Том Смит - Ферма
Я решила, что буду продолжать расследование и надеяться, что правда о Фрее не станет всеобщим достоянием. Я не желала жить в страхе, и на празднике летнего солнцестояния мне представилась возможность отвлечься. Поначалу торжество будет идти скромно и сдержанно, но вскоре спиртное польется рекой, алкоголь развяжет языки, гости потеряют осторожность, и, быть может, я сумею узнать что-либо полезное для себя. Я решила извлечь урок из своего неуклюжего появления на пикнике у Хокана, где меня заботило лишь то, как нас примут, и теперь намеревалась играть роль наблюдателя. Собственная репутация меня больше не волновала, равно как и то, понравлюсь я гостям или нет. Я должна была увидеть, кто из мужчин проявит недвусмысленный интерес к Мие.
Я обещала тебе, что прибегну к описаниям только в случае крайней необходимости. Если я скажу тебе, что небо хмурилось, обещая грозу, то это поможет тебе понять, что тот праздник летнего солнцестояния стал для меня тяжелым испытанием. Небо грозило пролиться дождем в любую минуту. В наэлектризованном воздухе повисло напряжение. Более того, в сердцах многих гостей поселилось чувство обиды и несправедливости. Только вчера погода порадовала туристов на празднике жарким солнцем и ясным голубым небом. Гуляки пили пиво до позднего вечера и спали прямо на траве. А уже сегодня небо хмурилось, в воздухе чувствовалась прохлада, пронзительный ветер налетал резкими порывами. Организаторы предусмотрели все, кроме погоды, и она испортила собравшимся настроение.
Я предпочла надеть традиционное шведское платье, заплела волосы в косы и прихватила с собой букетик полевых цветов. Упоминание моего второго имени вселяло тревогу, и мой наряд был попыткой выдать себя за беззаботную любительницу повеселиться. Если у кого-либо и зародились подозрения в том, что я слишком близко подобралась к правде, то непритязательный деревенский облик должен был их рассеять. И в самом деле, женщина в синем платье с желтым передником не могла вызвать ничего, кроме насмешливых улыбок. Крис запротестовал, заявив, что я выставляю себя на посмешище. Он не мог понять, каким образом мой наряд сблизит нас с видными представителями местной общины. Он еще не сообразил, что я окончательно отказалась от этой идеи, все равно она оказалась невыполнимой. Мы никогда не станем здесь своими. Точнее говоря, я больше не хотела становиться одной из них. Но поскольку я была не в состоянии озвучить причины, по которым решила выглядеть деревенской дурочкой, пришлось опровергать протесты Криса неубедительными рассуждениями о том, что это, дескать, мой первый праздник летнего солнцестояния в Швеции за много лет и я хочу насладиться им сполна. Крис так сильно разозлился, что поехал на праздник не со мной, а с Хоканом, заявив на прощание, что если я хочу вести себя как маленькая, то он не желает иметь со мной ничего общего. Глядя мужу вслед, я жалела о том, что мы с ним не можем вести расследование вместе, как добрые товарищи и напарники, что до сих пор случалось почти всегда, если речь заходила о важных событиях в нашей жизни. Но увы — отныне я перестала доверять Крису и отправилась на праздник в одиночку, прихватив за компанию лишь потрескавшуюся от времени старую кожаную сумочку.
По прибытии на вечеринку мне пришлось выдержать снисходительные взгляды владетельных жен. Они разговаривали со мной мягко и ласково, как с откровенной дурочкой, поздравляя с тем, что я отважилась на столь храбрый поступок. Как я и рассчитывала, общество выразительно закатило глаза и отбросило всякую осторожность. Следует отметить, что место для праздника было выбрано безошибочно — на берегу Элк-ривер, чуть ниже лососевой заводи и неподалеку от зеленого театра, где бродячие труппы развлекают летних туристов. Организаторы постарались на славу. Повсюду были расставлены изящные шатры с угощениями и изысканные гардеробные, украшенные букетами цветов. Еще более поразительное зрелище являло собой майское дерево, то же самое, кстати, что использовалось вчера, вот только количество цветов на нем удвоилось и даже утроилось. Оно выглядело таким красивым, что на миг я даже забыла о той несправедливости, которую оно собой олицетворяло. Ведь устроители с легкостью могли использовать его для проведения обоих фестивалей летнего солнцестояния, а так получалось, что торжество лета и жизни было отравлено скаредной мелочностью.
