Они быстро шли по коридору туда, куда указала Памела, и очень скоро добрались до ряда комнат со стальными дверями, в верхней части которых были врезаны металлические решетки. Через эти своеобразные «окошки» можно было заглянуть внутрь и убедиться, что здесь действительно хранятся всевозможные вина. Правда, бочонки и ящики с бутылками опрокинулись и раскатились по полу. Но двери были надежно заперты. Весельчак и его подруга приникли к решеткам, словно дети, пришедшие в зоопарк поглазеть на животных в клетках.
— Вот это зрелище! — тяжело вздохнул Весельчак. — Как бы сейчас пригодился топорик нашего преподобного Скотта! Ну, это же какая-то китайская пытка! — в сердцах он сплюнул и с досадой стукнул кулаком по двери.
В комнате напротив располагался склад шампанских вин. Здесь все пространство от пола до потолка было забито ящиками настолько плотно, что крушение корабля не привело к крушению этих штабелей.
При виде этого изобилия Весельчак только поморщился:
— Фу, кислятина и газировка! Чисто женский напиток, который врачи рекомендуют дамам при легкой форме морской болезни и на ранних стадиях беременности. Ну, а что твое чутье подсказывает тебе сейчас?
— Надо пройти еще немного вперед.
И они бодро зашагали дальше. Дверь склада крепких напитков действительно оказалась открытой. Повсюду были разбросаны ящики и бутылки. У входа лежал совершенно пьяный кладовщик и рядом с ним — полуголый матрос. Каждый из них сжимал в руке по бутылке горячительного.
— Умница моя! — обрадовался Весельчак. — Ты моя прелесть, старушка! Вот это нос, я понимаю! Здесь же настоящий земной рай! Ты только погляди: виски, ром, джин, водка, бренди… Вот здесь отныне и будет наш дом. Так, что ты будешь пить?..
— Я проголодалась, — заявила Нонни. — Я уже давно ничего не ела.
— Мне кажется, здесь можно найти что-нибудь, чтобы перекусить, — понимающе кивнул Мюллер. — Итак, отправляемся на поиски съестного.
Главная артерия парохода, прозванная командой «Бродвей», служила не только центральным проходом для матросов и технического персонала. Здесь, кроме запасов спиртного, располагались и кладовые с продуктами. Тут были и холодильники, и герметичные камеры, надежно защищенные от грызунов.
Нонни и Мюллер довольно быстро обнаружили эти комнаты. Здесь царил самый настоящий хаос. Там, например, где готовились завтраки для пассажиров, все вокруг было покрыто слоем кофе, муки и сахара. Повсюду валялись колбасы, куски бекона и битые яйца. Нонни наморщила носик.
— Фу, какая гадость! — брезгливо бросила она. — Я вспомнила один юмористический номер, который исполняли наши клоуны. Они тоже сыпали муку на пол, зачем-то били яйца и поливали это все водой. Ерунда какая-то! Потом нам приходилось ждать по десять минут, пока сцену отмоют, чтобы мы могли нормально танцевать. Но если тут везде такой разгром, боюсь, что нам придется голодать и дальше.
Они переходили из комнаты в комнату, но ничего подходящего для себя не находили. То перед ними оказывались морозильные камеры, где хранилось мясо, то ящики с консервами, которые невозможно было открыть.
Наконец им повезло. Завернув за угол и открыв первую же дверь, Нонни замерла в восхищении.
— Десерт! — радостно воскликнула она. — Ой, сколько всего тут!
Это было то самое помещение, из которого стюарды разносили подносы для традиционного английского чаепития. Здесь, помимо пачек со всевозможными сортами чая, Мюллер и Нонни обнаружили нарезанные кусочками буханки хлеба для сэндвичей, несколько видов желе, повидла, варенья и джема. А еще плюшки, булочки, ватрушки… — в общем, все, что душе угодно. И хотя многие ящики перевернулись, а их содержимое рассыпалось по полу, все-таки это было приятное зрелище, напоминающее рождественский праздник с его изобилием сластей.
— Вот это да! — восхищалась Нонни. — С чего же мы начнем?
— Подожди-ка минуточку, — попросил Мюллер. — Сначала нужно как следует расположиться. Предлагаю сделать это по-римски.
Он, аккуратно раздвинув гору сластей, расчистил место для себя и Нонни. Теперь оставалось только улечься поудобней на полу и угощаться из любой кучки.
