Джон Гришем - Завещание
Адвокат Грит, представлявший Мэри-Роуз Филан-Джекмен, был поражен количеством собравшихся журналистов. Зов Первой Поправки (или его собственного примитивного понимания ее) прозвучал в его сердце, и он почувствовал неодолимое желание свободно высказаться. Обняв за плечи свою обезумевшую клиентку, он решительно прокомментировал шокирующее завещание: разумеется, оно явилось следствием помрачения рассудка завещателя. Чем иначе объяснить тот факт, что Трой Филан отписал такое огромное состояние никому не известной наследнице? Ведь его, Грита, клиентка обожала отца, была к нему сердечно привязана, боготворила его.
По мере того как Грит болтал и болтал о неземной любви отца и дочери, та наконец ухватила намек и начала громко рыдать.
Грит и сам был на грани слез. Да, они будут бороться. Они опротестуют эту чудовищную несправедливость в Верховном суде Соединенных Штатов. Почему? Потому что знают: Трой Филан, упокой Господь его душу, любил своих детей, и они отвечали ему тем же. Между ними существовала нерасторжимая связь, закаленная тяготами и трагедиями жизни, они будут бороться, поскольку их обожаемый отец просто был не в себе, когда подписывал этот чудовищный документ.
Джош Стэффорд спешил. Он тихо перебросился несколькими словами с Хэрком Геттисом и другими поверенными, пообещав послать им копии возмутительного завещания. Их разговор протекал на первый взгляд дружелюбно, но враждебность нарастала с каждой минутой. В вестибюле Стэффорда поджидал знакомый репортер из “Пост”, и Джош проговорил с ним минут десять, умудрившись ничего не сообщить. Особенно журналиста интересовали Рейчел Лейн, ее биография и связанные с ней факты. Вопросов было задано множество, но Джош не имел на них ответов.
Оставалось надеяться, что Нейт разыщет ее раньше, чем это сделает кто-то другой.
Благодаря средствам телекоммуникации и новейшим каналам связи известие о скандале мгновенно вырвалось за пределы зала суда и разнеслось со скоростью света. Репортеры схватились за свои сотовые телефоны, ноутбуки и блокноты.
Крупнейшие радиостанции начали транслировать его спустя двадцать минут после объявления перерыва в заседании суда, а через час первая круглосуточно болтающая телепрограмма запустила нескончаемый сериал с постоянными повторами, который вела в прямом эфире журналистка, обосновавшаяся перед зданием суда.
– Ошеломляющая новость пришла из… – начала она и изложила события довольно близко к фактам.
Пэт Соломон, последний, кого Трой призвал в руководство “Филан групп”, сидел в глубине зала суда. Он был главой совета директоров в течение последних шести лет – шести тихих лет процветания.
Ему удалось выскользнуть на улицу не узнанным репортерами. Теперь в своем лимузине Пэт пытался осмыслить последний “бомбовый удар” Троя. Он не был потрясен. После двадцати лет работы с Троем ничто не могло его удивить. Реакция этих идиотов – детей Троя и их поверенных – радовала Пэта.
Однажды Соломону поручили невыполнимое: найти в компании работу, которую Трой-младший мог бы делать, не нанося фирме значительного ущерба. Это был кошмар. Испорченный, инфантильный, плохо образованный, лишенный каких бы то ни было способностей к управленческой деятельности, Трой-младший за рекордно короткий срок практически уничтожил отдел минеральных ресурсов. Тогда Соломону был дан зеленый свет на то, чтобы выгнать его.
Спустя несколько лет история повторилась с Рексом, также рассчитывавшим на благосклонность, а главное – на Деньги отца. Кончилось тем, что Рекс попытался уговорить отца уволить Соломона.
Годами остальные дети и их матери подлизывались к Трою, но этот орешек был им не по зубам. В личной жизни он потерпел полное фиаско, зато ничто не мешало отлаженной работе его обожаемой компании.
Между Соломоном и Троем никогда не было доверительных отношений. За исключением, быть может, Джоша Стэффорда, у Троя вообще не было близких друзей. Блондинки, которые делили с ним постель, заменяли ему друзей. А после того как он отошел от дел и сдал физически и интеллектуально, между директорами его компании пошли разговоры о том, кто ее унаследует. Считалось, что Трой вряд ли оставит фирму детям.
Он и не оставил, во всяком случае, тем, кто на это рассчитывал.
Совет директоров ждал Пэта на четырнадцатом этаже, в том самом зале, где Трой передал Джошу свое завещание, а потом совершил последний полет. Соломон в сочных красках и с юмором доложил коллегам о событиях, произошедших в суде. Мысль о том, что наследники Троя могут захватить контроль над компанией, заставляла членов совета поежиться. Трой-младший дал понять, что у него и его родственников достаточно голосов, чтобы собрать большинство, и что он намеревается произвести чистку и показать всем, как надо работать.
