Ребекка Маддимен - Похищение Бет
— Мне позвонила репортерша и попросила дать комментарий. Насчет той девочки, Челси.
— Просто так позвонила, ни с того ни с сего?
Эбби кивнула.
— Ну и… Надеюсь, ты сказала, чтобы она катилась к чертовой матери?
Эбби посмотрела на него и подумала: почему никто, кроме нее, не считает, что это хорошо, если пресса вновь заинтересуется ею?
— Нет, — ответила она. — Я ничего такого ей не сказала. Ее интересовала информация о Гарднере.
На этот раз Саймон посмотрел на нее уже внимательно.
— И что? — спросил он.
— И я ничего не стала ей рассказывать, — сказала Эбби. — Она, собственно говоря, проводила параллели между тем, что они пока не нашли Челси, и тем… — Эбби сделала паузу, продолжая поглаживать флаер в кармане. — В ее словах было столько желчи, столько осуждения, и вообще… — Она посмотрела на Саймона, который продолжал хранить молчание. — Ты тоже считаешь, что они правы? Что это все его вина?
Саймон бросил взгляд в зеркало заднего вида.
— Ты думаешь, он недобросовестно выполняет свою работу? — продолжала Эбби, повернувшись на сиденье к нему лицом. — Ты думаешь, он недостаточно старается?
— Нет, он старается, — сказал Саймон и наконец взглянул ей в глаза. — Он очень внимательный.
Эбби смотрела на него, чувствуя привычное уже жжение в животе, но вместо того, чтобы что-то сказать, просто отвернулась от него. Ей хотелось домой. Она покидала парк с надеждой в сердце, что, возможно, завтра все переменится, что они снова станут единой семьей. Но он отбирал у нее эту надежду.
Они остановились на светофоре, и Саймон закурил. Эбби опустила стекло.
— Джен сегодня снова заедет, — сказал он.
Эбби резко повернулась к нему.
— Зачем? Мы не виделись месяцами, и она вдруг зачастила сюда чуть ли не каждый день.
Саймон пожал плечами.
— Ты вчера выпроводила ее, прежде чем она успела с тобой толком повидаться.
Эбби фыркнула.
— Может, она не меня приезжала повидать?
Саймон проехал перекресток и стряхнул пепел с сигареты в окно.
— Ну, собственно говоря, так оно и было, — сказал он, и Эбби уже открыла было рот, чтобы прокомментировать услышанное, но Саймон ее опередил: — Она приезжала спросить насчет Пола.
— Пола? — переспросила Эбби. — А что насчет Пола?
— Она хотела узнать, видитесь ли вы с ним.
— Что? Зачем ей это?
Эбби не могла понять, почему Джен заинтересовалась этим. Она не видела своего мужа — своего бывшего мужа! — с тех пор, как пять лет назад он вышел из дверей их дома. Несмотря на многочисленные попытки Эбби увидеться с ним, Пол упорно избегал ее со дня своего ухода, предоставив право общаться с женой исключительно своему адвокату.
— Джен показалось, что вчера она его видела, — сказал Саймон. — Вот она и подумала, что, возможно, вы снова контактируете.
— Это она так подумала или ты? — спросила Эбби.
Машина остановилась, и Эбби только тут поняла, что они приехали. Саймон выключил зажигание и повернулся к ней.
— Так вы виделись?
— Нет, — ответила она. — Если бы это произошло, я бы тебе сказала.
— Да неужели?
Эбби расстегнула ремень безопасности и, раздраженно отбросив его, выбралась из машины.
— Да пошел ты, Саймон! — сказала она и хлопнула дверцей.
Глава 42
Гарднер поднимался по лестнице в свою квартиру на втором этаже, чувствуя, как с каждым шагом ноги его становятся все тяжелее и тяжелее. Это был долгий день. В последнее время что-то все дни казались ему долгими. А от встречи с Эбби стало только хуже. Он с нетерпением ждал этих пересечений, чувствуя себя виноватым перед ней, и при этом всегда уходил оттуда опустошенным. Приходил он с ощущением, что хоть кто-то нуждается в нем, хоть кто-то по-прежнему верит в него, но всякий раз оказывалось, что это происходит просто от безысходности.