— Жаль, что тут нет собственно чая, — вздохнул Хьюби. — Хотя, может быть, где-нибудь стоит аппарат по продаже кока-колы…
— Ерунда, обойдемся, — отмахнулась Нонни. — А что такое «расположиться по-римски»? — поинтересовалась девушка.
Мюллер улыбнулся.
— В Риме во время таких вот пиршеств люди предпочитали не сидеть за столами, а возлежать за ними.
— Странно, — пожала плечами Нонни. — Я была в Риме, но там никто так не делает.
— Это было принято в Древнем Риме, — пояснил Мюллер. — Во времена Нерона.
— А, вот оно что! — кивнула Нонни. — Когда они там еще устраивали оргии, да? Я тоже однажды попала на оргию, только это было уже не в Риме, а в Лондоне. Но там было ужасно скучно. Сначала все напились до чертиков, а потом нам сказали, что нужно раздеваться.
— И вы разделись? — осведомился Мюллер.
— Ну, конечно, только не совсем. Не догола. И тут я увидела, какие жуткие ноги у мужчин! Причем, у всех.
— И что же было дальше?
— Мужчины стеснялись. Потом затеяли игру в чехарду. Это было зимой, мы с Сибил сразу же замерзли, поэтому оделись и пошли домой.
Вспомнив о погибшей подруге, Нонни отвернулась и тихонько всхлипнула.
— Нет ли тут у нас абрикосового джема? — перевела она разговор на другую тему.
— Сейчас найдем! — бодро отозвался Мюллер, нашел нужную банку и, отвинтив крышку, передал ее девушке.
Она обмакнула палец в липкий джем и с удовольствием облизала его.
Мюллер с улыбкой смотрел на нее. Маленькая танцовщица нравилась ему все больше и больше. Своей непосредственностью она совершенно очаровала этого убежденного холостяка.
Немного о преподобном докторе Скотте
Члены корабельной команды появлялись внезапно, словно из стен, хотя на самом деле они, конечно, выбирались из боковых проходов или из кладовых и мастерских, расположенных по обе стороны «Бродвея». В длинном коридоре не смолкало эхо от их голосов. Они перекликались, что-то кричали друг другу, кто-то безнадежно рыдал, не в силах остановиться. Перевернутые лестницы окончательно сломили их дух. Большинство членов команды, равно как и обслуживающего персонала, привыкло к кораблю настолько, что не могло себе представить другого расположения лестниц, подсобных помещений и всего остального. Они не могли себе и вообразить, что сейчас «Посейдон» торчит из воды килем вверх, а шестьдесят футов его верхней части уже затонуло.
Но этим людям никто и не помог понять совершившееся…
Скотту удалось только выяснить, что кормовая часть корабля серьезно повреждена: все переборки взорвались вместе с котлами, и на их месте теперь зияет огромная дыра — провал глубиной в несколько уровней.
— А ведь Скотт прав, — сказал вдруг Шелби. — Если свет погаснет, тут начнется черт знает что. Эти люди окончательно свихнутся. Нам вообще не стоит путаться у них под ногами.
Команда Скотта все еще была там, где ее оставил священник, отправившийся вместе с турком на разведку.
— Куда же нам от них спрятаться? — поинтересовался Рого.
— Мне кажется, нам действительно нужно лечь возле стены, — предложил Мартин. — А вот эта толстая труба послужит нам своего рода защитой. Кстати, я бы не отказался сейчас немного передохнуть.
— Что ж, неплохо придумано, — согласился Рого. — Ложись вот сюда, Линда, и на тебя тогда уж точно никто не наступит.
Линда, как всегда, разразилась потоком грязной ругани, но на нее уже никто не обращал внимания. Она ругалась, как старый пьяный грузчик: в ее словах не было никакого смысла, и они уже никого не задевали.
Толстая труба диаметром в десять дюймов тянулась вдоль всего коридора. По всей ее длине через равные промежутки торчали, как гигантские грибы, вентили. Возле них и разместились.
Вдруг возле супругов Роузен остановился полупьяный лысый мужчина. В руках он бережно держал квадратную бутылку виски «Джонни Уокер Ред Лейбл». Бутылка была без горлышка: его отбили, чтобы не возиться с пробкой. Увидев Мэнни, пьянчужка добродушно протянул ему бутылку.
— Нет-нет, благодарю вас, — вежливо отказался Мэнни. — Я не пью. — И, чтобы не обидеть незнакомца, поспешил добавить: — Доктор запретил.
