Джиллиан Хоффман - Возмездие
Тик-так, тик-так – идут часы.
Си-Джей выпила остатки кофе и потерла пальцами виски. У нее снова гудела голова. Ей требовалось принять решение, как действовать дальше и будет ли она действовать вообще. Здесь время было решающим фактором, и она не сможет это перемалывать несколько дней. Требовалось вызывать всех полицейских, снимать с них показания, а это – организация и проведение допросов – займет, по крайней мере, несколько дней.
Си-Джей посмотрела на часы: 9.30. Взяла сумочку и солнцезащитные очки и поспешила из кабинета, мимо секретарской. Вечно недовольная Марисол сегодня с головы до ног оделась в пурпурную лайкру.
Си-Джей поклялась себе принять решение.
После того, как вернется.
Глава 29
Небольшой двухэтажный домик на Алмериа-стрит в Корал-Гейблсе, богатом пригороде Майами, выглядел очень симпатично. Он был построен в старом испанском стиле, вероятно, шестьдесят – семьдесят лет назад. Идеально квадратный, с лепниной, окрашенный в сочный горчично-желтый цвет, с оранжевой, крытой черепицей крышей, он привлекал внимание прохожих. Красивые цветы, белые, красные и желтые, наполняли цветочные терракотовые ящики на каждом подоконнике, цветочные клумбы шли вдоль выложенного плиткой подъезда к дому – к коричневой дубовой двери с чугунной ручкой. Домик определенно не выглядел местом работы психиатра. Рядом с дверью висела небольшая табличка: «Грегори Чамберс, доктор медицины».
Си-Джей открыла дверь и вошла. Приемная была отделана плиткой, оформлена в спокойных светло-желтых и бледно-голубых тонах. В каждом углу комнаты росли большие пальмы в горшках, большие удобные кожаные кресла стояли вдоль двух стен. Самые различные журналы лежали на красивом большом столе из красного дерева, и Сара Брайтман тихо пела «Аве Мария» Франца Шуберта где-то над головой. Тихая и успокаивающая музыка. Пусть богатые сумасшедшие не перевозбуждаются, когда посещают милого доктора.
Секретарша, Эстель Риверо, сидела за бледно-желтой стеной, которая отделяла нормальных людей от места, отводившегося для тех, кто нуждался в помощи психотерапевта. В стене имелось небольшое стеклянное окно, и Си-Джей видела часть прически Эстель. Ее волосы были окрашены в цвет осеннего восхода и были уложены так, что возвышались по крайней мере на три дюйма над головой.
В приемной больше никого не оказалось. Си-Джей осторожно коснулась металлического звоночка, расположенного как раз рядом с окошком. Раздался тихий звук, Эстель отодвинула стекло и улыбнулась ярко накрашенными, огненными губами.
– Здравствуйте, мисс Таунсенд. Как вы себя чувствуете?
«Я думала, персоналу не положено задавать этот вопрос, когда врача нет рядом».
– Отлично, Эстель. А вы?
Эстель встала. Теперь вся ее прическа была видна, правда, подбородок так и не показался – ее рост составлял пять футов и один дюйм.
– Выглядите вы хорошо, мисс Таунсенд. Вчера вечером я видела вас в новостях. Он ведь больной человек, да? Что он делал с этими несчастными женщинами! – Эстель покачала головой.
«Он делал больше, чем тебе известно, Эстель. И это было страшнее, чем ты можешь представить».
– Ну, у него определенно не все в порядке с головой. – Си-Джей переступила с ноги на ногу.
Эстель поднесла морщинистые руки с двухдюймовыми, ярко накрашенными ногтями к щекам и покачала головой. На каждом пальце красовалось по золотому кольцу.
– Это ужасно. Такие красивые девушки. Но ведь он выглядит нормальным. Такой симпатичный, приличный на вид мужчина. Внешность порой очень обманчива. – Она заговорила шепотом: – Надеюсь, вам удастся его посадить, мисс Таунсенд. Туда, где он больше не сможет творить зло.
«Да, Эстель, если он отправится туда, куда следует, женщинам больше не придется волноваться».
– Я сделаю все, что смогу, Эстель. А доктор Чамберс на месте?
– О да, да. Он вас ждет. Пожалуйста, проходите.
Послышался зуммер, дверь раскрылась, и та, которой требовалась помощь, прошла в мир нормальных людей. В конце коридора дверь в кабинет Грегори Чамберса была открыта. Си-Джей видела, что он сидит, согнувшись над огромным письменным столом из красного дерева. Он поднял голову и улыбнулся, заметив ее.
– Си-Джей! Рад вас видеть. Заходите, заходите.
Кабинет был окрашен в нежно-голубой цвет. В нем имелось два больших окна от пола до потолка, их украшали желто-голубые сборчатые занавески с набивными цветами. Деревянные жалюзи позволяли лучам света проникать в помещение, и они падали тонкими аккуратными полосками на берберский ковер и удобные синие кожаные кресла с откидывающимися спинками.