Эльза тоже была здесь, и в ее взгляде, брошенном на меня, сквозило неприкрытое презрение. Хотя я говорила тебе, что не собираюсь, подобно Эльзе, закрывать глаза на происходящее, но иногда в минуты душевной слабости я понимала ее выбор и со стыдом признавалась себе, что и мне хочется прибегнуть к сознательной слепоте. Какое бы это было облегчение — приказать своему подозрительному разуму забыть обо всем и обратить все свои силы на то, чтобы прославлять местную общину! Я начну крепко спать по ночам, меня перестанет мучить беспокойство — и я более ни секунды не буду раздумывать над тем, что происходит выше по течению в глубинах леса. Предпочти я слепоту, более чем уверена, что Хокан одобрил бы мой выбор, искренне порадовался моей капитуляции и вознаградил меня дружбой с остальными соседями. Но идти дорогой слепоты было бы нелегко. Этот путь требовал решительности и самоотверженности. Да и цена была слишком высока: я бы превратилась в некое подобие Эльзы. Не исключено, что она подражала кому-то еще, кто жил здесь до нее; быть может, подобная манера поведения сложилась на протяжении уже нескольких поколений. Женщины заставляли себя забыть о своих подозрениях, играя роль столь же древнюю, как и фермы, на которых они жили, — роль слепого обожания. И эта роль не только сделала бы меня своей в здешнем обществе, но и принесла бы нечто вроде счастья. Во всяком случае, на людях. Оставаясь одна, я бы ненавидела себя. Но только те чувства, которые мы испытываем наедине с собой, должны определять наше поведение.
Как и я, Миа пришла одна. Но куда более удивительным оказалось то, что, подобно мне, она тоже предпочла неброский наряд, отдав предпочтение свадебному белому платью с венком на голове. В руках она сжимала небольшой букетик цветов. Платье было тем же самым, что и на диком пляже, разве что уже не таким девственно-чистым — оно запачкалось и порвалось. Цветы осыпались, роняя лепестки. Девушка не сделала попытки как-то скрыть урон, нанесенный своему наряду. Создавалось впечатление, что на обратном пути от маяка она подверглась нападению в лесу. Поначалу Миа не обращала на гостей внимания, стоя спиной к собравшимся и глядя на реку. Я не стала подходить к ней, не желая лишний раз привлекать к себе внимание. Но немного погодя я подметила некую странность в ее походке. Она ступала с преувеличенной осторожностью, изо всех сил стараясь сохранить равновесие. Разумеется, я моментально встревожилась, а когда подошла поздороваться с Мией, то увидела, что глаза ее покраснели. Она была пьяна! Должно быть, девушка принесла спиртное с собой, потому что на вечеринке алкоголь ей никто бы не предложил. Естественно, время от времени подростки напиваются, здесь нет ничего особенно удивительного, но напиться втихаря на таком празднике, да еще среди бела дня — событие из ряда вон выходящее: так пьют, чтобы забыться.
К тому времени как мы стали водить хоровод вокруг майского дерева, Миа уже не могла, да и не хотела скрывать опьянения. Ее состояние заметили и другие гости, не столь внимательные к нюансам поведения. Я видела, что Хокан готовится отвезти ее домой. Подобная крайняя мера наверняка вызовет массу кривотолков, но он, похоже, решил, что недолгий рукотворный скандал будет куда лучше сцены, которую она запросто может закатить. Но я не могла позволить ему увезти девушку. Миа напилась не просто так. Мне показалось, что она набирается мужества, чтобы бросить кому-то вызов, и я должна была любой ценой дать ей столько времени, сколько потребуется, чтобы она претворила свой план в жизнь.
Я бережно взяла Мию за руку и вывела на середину круга, а потом принялась импровизировать, заговорив об истории праздника летнего солнцестояния. Вокруг меня собрались все гости, включая Хокана, а я все рассказывала и рассказывала о том, что именно эта ночь в Швеции считалась самой волшебной и что наши предки танцевали в знак оплодотворения земли, чтобы она принесла богатый урожай всем окрестным фермам. С этими словами я вручила детям по цветку из букета, который держала в руках, и сказала, что по традиции эти цветы нужно положить под подушку, и тогда им приснятся будущие возлюбленные, мужья и жены. Малыши смущенно хихикали, принимая цветы. Должно быть, я казалась им доброй волшебницей, но моя эксцентричность была продуманной. Дойдя до Мии, я протянула ей остатки букета. Теперь, когда я заговорила о возлюбленных и мужьях, как она отреагирует? Миа подняла цветы высоко над головой. Я оказалась права! Она подошла уже к самому краю, готовясь бросить вызов обществу и разоблачить его постыдные тайны. Глаза всех присутствующих были устремлены на нее. Гости ждали, что будет дальше. А девушка, высоко подбросив букет, швырнула его за спину, словно новобрачная на свадьбе. Мы провожали его взглядами. Тесемка, скреплявшая его, развязалась, стебли рассыпались, и букет, описав крутую дугу, дождем летних лепестков осыпался вниз.
