Уоррен Мерфи - Цвет страха
Очнувшись в лазарете компании, Род зал странный вопрос:
– Какой сегодня день?
– Воскресенье.
– Шестое?
– Да. Вы провели в обмороке трое суток.
По щекам парня покатились слезы.
– Ну, ну, – участливо произнесла медсестра в крахмальном колпаке с бумажными мышиными ушами. – Все пройдет, вы скоро поправитесь.
– Я пропустил...
– Что?
– Я пропустил повтор последней серии «Звездного пути», – дрожащим голосом заявил Род.
Читвуд наконец выздоровел и намеревался вернуться к работе, но он все же поинтересовался:
– Значит, зеленый не годится?
– Еще как годится! Самый что ни на есть агрессивный цвет, – ответили ребята Бисли и показали Роду цветовую карту.
Как правило, цветовые эталоны подразделяются на дополнительные или контрастные цвета, но у Бисли они делились на агрессивные и защитные.
Всем им присвоили новые названия. Суперзеленый. Контрасиний. Удьтрарозовый. Оптикрасный. Инфраоранжевый.
Шло время. Род создавал все новые и новые излучатели, а парни из компании заносили свои приобретения в каталоги.
– Давайте назовем эти лазеры фазерами, – предложил Читвуд. – Они изменяют фазу света.
– Нельзя. Это не наша торговая марка.
– Ах да! – спохватился инженер.
Когда его попросили съездить в Париж и установить в «Евро-Бисли» цветовые лазеры. Род чуть дара речи не лишился.
– Я не хочу в Париж!
– Почему?
– Французы нас ненавидят. И любят Джерри Льюиса, – Род с отвращением содрогнулся.
– Тебе необязательно останавливаться в городе. Можешь жить в подвале парка.
– В подвале? Значит, там тоже есть Утилдак?
– Утилканар. Это то же самое, только по-французски.
Утилканар оказался совсем неплох. Здесь были спальни с крохотными кухоньками и телевизорами. Как только Читвуд установил в парке розовый лазер, посещаемость «Евро-Бисли» резко возросла.
– Как насчет прибавки жалованья? – поинтересовался Род в один из тех дней, когда даже парни из компании не могли скрыть удовлетворения по поводу возросших прибылей.
– На кой черт тебе прибавка? Пусти в ход свои десять процентов!
– У меня не было времени на разработку пультоискателя.
– Ну так сделай – и получишь свою прибавку.
– Будьте вы прокляты! – проворчал инженер.
Он с нетерпением дожидался срока окончания контракта с Бисли, но этот день, к сожалению, так и не настал. Вместо него пришли солдаты французского Иностранного Легиона – они попрыгали с круживших в небе вертолетов и устремились к одному из входов в Утилканар.
К тому времени, когда все солдаты опустились на землю. Род уже знал, что ему делать. Он прикрыл глаза толстыми очками из свинцового стекла и с замиранием сердца нажал клавишу с надписью «суперзеленый».
Глаза Читвуда были защищены от страшного зеленого света, и тем не менее его тут же вывернуло наизнанку.
Глава 16
Безымянный фургон стоял на обочине федерального шоссе номер 460 к югу от питерсбергского национального поля битвы. Шары прилетели с той же стороны, поэтому было бы вполне разумно предположить, что шары и машина как-то связаны между собой. «А на фургонах прессы, с бортов, обычно изображают эмблему или название телекомпании-владельца», – подумала Доминик Парилло, проехав мимо, и остановила свой грузовичок «Европа-1» поодаль, хорошенько замаскировав от постороннего взгляда. Выбравшись из машины, она осторожно двинулась к подозрительному фургону. Тишина. В кабине пусто.
Однако хитросплетение электронного оборудования на крыше наводило на некоторые мысли.
Спрятавшись в чаще, Доминик вынула автоматический пистолет «MAC» и вышла на шоссе. Если фургон содержит в себе секрет окрашенных лучей, которые свели с ума ее соотечественников, и если Доминик удастся его раскрыть, то медаль Легиона Чести, не говоря уж о благодарности французов, считай, у нее в кармане.
И, что еще важнее, девушка наконец покинула бы эту страну, населенную слабоумными болванами.
Она шагнула вперед.
И в тот же миг берет Доминик накрыл ее голову, словно цветок-мухоловка, сделанный из ткани.
Чьи-то руки схватили девушку за плечи и развернули кругом, но ей хватило самообладания вспомнить о пистолете и вытянуть руку вперед. Как только дуло коснулось чего-то такого, что показалось ей грудью противника, она нажала на спусковой крючок.
Раздался негромкий выстрел – тихий отрывистый щелчок. Пистолет чуть дрогнул.
– Ага! – победно воскликнула она, сдирая берет с головы.