– Здравствуйте, доктор Чамберс. Мне нравится, как вы оформили свой кабинет. Тут очень мило. – Си-Джей сделала полшага в комнату.
– Спасибо. Мы изменили дизайн месяца три назад. Прошло много времени с вашего последнего посещения, Си-Джей.
– Да. Я была очень занята.
Последовала короткая пауза, затем Чамберс встал и вышел из-за огромного стола.
– Пожалуйста, проходите, – пригласил он, закрывая дверь. – Садитесь.
Он кивнул на одно из кресел, а сам уселся напротив и чуть склонился вперед, поставив локти на колени и сплетя пальцы рук. Он общался с ней совсем не официально; Си-Джей не была уверена, что он так же работает с другими пациентами. Ей нравилось, что Грег Чамберс всегда давал ей почувствовать: ее проблемы можно решить.
– Как я слышал, подозреваемый в тех ужасных убийствах, Купидон, арестован. Вчера вечером я смотрел одиннадцатичасовой выпуск новостей. Отлично, Си-Джей.
– Спасибо. Однако нам предстоит еще очень много работы.
– Он в самом деле совершил все эти зверства?
Она изменила положение в кресле, закинула ногу на ногу.
– Похоже, что да. После обыска у него дома, который полицейские закончили вчера вечером, никаких сомнений не осталось.
– Правда? Ну, тогда желаю вам удачи. – Он внимательно оглядывал ее голубыми глазами. – Я знаю, что это дело для вас – настоящий стресс, со всем этим вниманием СМИ. – Он сделал легкое ударением на слове «всем», словно задавал вопрос, и Си-Джей поняла: доктор пытается помочь ей заговорить о том, что ее беспокоит.
Она кивнула и уставилась на свои колени. Прошло несколько месяцев после того, как она в последний раз сидела в этом кресле. После стольких лет пришло время посмотреть, дали ли эффект психотерапевтические сеансы, через которые она прошла. Сможет ли птенец вылететь из гнезда, сможет ли она одна выжить в этом мире – справиться с воспоминаниями, которые постоянно тянут ее назад. Си-Джей очень много работала в последние годы, у нее почти не было свободного времени, и она постепенно отказалась от посещений психотерапевта, к которому прежде ходила по два раза в неделю. Раньше она еще время от времени появлялась в кабинете, но весной вообще прекратила сеансы. И вот теперь снова обратилась с просьбой о помощи.
– Кто-то из прокуратуры вам помогает? – Его голос звучал как голос обеспокоенного отца, пытающегося узнать, правильно ли она питается и высыпается ли.
– Нет, пока я одна. Если только Джерри Тиглер кого-нибудь не назначит.
– А из полицейского управления штата кто, Дом Фальконетти?
– Да. И Мэнни Альварес из городского.
– Я знаю Мэнни. Отличный детектив. Я работал с ним пару лет назад в Либерти-Сити, тогда там совершили четыре убийства. И мне кажется, я встречался с агентом Фальконетти на конференции судебных медиков в Орландо в прошлом году.
В черных волосах Грега Чамберса было много седины, но эта седина ему шла, подчеркивая добрые голубые глаза. Да и волосы выглядели блестящими и здоровыми. Неизбежный ход времени оставил глубокие морщины на лбу и у глаз, но Си-Джей считала, что к пятидесяти он, вероятно, стал симпатичнее, чем был в подростковом возрасте и лет в двадцать. Затем она вспомнила свои собственные морщины, которые вчера увидела в зеркале. Мужчины стареют не так заметно, как женщины. Это несправедливо.
– Вы заставили меня поволноваться, Си-Джей. По вашему голосу вчера я понял: что-то случилось. Я прав?
Си-Джей снова поменяла положение в кресле. В горле у нее пересохло.
– Ну, это связано с делом Купидона.
– О, вам нужен профессиональный совет?
Вот в этом-то и заключалась проблема. В дополнение к тому, что Грегори Чамберс был ее личным психиатром на протяжении последних десяти лет, он также являлся и коллегой. Будучи психиатром – судебным медиком, он регулярно помогал прокуратуре штата и полицейским управлениям в расследовании тяжких преступлений. Порой он выступал свидетелем прокуратуры – экспертом в сложных делах об убийствах и насилии в семье, когда присяжным требовалось ответить на главный вопрос: почему? Почему люди совершают зло? У Грегори Чамберса было мягкое, милое лицо, приятная улыбка, впечатляющая репутация, большой опыт психотерапевта, и он мог объяснить совершенно непонятные простому человеку вещи таким языком, что ясным становилось все: большие дяди играют в сексуальные игры с невинными детьми потому, что они педофилы; парни охотятся за своими девушками с автоматами «АК-47» потому, что они психопаты; матери убивают детей потому, что они двуполые; подростки хладнокровно расстреливают одноклассников потому, что у них приграничное расстройство психической деятельности.
