С. Линни - Возвращение из Эдема
– Он живет здесь, на Патмосе? Я имею в виду брата Тимофея.
– Что? Ах да, он работает в монастыре Святого Иоанна в Хоре.
– Он монах?
Гери, мысли которой по-прежнему были заняты чем-то другим, все же ответила:
– Нет, брат Тимофей учится в семинарии. Но он, как я уже говорила, очень увлекся составлением описи документов, хранящихся в библиотеке. Ему пришлось на время прервать занятия. Извините. Не хочу показаться грубой, но мне нужно переговорить с мужем. Брат Тимофей скоро вернется, чтобы проводить меня в монастырь.
– Конечно, – сказала Джейме.
– Рада была познакомиться с вами.
С этими словами Гери исчезла, больше ничего не сказав о брате Тимофее и о том, что он ей говорил.
Вскоре Джейме собрала свои вещи и тоже вернулась в гостиницу. Номер у нее был гораздо меньше, чем у Гери, но в качестве временной базы использовать его было можно. К тому же он позволял ей находиться в самой гуще событий. Ричардс не видела необходимости уходить в глубокое подполье, однако причин широко афишировать свое присутствие тоже не было. Поэтому она назвалась Гери своим средним именем Линн.
Вернувшись в номер, Джейме плюхнулась в кресло, обитое коричневым гобеленом, включила портативное устройство и выбрала нужный экран. Она отчетливо увидела мотороллер Константина – хорошо, брата Тимофея – на стоянке перед монастырем в Хоре. Яни по-прежнему находился в Скале. Еще более хитрое устройство прослушивания и пеленгации, закрепленное на Гери, также работало. Оно тихо пульсировало где-то совсем рядом, по всей видимости в одном из номеров гостиницы.
Джейме не смогла сдержать улыбку. Ставки были высоки, время шло неумолимо, но ничто не мешало ей потратить мгновение, наслаждаясь замечательными игрушками.
***26 февраля 2006 года, 08.07
Научно-исследовательская лаборатория,
местонахождение неизвестно
Дэниел сидел на полу рядом с кроватью, прислонившись к стене. Чувствовал он себя отвратительно. Весь налет приключения полностью выветрился из нынешней ситуации. Охранник принес завтрак. Мальчик заставил себя съесть тост и выпить апельсиновый сок. Его по-прежнему подташнивало, слабость не проходила.
Что еще хуже, после возвращения в камеру малышка так и не пришла в чувство. Дэниел заснул, посчитав, что это лучший способ разобраться с ужасом происходящего, но когда он проснулся, ему так и не удалось разбудить девочку. Вместе с завтраком для него охранник принес и бутылочку детского питания, но малышка до сих пор не приходила в сознание. Ее дыхание оставалось прерывистым.
Дэниел долго укачивал ее на руках, стараясь не думать о том, что могли означать события сегодняшнего утра.
Но он знал правду.
Мальчик понимал, что врач не стала бы набирать сразу много крови, если бы источник и дальше оставался доступным. Нет, она запасалась впрок, выкачала столько, что ему стало плохо, а малышка вообще едва не умерла.
Дэниел качал девочку еще минут двадцать. Наконец она открыла глаза и посмотрела на него, явно ничего не понимая. Взяв с пола бутылочку, Дэниел вставил соску девочке в рот. Когда она наконец начала пить, весь страх, переполнявший его, вырвался наружу и он заплакал.
Был момент, когда Дэниел боялся, что малышка умрет прямо у него на руках. Плакал он молча, слезы беззвучно текли по лицу, но он знал, что Зеке на его месте вообще не расплакался бы. Впрочем, теперь не имело значения, как тот поступил бы.
Дэниел вынужден был смириться с мыслью о том, что ему, скорее всего, больше никогда не увидеть брата. Он остался совсем один.
Ладно, в каком-то смысле. Дэниел ведь встретил того парня в коридоре. Каждый раз, когда его водили в лабораторию, он проходил мимо запертых дверей. Прежде он никогда не задумывался о том, кто находится за ними. Но по крайней мере один человек там был! Такой же пленник, как он сам. Парень постарше, более способный, возможно, он придумает, как отсюда выбраться.
Как он себя назвал?
Джим? Джими?
Времени на самом деле оставалось очень мало. В обрез. Дэниел понял, что ему нужно найти какой-нибудь способ связаться с Джими. Нельзя просто сложа руки ожидать судьбу.
Нужно что-то делать.
Он обязательно что-нибудь придумает.