Изумленным глазам Доминик предстало знакомое лицо американца по имени Римо, который, глядя на нее, чуть заметно улыбался.
– Но... Я не могла промахнулься!
– И тем не менее промахнулись.
– Это невозможно! Я очень меткая стрелок!
– Теперь уже нет, – ответил Римо и небрежным движением выхватил пистолет у нее из рук. – Вы ведь француженка, верно? – спросил он, швырнув оружие в сторону.
– Бельгийка.
– А разговариваете как француженка.
– Мы, бельгийцы, говориль на французском. Это наш родной язык.
Римо посмотрел на маленького седобородого азиата, который стоял у него за спиной, сунув руки в рукава кимоно.
– Так-то оно так, – покачал головой азиат – Однако у дамы не брюссельский, а парижский выговор.
– Мы вас разоблачили, – сказал Римо, обращаясь к Доминик. – Вы – француженка.
– Французский женьщины не носят берет, – заметила Доминик.
– Еще как носят!
– Такое не есть возможно. Почему вы такой дурак?
– Упорные занятия и тренировки, – ответил Римо, возвращая Доминик головной убор.
– Берет не есть красиво. Вы что, не знаком с французский обычаями?
– Нет.
– Я категорически отрицаю французское гражданство.
Маленький азиат повернул голову и произнес:
– Смотрите-ка! Кто это? Уж не знаменитый ли Джерри Льюис?
Доминик оглянулась.
– Джейри? Джейри здесь? Он мой кумир!
Однако вокруг никого не было, девушка растерянно захлопала глазами, а маленький азиат торжествующе улыбнулся. Римо поцокал языком и, указав на француженку пальцем, набросил на нее воображаемое лассо.
– Опять мы вас поймали, – заключил он.
– Я турист.
– Вы – французский агент. У вас на лбу написано.
– По-французски, – добавил седобородый азиат.
– Я все отрицаль.
– Почему Франция заинтересовалась этим делом? – спросил Римо.
– Я отказываюсь говорить.
– У нас есть способы развязать вам язык, – пригрозил старичок.
– Я абсолютно бесстрашна.
Внезапно азиат напрягся и выпалил:
– Слушайте!
Римо окаменел.
Доминик прислушалась.
– Ничего не слышу, – отозвалась она.
– Ты слышал, Римо? Звук насоса.
Француженка нахмурилась:
– Я не чувствую никакой насос.
– Да, – кивнул Римо. – Из кузова фургона.
– Два сердца. Одно человеческое, другое искусственное.
– И человек этот, судя по сердцебиению, чертовски напуган.
– Надо узнать, в чем дело.
– Я не слышу сердцебиения, – подала голос Доминик.
– Римо, придержи эту женщину, а я отправлюсь на разведку.
– Не кажется ли тебе, папочка, что лучше бы вдвоем...
– Нет!
К удивлению Доминик, Римо послушно умолк. Неужели он боится немощного старичка? Смешно и трудно поверить!
Они стояли и смотрели вслед старику, который проскользнул к задней стенке фургона. Римо схватил женщину за локоть. Его стальные пальцы казались Доминик тупыми кинжалами, и, когда она попыталась высвободиться, он даже не среагировал.
Пока внимание мужчины было приковано к ее рукам, Доминик попыталась применить прием дзюдо, который никогда ее не подводил.
Прием выполняется при помощи ног. Нужно лишь отступить и ударить каблуком по подъему стопы противника. После того как он отпрянет, остается лишь подтолкнуть его – пусть падает по инерции. Как-то раз Доминик удалось использовать этот прием против двухсоткилограммового борца сумо.
– Осторожнее с обувью, – предупредил Римо, едва Доминик вонзила свою шпильку в его стопу. – У меня новые туфли.
И тем не менее француженка попыталась сбить его с ног.
Мужчина и не думал падать. Создавалось впечатление, будто его ноги вросли в бетон. Тело мужчины словно не имело определенного центра тяжести – во всяком случае, Доминик не сумела его отыскать. Не желая сдаваться, она изогнулась и попыталась ткнуть пальцами в нос обидчика и резко повернуть в ноздрях – подобный способ гарантировал избавление от самой твердой хватки.
– Не стоит. А то я обижусь. – Римо с легкостью уклонился от стремительных пальцев женщины.
– Я никогда не встречаль такой мужчина, как вы, – произнесла Доминик, переходя на лесть.
– Я очень часто слышу эти слова.
– Еще бы!
– Даже слишком часто. И хотел бы, чтобы со мной обращались, как с обычным человеком.
– Я могу сделаль это, если вы мне позволяйт.
– Извините, но вы не в моем вкусе.
– А как насчет французски поцелуй? – Доминик пустила в ход привычную уловку.