Многим было интересно узнать и о Джейни, жене номер два. Она когда-то работала в компании секретаршей, потом доросла до любовницы, затем до жены и, добравшись до вершины, стала особенно оскорбительно обращаться со служащими. Трой уволил ее.
– Выходя из зала, она плакала, – злорадно сообщил Соломон.
– А Рекс? – спросил главный финансовый директор, которого Рекс когда-то прямо в лифте выгнал с работы.
– Счастливым мальчика не назовешь. Вы ведь знаете, что он под следствием.
Они продолжали болтать о детях и женах Троя, и собрание постепенно превратилось в празднование.
– Я насчитал двадцать два адвоката, – с улыбкой сказал Соломон. – Печальное сборище.
Поскольку собрание носило неофициальный характер, отсутствие Джоша не имело значения. Глава юридического департамента объявил, что обнародованное завещание является удачей для фирмы. Беспокоило всех лишь одно – что за неизвестная наследница будет противостоять шести кретинам?
– Кто-нибудь знает, где эта женщина?
– Никто, – ответил Соломон. – Может быть, Джош?
К концу дня Джош был вынужден покинуть свой кабинет и обосноваться в маленькой библиотеке на первом этаже. Его секретарша потеряла счет звонкам, когда их количество перевалило за сто двадцать. Вестибюль был переполнен журналистами. Джош строго наказал секретарям не беспокоить его в течение часа, поэтому стук в дверь разозлил его.
– Кто там? – рявкнул он.
– Сэр, это очень срочно, – ответила из-за двери секретарша.
– Войдите.
Секретарша просунула голову в дверь ровно настолько, насколько было нужно, чтобы увидеть Джоша, и сказала:
– Звонит мистер О'Рейли.
Джош перестал тереть виски и даже улыбнулся. Оглядев комнату, он вспомнил, что в ней нет телефона. Секретарша сделала два шага внутрь, поставила перед ним переносной аппарат и тут же исчезла.
– Нейт? – сказал в трубку Джош.
– Это ты, Джош? – прозвучало в ответ. Слышимость была прекрасной, лучше, чем в большинстве автомобильных телефонов.
– Да, Нейт, ты меня слышишь?
– Слышу.
– Ты где?
– Я звоню по спутниковой связи с борта моего маленького судна. Мы плывем по Парагваю. Ты меня слышишь?
– Да, прекрасно слышу. У тебя все в порядке?
– Все прекрасно, я контролирую ситуацию, просто случилась небольшая неприятность с этой посудиной.
– Какого рода неприятность?
– Ну понимаешь, на винт намотало какую-то старую веревку, плававшую в воде, и мотор заглох. Моя команда пытается распутать винт, я ими руковожу.
– Что-нибудь узнал о женщине?
– Пока нет. Мы в двух днях ходу от нее, это в лучшем случае, к тому же сейчас нас относит назад. Я вообще не уверен, что ее удастся найти.
– Ты уж постарайся, Нейт. Сегодня утром на открытом слушании завещание было оглашено. Скоро весь мир кинется искать Рейчел Лейн.
– Я бы не очень волновался по этому поводу. Здесь она, судя по всему, надежно защищена.
– Как бы мне хотелось быть там, с тобой.
Набежавшие облака ухудшили сигнал.
– Что ты сказал? – громче переспросил Нейт.
– Ничего. Значит, ты увидишься с ней через пару дней?
– Если повезет. Мы плывем днем и ночью, но двигаться приходится вверх по реке, а сейчас сезон дождей, реки вздулись и течение очень сильное. К тому же мы не уверены, что плывем именно туда, куда нужно. Два дня – это самый оптимистичный прогноз, учитывая, что придется чинить винт.
– Значит, погода там плохая, – констатировал Джош. Говорить особо было не о чем. Нейт жив, здоров и двигается к цели.
– Жарко, как в преисподней, и дождь льет по пять раз на день. А в остальном погода прекрасная.
– А змеи?
– Видел парочку: анаконды подлиннее нашего корабля. Полно аллигаторов. А крысы величиной с собаку. Здесь их называют капиварас. Они живут у кромки воды среди аллигаторов, и когда местный народец голодает, он их убивает и ест.
– Но у вас ведь достаточно еды?
– О да! Мы доверху нагружены рисом и черными бобами. Уэлли варит их мне три раза в день.
Голос Нейта звучал звонко, чувствовалось, что приключения возбуждают его.