***26 февраля 2006 года, 08.49
Гостиница «Петра»
Рыбацкий поселок Грикос, остров Патмос
Нестору очень нравилось, когда Гери чего-нибудь хотела. Он не только получал удовольствие, выполняя ее желания, но и наслаждался своей властью удовлетворять или отвергать просьбы жены. Когда Гери о чем-нибудь просила, то становилась очень соблазнительной и всегда была весьма предсказуемой.
Сегодня жена надела черные слаксы, белую блузку с открытым воротом и синий свитер дизайнерской работы. Все это ей очень шло, выглядело привлекательно, но в то же время было достаточно скромным для того, чтобы идти в монастырь, куда, по словам Гери, она сегодня собиралась отправиться.
Сам Нестор намеревался вернуться на яхту и продолжить работу. Он достал спортивную куртку. Алленде терпеть не мог одеваться как подросток, ненавидел любые костюмы, однако ему было неуютно даже в такой будничной обстановке обходиться без верхней одежды.
Жена сидела на диване в гостиной, озабоченная, не знающая, как начать этот немыслимый разговор.
– Итак, предположим, ты меня каким-то образом убедил. Возможно – потенциально, конечно, – существует способ жить в своем нынешнем теле если не вечно, то несколько сот лет, – неуверенно начала она.
Посмотрев на нее, Нестор удивленно поднял брови, а жена спросила:
– А вдруг все это обстоит совсем не так, как ты ожидал?
– Перемены, большие и важные, редко происходят в точности так, как ожидалось, – ответил Нестор. – Этот момент далеко не самый главный. Но, дорогая, не забывай, что меня интересует только нечто реальное, хотя я ничего не буду иметь против неожиданного. Все должно поддаваться строгому научному объяснению.
– Почему ты так считаешь? – выпалила Гери. – Неужели что-то не может быть просто реальным? Разве этого будет недостаточно?
– Не заводись напрасно. Все реальное обязательно поддается строгому научному объяснению.
– Иногда приходится полагаться на веру, – возразила Гери.
– Я ничего не имею против нее, – согласился Нестор, взглянув на часы. – Если только это не связано с просьбой дать деньги – в особенности мои. Или с опасностью для здоровья – моего или твоего.
Его слова нисколько не успокоили Гери. Жена Нестора, обычно такая невозмутимая, по-прежнему нервно сжимала и разжимала кулаки, проводила рукой по голове, возбужденно чесала затылок.
– Ладно, не знаю, что привело тебя сюда, что именно тебе хочется проверить, но ты женщина умная. Не думаю, что кому бы то ни было удастся тебя провести. Пока что это ни у кого не вышло. – Нестор фыркнул. – А теперь я должен идти. Кажется, за мной приехала машина. Как тебе известно, меня ждет кое-какая важная работа, которой я займусь в своем кабинете на борту яхты. Как только ты закончишь… то, что задумала, позвони мне. Можно будет совершить экскурсию по острову, мило пообедать на борту яхты или найти какое-нибудь заведение здесь.
Гери встала, Нестор положил руки ей на плечи, поцеловал в веки и сказал:
– Пусть этот день выдастся у тебя плодотворным, моя полная веры женушка.
С этими словами Алленде направился к подъезду.
***26 февраля 2006 года, 08.47
Научно-исследовательская лаборатория,
местонахождение неизвестно
Джими Афзаль сидел на простой металлической койке, подобрав колени к груди, прижимаясь спиной и затылком к холодной стене. В руке у него была визитная карточка, которую он раз в день доставал из кармана. Только это он и позволял себе… всего один раз в день. В противном случае отчаяние стало бы невыносимым.
На карточке тиснеными золотыми буквами было выведено имя: «Йен Х. Рачменн», далее следовало: «Издательство “Голден Рачменн”, главный редактор». На обороте рукой самого Джими было нацарапано: «Пон. 5 дек. 9.00». Эта визитная карточка была его спасательным канатом, поскольку оставалась единственной связью с той жизнью, которую он вел до этой нескончаемой скуки, постоянного мрака и отчаяния.
Каждый последующий день, доставая карточку, Джими чувствовал себя все более беспомощным. Как долго он здесь? Первое время после похищения он старательно вел счет дней, но затем, где-то к Рождеству, у него кончилось терпение. Это было ужасно. До него вдруг дошло, какой сегодня день, он постарался найти хоть что-нибудь, все равно что, лишь бы наполнить светлыми красками свой самый любимый праздник. Но нет. Бесконечная рутина, кормежка, анализы, отношение охранников… ничего не изменилось. Этот день ничем не отличался от остальных, проведенных в этом жутком чистилище. Да и последующие дни были в точности такими же.
