Мэри Кларк - Мое время — ночная пора
— А Джин Шеридан сейчас разыскивает Крэйга Майклсона, юриста, который оформлял некоторые усыновления для доктора Коннорса?
— Она встречается с ним в два часа.
— Что собираешься делать дальше?
Их прервал звонок мобильного телефона Сэма. Он посмотрел, кто звонит, и усталость с его лица как рукой сняло.
— Это Эдди Зарро, — сказал он Стивенсу, нажимая кнопку приема. — Что у тебя, Эдди?
Окружной прокурор увидел, как у Сэма отвисла челюсть.
— Ты шутишь! Боже, ну я пень! И как я сам не догадался... И что этот тип себе думает? Хорошо. Встретимся в «Глен-Ридже». Будем надеяться, что он сегодня не сбежит.
Сэм отключил телефон и посмотрел на шефа.
— Мобильник со ста минутами разговорного времени куплен в магазине на Мэйн-стрит вчера вечером в начале восьмого. Продавец хорошо запомнил человека, сделавшего покупку, потому что видел его по телевизору. Это Робби Брент.
— Комик? Думаешь, он и Лаура Уилкокс вместе?
— Нет, сэр, не думаю. Продавец следил за Брентом, когда тот вышел. Брент остановился на тротуаре и позвонил. Судя по словам продавца, это произошло именно в то время, когда Джин Шеридан ответила на звонок якобы Лауры Уилкокс.
— И ты считаешь...
— Робби Брент, конечно, комик, — перебил его Сэм. — Но также он первоклассный пародист. Значит, он звонил Джин, имитируя голос Лауры. Я в «Глен-Ридж». Найду этого шутника и заставлю объяснить мне, что он затеял.
— Действуй, — кивнул Рич Стивенс. — И лучше бы ему рассказать чертовски складную историю, а иначе мы предъявим ему обвинение в препятствовании расследованию.
53
Сколько уже это продолжается? Лауре казалось, что время от времени она проваливается в странное состояние, отличное от сна. Как долго не было Филина? Она не могла точно сказать. Прошлой ночью, когда она почувствовала его приближение, что-то произошло. Она услышала звуки на лестнице, а затем голос — знакомый голос.
— Не надо... — Затем он выкрикнул имя, которое ей запрещено даже шептать.
Кричал Робби Брент, и кричал от ужаса. Филин разделался с Брентом?
Думаю, что да, решила Лаура, стараясь еще раз погрузиться в тот мир, где не надо помнить, что Филин в любую минуту может вернуться и, как уже бывало, схватить подушку, положить ей на лицо, надавить и...
Что случилось с Робби? Прошло некоторое время с того момента, как она услышала его голос. Пришел Филин и дал ей поесть. Его трясло от ярости, когда он рассказывал ей, что Робби Брент сымитировал ее голос.
— Весь вечер я недоумевал, неужели ты сумела добраться до телефона? Но потом сообразил: в этом случае ты позвонила бы в полицию, а не Джин, сообщить, что с тобой все хорошо. Я подозревал Брента, Лаура, но там еще был этот проныра-репортер, и я подумал, не его ли это шутки. Робби поступил глупо, Лаура, очень глупо. Он проследил за мной. Я оставил дверь открытой, и он зашел. Как же глупо он поступил, Лаура.
Мне это приснилось? — думала Лаура в полудреме. Я это придумала?
Она услышала щелчок. Дверь? Она зажмурилась, ее трясло от страха.
— Просыпайся, Лаура. Подними голову, покажи, что ты рада моему возвращению. Я должен поговорить с тобой, и хочу видеть, как тебе понравится мой рассказ. — Филин говорил торопливо, возбужденно. — Робби заподозрил меня и попытался подловить. Не знаю, где я прокололся, но я позаботился о нем. И вот что хочу тебе сказать. Сегодня Джин подобралась слишком близко к правде, Лаура, но я знаю, как мне сбить ее с толку и заманить в ловушку. Ты ведь хочешь помочь мне, правда?
— Правда? — громко повторил он.
— Да, — прошептала Лаура, стараясь, чтобы через кляп прозвучало внятно.
Филин вроде бы успокоился.
— Лаура, я знаю, ты проголодалась. Я принес тебе поесть. Но сначала расскажу тебе о дочери Джин, Лили, и объясню, зачем ты посылала Джин угрожающие записки. Ты ведь помнишь эти записки, не так ли, Лаура?
Джин? Дочь? Лаура уставилась на него.
Филин включил маленький фонарь и пристроил его на столике у кровати, направив на нее. Луч освещал ее шею и рассеивал темноту рядом с ней. Глянув вверх, она увидела, что он стоит неподвижно, смотрит на нее немигающим взглядом. И тут он поднял руки.
— Я помню, — выдавила она, стараясь, чтобы он их разобрал.
