Виталий Полищук - Частная (честная) жизнь, или Что выросло, то… увы!
Как мог, я помогал ему, стараясь заменить и мать, и отца. Впрочем, сам Ваня ведь считал меня отцом настоящим… Возможно, и справедливо.
Ведь говорят же, что настоящий отец не тот, кто «один раз молодец», а кто вырастил и воспитал…
Впрочем, до взрослого мужчины Ване предстояло расти еще долго…
Часть 2-я.
Все круги ада и рая
Глава 21-я
Все случилось, когда шел уже 2006-ой год. Познакомившись с Люсьеной, я, наверное, еще долго мог бы терпеть «завихрения» Жени, которая то и дело рвалась в экспедиции, если можно так называть выезды на два-три дня за пределы Москвы к месту очередного появления «чего-то неопознанного».
Но…
Неизбежное потому так и называется, что обязательно происходит. Рано или поздно.
Поэтому неудивительно, что однажды случилось то, что и должно было случиться.
Была весна, апрель, и я, как обычно, поехал на Алтай в Славоград, чтобы в очередной раз на местном кладбище увидеться со своими бывшими коллегами по работе, поправить памятники умершим, как-то ободрить пока еще живых – да просто положить на могилы цветы и помянуть усопших рюмкой водки.
Как я уже упоминал, это была традиция, которую почти никогда никто из нас, из оставшихся в живых после работы на сибирских химкомбинатах оборонки старался не нарушать – 27 апреля, в день, когда в далекие теперь уже 70-е годы прошлого века открылся местный химкомбинат.
На котором, в числе других, когда-то проработал почти десять лет и я.
Я всегда ездил сюда поездом. Но на этот раз отчего-то (теперь уже и не помню, почему – скорее всего уговорил кто-то лететь вместе!) решил вернуться в Москву самолетом.
И появился поэтому в прихожей квартиры номер три на два дня раньше, чем должен был.
Я прилетел утром, поэтому Ваня был в школе, а Люба, которая давно уже сменила обязанности няни маленького когда-то Ванечки на должность помощницы по хозяйству, ушла на рынок и по магазинам за продуктами.
Сначала мне показалось, что дома никого нет. Но когда я, переобувшись и сняв плащ, с сумкой в руке подошел к лестнице, ведущей на второй ярус квартиры, я услышал голоса и смех с Жениной половины.
На правах мужа я без стука открыл дверь в ее комнату, но смеялись не в самой комнате, а в ванной. Причем один из голосом был мужским.
Огорошенный этим обстоятельством, я стоял и не знал, что делать. Тем временем смех затих, и я решился – открыл дверь ванной комнаты и сразу же обнаружил двоих принимающих омовение в джакузи, правда, в странной для этого процесса позе – Евгению я видел «со спины» – то есть обнаженную тыльную часть с ягодицами, к которым примеривался с весьма недвусмысленными намерениями своим половым органом некий субъект.
Теперь я понимаю, что в дальнейшем действовал неосознанно, как и любой оскорбленный мужчина.
Но в полном соответствии с особенностями моего статуса в этой семье.
– Не помешал? – осведомился я, и под визг испуганной супруги прикрыл, выходя, дверь помывочной.
Взяв брошенную на пол сумку, я пошел к себе.
В дальнейшем я долго сидел на кровати в ступоре, и никак не мог решить, как мне поступить.
Согласитесь, мои жизненные реалии были, мягко говоря, необычными. С одной стороны, я к а к б ы в силу многолетней давности договора обязался жить в этой квартире и быть хорошим отцом Ване. Никто, как будто бы, не обещал мне супружеской верности, но ведь когда-то сама Евгения фактически сделала меня своим мужем, а не просто лишь папой маленького тогда Вани, а ее брат побеспокоился об оформлении нашего свидетельства о браке…
Это, конечно, все так. А с другой стороны…
Ну, какой мужчина стерпит подобное оскорбление? Ведь для всех окружающих мы с Женей – супружеская пара, и как окружающие относятся в таком случае к мужчинам, жены которых в открытую гуляет от них, причем ни много ни мало среди бела дня приводит мужчин к себе домой?
«Нет, придется уходить… – подумал я. – Да у меня просто нет выхода! Я же себя уважать не смогу!»
Все это время в квартире раздавались шорохи, негромкие голоса, потом входная дверь хлопнула.
И только после этого я вышел из комнаты и спустился вниз.
Евгения в халате с повязанным на мокрой голове полотенцем металась по кухне, пытаясь изобразить хлопоты по хозяйству, из чего у нее, естественно, ничего не получалось.
