К. Тейлор - Сестры лжи
– А, вот и она! – От облегчения у него обмякают плечи, когда из стайки школьников возле буфета вырывается Хлоя с победно вскинутой пластиковой бутылкой.
– Я ее раздобыла! – кричит девочка еще на бегу, а добравшись, гордо передает мне воду. – Извините, что так долго, возле столика одна тетенька стала меня расспрашивать про Джейн. – Хлоя разжимает кулачок, протягивая Уиллу горстку монет. – Папа, вот твоя сдача!
– Какая-то женщина мной интересовалась? – переспрашиваю я, невольно вскидывая руку к горлу.
– Ну да. Она даже говорит: «А как твой папа ее зовет: Джейн или Эмма?» – Хлоя переводит взгляд с меня на отца и обратно, ловя реакцию. – Я ей и сказала: фу, какой глупый вопрос, потому что все знают, что тебя зовут Джейн!
– Хлоя. – Я стараюсь, чтобы голос у меня звучал ровно; рука сама собой соскальзывает в карман, хватая мобильник. – А эта тетя что-нибудь еще спрашивала?
Девочка мотает головой.
– Вроде бы хотела, но тут Коннор из четвертого класса полез без очереди, а Джейк Эдвардс ему и говорит, отойди или сейчас леща схлопочешь, а Коннор такой нахальный, он все равно…
Мы с Уиллом переглядываемся, пока Хлоя взахлеб пересказывает хронологию несостоявшейся потасовки. Наконец, слегка покачивая головой, он отводит взгляд.
– Ну а как она выглядела, эта тетя? – говорю я, когда Хлоя вынуждена остановиться, чтобы перевести дух.
– Обычная тетенька, – пожимает ребенок плечами. – В синей шляпке.
Глава 23
Пятью годами ранее
– Это как пить дать противозаконно.
Мы стоим на берегу реки; неподалеку от нас высится едва различимый штабель из бревен и поленьев, потому что единственным источником света служат лишь небольшие костры, устроенные в мягком, заиленном грунте. С момента объявления о гибели Рут пошел второй день.
Ал держится рядом со мной; Линна и Дейзи стоят по другую сторону от нее и беззвучно плачут, то и дело расцепляя руки, чтобы смахнуть слезы, которые не перестают катиться у них по щекам. Если честно, столь великая скорбь вызывает у меня некоторое недоумение: они ведь эту Рут и в глаза-то не видели, а страдают, будто потеряли близкую родственницу.
– По-хорошему, надо бы сходить в британское консульство, – отвечает мне Ал, только шепотом, чтобы не услышали члены коммуны. – И обратиться к прессе. Пусть все узнают, что тут творится.
– Сначала еще до Покхары добраться надо.
– Если верить Йоханну, мы тут застряли минимум на месяц. Я в толк взять не могу, как так вышло, что Линна притащила нас ровнехонько к началу сезона муссонов. О чем она вообще думала?
«Как бы половчее именно это и обтяпать», – проносится у меня в голове, но я молчу. Ал уже высмеяла мои предположения, что Линна по доброй воле готова здесь остаться, не говоря уже о коварном замысле устроить ловушку и нам троим.
– В общем, – дергает плечом Ал, – непохоже, чтобы Дейзи с Линной уже собирали вещички.
Дейзи ни словом не перемолвилась со мной после той перепалки в женской спальне. Напротив, будто приклеилась к Линне, ходит с ней на все медитации, болтологические сборища и занятия йогой. В столовой пристраивается либо рядом с Линной, либо в компании общинников. А я вот сижу сама по себе. Ал иногда подсаживается ко мне, иногда к Дейзи. Дипломат, что и говорить. Только все равно обидно.
– Меня от этого тошнит, – кивает Ал в сторону погребального костра. – Местные людишки будто на другой планете живут.
Позавчера ее трясло от гнева, когда я, незаметно удрав из кладовки, наткнулась на нее в плодовом саду. Она сидела под ореховым деревом, насасывая костяшки пальцев. На коре я заметила следы крови. Пару минут мы обе молчали, затем Ал подскочила и пару раз ударила кулаками по земле.
– И эти сволочи называют себя ее семьей!
Я знаю, кого она имеет в виду.
– Как же мне хочется набить ему рожу… – По скулам Ал катаются желваки. – Так бы и врезала по этой поганой, наглой, самодовольной харе!.. Нет, такая пропасть народу – и все как воды рот набрали. Да что с ними такое?!
Она расплакалась – молча, обхватив руками голову, сидя на голой земле. Я пристроилась рядом, тихонько поглаживая ее по спине, пока не прекратились всхлипы и она не полезла за своими сигаретами.
Это был последний раз, когда нам удалось пообщаться с глазу на глаз. Не прошло и минуты, как заявились Айсис с Черой: дескать, им нужна наша помощь в курятнике. С того момента нас уже не оставляли наедине. Даже сейчас – пусть они и стоят поодаль – я чувствую на себе их цепкие взгляды. Такое впечатление, что они догадываются о наших планах.