Он медленно опустил руки. Лаура облегченно закрыла глаза, расслабилась. Это был почти конец. Она ответила недостаточно быстро.
— Лаура, — прошептал он. — Ты никак не поймешь. Я хищная птица. Когда я встревожен, у меня есть лишь один способ успокоиться. Не искушай меня своим упрямством. А теперь расскажи, что мы намерены сделать.
У Лауры запершило в горле. Кляп давил на язык. Каждый мускул в затекших руках и ногах напрягся от страха, пульсирующая боль усилилась. Она закрыла глаза, попыталась сосредоточиться.
— Джин... ее дочь... Я посылала записки.
Когда она открыла глаза, фонарь уже погас. Филин больше не нависал над ней. Она услышала звук захлопнувшейся двери. Он ушел.
Откуда-то доносился слабый аромат — он забыл дать ей кофе.
54
Контора адвоката Крэйга Майклсона располагалась на Олд-Стэйт-роуд, в двух кварталах от мотеля, где Джин и курсант Кэррол Рид Торнтон провели несколько ночей. Проезжая мотель, Джин заморгала, подавляя слезы.
Перед ее мысленным взором возник отчетливый образ Торнтона, воспоминания об их недолгой близости столь свежи... Казалось, проскользни она сейчас в комнату 108, и он ждет ее там. Рид, светловолосый и голубоглазый, крепко обнимавший ее сильными руками, отчего она испытывала такое счастье, какое до этого и представить себе не могла.
«Мечтаю я о Джинни...»
Сколько лет прошло со дня гибели Рида, а эта песня по-прежнему волновала ее. Мы были влюблены, думала Джин. Он был моим Прекрасным Принцем, добрым, умным и гораздо взрослее своих двадцати двух. Ему нравилась армейская жизнь. Он поддерживал меня как писателя. Он шутил, что когда станет генералом, то попросит меня написать его биографию. Когда я сказала ему, что беременна, он обеспокоился, потому что знал мнение отца насчет ранних браков. Но потом сказал: «Мы просто изменим наши планы, Джинни. Ранние браки не такая уж редкость в нашей семье. Мой дедушка женился в день выпуска из Вест-Пойнта, а бабушке было всего девятнадцать».
«Но ты говорил, что они знали друг друга с детства, — заметила она. — Это меняет дело. Это будет выглядеть так, словно я забеременела, чтобы выйти за тебя замуж».
Рид прижал палец к ее губам.
«Чтобы я такого больше не слышал, — твердо сказал он. — Как только мои родители узнают тебя получше, они полюбят тебя. Из этих же соображений тебе тоже надо как можно быстрее познакомить меня со своими родителями».
Знакомиться с родителями Рида я собиралась после поступления в Брин-Мор, думала Джин. К тому времени мои разошлись бы. Если бы его семья познакомилась с каждым из них по отдельности, возможно, мои отец и мать действительно пришлись бы им по душе. Незачем было посвящать его родителей в проблемы ее семьи.
Но только если бы Рид был жив...
Если бы он погиб после нашей женитьбы, я бы оставила Лили. Рид был единственным ребенком в семье. Его родители могли рассердиться из-за нашего брака, но наверняка полюбили бы внучку.
Но мы все упустили подходящее время, с болью подумала Джин, и умчалась прочь от мотеля.
Контора Крэйга Майклсона занимала весь этаж здания, которого, насколько помнила Джин, там еще не было в пору ее свиданий с Ридом. Приемная радовала глаз стенными панелями и широкими креслами с драпировкой, имитирующей старинные гобелены. Джин решила, что, судя по всему, фирма Майклсона процветает. Джин не знала, чего ожидать. По дороге из Корнуолла в Хайленд-Фоллз она решила, что если Майклсон помогал доктору Коннорсу с незаконной регистрацией новорожденных, он, должно быть, шарлатан и будет все отрицать.
Она ждала не больше десяти минут. Крэйг Майклсон сам вышел в приемную и провел ее в свой кабинет. Он оказался высоким мужчиной лет шестидесяти, крупным, со слегка покатыми плечами и густой шевелюрой, скорее темно-русой, нежели седой, которая выглядела так, словно он только что побывал в парикмахерской. Его темно-серый костюм был прекрасно скроен, ситцевый галстук голубовато-серого оттенка. Его внешний вид, а также подбор мебели и картин для кабинета, характеризовали его как человека сдержанного и консервативного.
Джин не была уверена, что это не худший вариант из всех возможных. Если Крэйг Майклсон не связан с удочерением Лили, значит, ее розыски зашли в очередной тупик.
Рассказывая адвокату о Лили, показывая копии факсов и результатов анализа ДНК, она смотрела ему прямо в глаза. Джин вкратце изложила свою биографию, неохотно упомянув о своем положении в научной среде, полученных знаках отличия и присужденных званиях, а также о том, что ее книга хорошо продавалась, в результате чего ее материальное положение стало достоянием гласности.