Я сел на стул. поставил локти на столешницу и уместив подбородок на ладони, принялся рассматривать что-то переставляющую из раковины на плиту и обратно женщину.
Я уже успокоился – согласитесь, я все же был как бы не совсем «обманутый муж», а обманутый «муж понарошку», а это вносило свои коррективы в степень моего возмущения.
– Ну, и кто у нас на этот раз? – спросил я.
Я сознательно как бы «подставлялся».
– Что ты имеешь в виду? – тут же, обернувшись ко мне, перешла она в нападение. – Что значит: «На этот раз»?
Я достал из кармана упаковку мужских контрацептивов, которую когда-то подобрал, помогая разбирать Евгении вещи после возвращения из ее первой тогда экспедиции.
Я сохранил упаковку, и сейчас принес ее с собой.
– Вот это выпало у тебя из вещей три года назад. Я тогда промолчал, хотя и понял, что у тебя не один я. Знаешь, я такие вещи чувствую не хуже любой женщины.
– Ты знаешь, кто это? Это уфолог из Новой Зеландии, И владелец журнала мод «Стил». Он приехал на конгресс, и…
– И – ошибся адресом! – ехидно сказал я. – Да вдобавок – и местом: вместо стула за столом президиума рядом с солидными учеными оказался в джакузи с мыльной водой! В компании женщины облегченного поведения!
Я хотел вывести ее из себя – и добился своего. Вы спросите – зачем? В свете того, что произойдет со мной вскоре?
А как же! Как бы то ни было, я все же был возмущенным обманутым мужем.
Найдите мне хотя бы одного мужчину, который в данной ситуации не хотел бы просто убить свою женщину – настоящая жена она ему, или нет – неважно!
Я же сумел взять себя в руки. В отличие от любого обманутого мужчины я не хотел ее убивать. Честно говоря, мне уже было ее жаль… Ведь по большому счету она была человеком, к реальной жизни мало приспособленным – эта ее вера в пришельцев и постоянные их поиски, эта ее «космическая прическа» – форма протеста, но протеста п р о т и в ч е г о? И кто у нас протестует – девочка-подросток в период становления личности?
Нет, взрослая женщина, имеющая 11-летнего сына…
– Вот кто ты такой? – между тем кричала она. – Чего ты добился? Он – яркая личность, а ты…
– Стоп! – Я встал со стула и выставив вперед руку с раскрытой ладонью, остановил этот поток в общем-то, никому не нужных слов.
Я обошел стол и подошел к Евгении. Она попятилась от меня, она понимала, конечно, всю грязь ситуации, свою незавидную роль – она, может быть, и была так и не повзрослевшей девочка-переростком, но уж никак не была дурой.
Так что, как говорится, «знала кошка, чью мясу съела…»
– Я, конечно, личность заурядная, – сказал я. – Но когда мне была добиваться известности – все эти годы я просто добросовестно старался быть хорошим отцом. Я честно выполнял взятые на себя обязательства, и ни на что другое у меня ну, никак не оставалось времени.
Только знаешь… Я всегда верил, и теперь верю, что мир держится не на ярких личностях вроде твоего брата или этого новозеландца… Он держится на миллиардах маленьких людей. Которые честно каждый на своем месте делают свое дело. Такое же небольшое, как и они сами.
Но это все – лирика. Ты скажи мне, зачем было вести его домой – что за патологическое нетерпение? И что он сделал тебе такое, чего не мог сделать я? Жень, в постели я тебе что-то недодавал? Что-то делал не так, как тебе хотелось?
И вот тут она замолчала и ярко запунцовела. Действительно, она ведь получала от меня в постели все, и т а к, как хотела, недополучал я…
Впрочем, возможно, она об этом просто не задумывалась…
– Евгения, я ведь – человек из прошлого… – говорил я, закуривая. – Реликт, как всегда считал твой брат. Ярким мне поэтому не стать. Но даже я, по-твоему – всего лишь серый человечек, как мужчина требую к себе уважения, и не позволю себя унижать.
Я ухожу, Женя. Совсем!
И я пошел вон из кухни. Выходя, я успел услышать начало ее телефонного разговора:
– Юра! Он меня бросает…
Я поднялся к себе и первое, что сделал – это внимательно проверил в ящике прикроватной тумбочки, на месте ли сберкнижка и записи расходов – блокнотов с ними уже набралось довольно много.
После этого я положил в дорожную сумку вещи на первое время – я собрался перебраться к Василию, и все остальное думал забрать позже. Ведь предстояло как-то решать вторично вопрос с документами…
Я собирался назад в Барнаул, и не мог приехать туда Крамаровым… Мне нужно было мое настоящее пенсионное удостоверение.