– Прошу тишины. Церемония прощания начинается. – Голос Айзека звонко разносится над садом. Он идет по дворику в сопровождении Йоханна и Гейба, каждый из которых в правой руке держит по факелу, а в левой на цепи покачивается по чашке с курящимися благовониями. Пламя подсвечивает им лица, заливая тенями глаза и впадины под скулами. За этой троицей тянется шлейф дыма, в котором движется еще одна группа, на сей раз из шести мужчин; на плечах они несут тело, завернутое в простыню. Я вижу посеревшую, восковую кожу женского лица.
Скорбящая толпа расступается, пропуская их к погребальному костру. Ко мне жмется Ал. Сквозь тонкую ветровку я ощущаю ее дрожь.
– Я не могу… я сейчас просто уйду…
– Можешь. – На нее сурово косится Линна. – Ты сильнее, чем думаешь.
– Нет. Нет…
Она умолкает, потому что тело уже положили на дрова, и Айзек тянется за факелом, который держит Йоханн. Он опускает его к вороху сухих листьев и веток, что навалены в основании. При появлении первого же языка пламени, лизнувшего древесину, Ал выдергивает руку из моей ладони и бегом припускает в темноту, в сторону главного корпуса.
– Я сама. – Линна сжимает мое плечо, и этот жест словно выбивает из-под меня почву. Впервые с момента нашего прибытия она ко мне прикоснулась. Что это, желание поддержать меня морально или попытка остановить, чтобы я не побежала вслед за Ал?
Из-под импровизированного капюшона на меня бросает взгляд Дейзи. Она тоже променяла свою модную ветровку на одеяло из шерсти яка, точь-в-точь как одеваются общинницы здешней «Эканта-ятры». Под усталыми глазами мешки, губы плотно поджаты в узкую линию.
– Не понимаю, почему у Ал такие настроения, – вдруг говорит она. – Все знают, что Рут не поддерживала отношений со своей семьей и что у нее вообще не было причин возвращаться в Англию. Вот она и сожгла свой паспорт; что здесь такого?
– Дейз… – Ее имя замирает у меня на губах, когда она резко отворачивается и уходит. Провожая ее глазами, я ловлю взгляд Фрэнка, который вскидывает ладонь в молчаливом приветствии. Я никак на это не реагирую, зато отмечаю про себя, до чего теплыми объятиями Чера встречает Дейзи.
Сейчас погребальное пламя намного выше, начинает облизывать саван Рут. Я вижу мягкие изгибы ее тела, слегка выдавшийся живот, контуры сложенных на груди рук. Вот, буквально в пяти метрах поодаль, на костре лежит человеческий труп, а я все никак не могу убедить себя, что это не сон.
– Тяжело, да?
– Жуть… – отвечаю я Йоханну, который, встав рядом, загородил собой Черу с Дейзи. Швед не сводит взгляда с Рут, чьи ступни, голени, а вот уже и туловище поглощает огонь. Затем ярко, будто солома, вспыхивает саван, и мертвую женщину задергивает пелена черного едкого дыма.
– А что это он делает? – спрашиваю я, показывая на Айзека; тот уже в третий раз обходит костер против часовой стрелки.
– Прощается. У индусов тоже принято троекратно обходить вокруг мертвых: один круг за Брахму-создателя, другой за Вишну-защитника, а третий – за Шиву-разрушителя. Мы, впрочем, делаем это, прощаясь с ее телом, разумом и, наконец, с душой.
Костер трещит, плюется огнем; несколько женщин шарфами или платками прикрывают себе рот и нос.
Я перевожу взгляд на Йоханна.
– А что, Рут пользовалась большим уважением в общине?
У него на щеке дергается мускул; он молчит, прикрывая глаза от жирного темно-серого дыма, который обдает нас тошнотворным запахом горелой плоти.
– Уважением? – На скуле вновь играет желвак, однако в целом выражение его лица остается бесстрастным. – Ну… скажем так, мне она нравилась.
– А Айзеку?
Он отмалчивается. Только моргают увлажнившиеся – от дыма? – глаза, которые он не отводит от мертвого тела.
– А скажи, она сюда сама по себе приехала? – не отстаю я.
– Нет. На пару с Салли.
Кстати, вон и она, на том конце нашей шеренги; стоит возле Раджа. Они явно перешептываются, подавшись головами друг к другу, однако старательно сохраняют дистанцию, чтобы не соприкасаться даже плечами. Хотя нет, секундочку. Спрятав руки за спиной, они украдкой ото всех переплели пальцы. Салли замечает мой взгляд и выдергивает руку. Радж недоуменно смотрит ей в лицо, затем догадывается, в чем дело, и поспешно отодвигается в сторонку.
– Что такое? – спрашивает у меня Йоханн, а затем, проследив за источником моего интереса, переводит взгляд на Салли с Раджем. Те хором кивают. Помедлив секунду, Йоханн кивает в ответ. – Эмма, – вновь смотрит он на меня. – Ты что-то там увидела?