Он кое-как дотащился до двери и сразу же захлопнул ее, отсекая себя от ссоры соседей в прихожей. Ему бы очень хотелось, чтобы один из них сдался и в конце концов сделал то, что хотел от него второй — мыл посуду и выносил мусорное ведро, — но знал, что этого никогда не случится. Он и сам бывал в такой ситуации. Как и любой другой, кто прожил с кем-то в одной квартире больше шести месяцев. Но ему все равно хотелось, чтобы один из них оказался умнее и просто заткнулся.
Голова у него гудела.
Он посмотрел на часы. Больше одиннадцати. Может, уже слишком поздно. Может, следовало бы сделать это завтра. Но он все равно вынул телефон и позвонил. Завтра это будет уже бессмысленно. Еще один бесполезный жест.
Гарднер шагал по комнате, слушая гудки в трубке: один, второй… Наверное, уже действительно слишком поздно.
— Алло?
Гарднер почувствовал, что разочарован.
— Привет, папа, — сказал он. Он слышал приглушенный звук работающего телевизора, но отец молчал. — Это Майкл.
— Я понял.
Опять тишина.
— Я просто хотел поздравить тебя с днем рождения, — сказал Гарднер. — Прости, что звоню так поздно.
— Я не сплю.
— Ну да… В общем, я подумал, что позвоню и… спрошу, как дела. Тебе по почте придет открытка, — сказал он и нервно откашлялся. — Что ты делал сегодня?
— В каком смысле? — спросил отец.
— Ну, не знаю. Дэвид приводил детей?
— Я его не видел. Вообще никого из них.
Гарднер слышал, как перещелкиваются каналы, как отец что-то бормочет, мучаясь с пультом дистанционного управления. Некоторые вещи никогда не меняются. Он мог еще пять лет не показываться дома и все равно узнать ворчание своего отца.
— Да и сам посуди, что бы я стал делать, если бы они и вправду пришли? Устроил званый обед? С желе и мороженым? — язвительно сказал отец.
— Он тебе звонил?
— Нет. Да и с чего бы? Он и в другое время не удосуживался.
Гарднер сел. Дэвид временами был полным придурком. С их матерью эгоизм брата легко сходил ему с рук. Как бы она ни была разочарована тем, что он к ним не заходит, дети Дэвида всегда умиляли ее, она просто таяла. Стоило им поговорить с бабушкой по телефону пару минут, и Дэвид был полностью прощен. Но сомнительно, чтобы такое проходило с их отцом. Он подумал, что старого Нормана Гарднера вряд ли когда-либо волновало, видел он своих детей и внуков или нет.
— Я просто подумал, что, может быть, он заезжал к тебе, — сказал Гарднер.
— Он, наверное, занят, — сказал отец. — Как и ты.
На мгновение оба умолкли. Гарднер хотел возразить, что он на самом деле очень занят, вот только это никак не оправдывало того факта, что он звонит родителям так редко.
— Я видел тебя в новостях, — сказал старик. — Похоже, дел у тебя по горло.
— Да уж, — ответил Гарднер.
— Она к этому времени, наверное, уже мертва? Бедное дитя! Она заслуживала лучшей судьбы.
Гарднер промолчал. Он знал, что отцу в высшей степени наплевать на Челси Дейвис. Вероятнее всего, он и не видел весь репортаж полностью. Просто самостоятельно пришел к тому же выводу, что и все остальные. Делом занимается Майкл Гарднер? Тогда — да поможет ей Бог! Его отцу до лампочки были все дела, которые он раскрыл, и все люди, которым он помог. Он видел лишь его неудачи и злорадствовал по этому поводу. Полиция — это враги. Лучше уж решать свои проблемы самому. Хотя его собственный сын — легавый.
— Ты еще здесь? — спросил отец.
— Да. Но знаешь, мне уже пора идти.
— Как Энни?
Гарднер застыл на месте.
— Что? — переспросил он.
— Как Энни, говорю? — с издевкой повторил отец, как для тупого.
— Папа, мы расстались уже много лет назад.
Он слышал, как отец что-то бормочет себе под нос.
— Я знаю, — в конце концов сказал он. — Я имел в виду другую, как там ее зовут…
— Кого?
— Ну другую… Другую девушку, с которой ты встречался. Не могу вспомнить ее имя.
Гарднер снова сел. Такое случалось с отцом уже раз пять или шесть. Сначала запутается, потом врет, чтобы прикрыть свое замешательство. Даже шимпанзе не спутал бы девушек, которые были у него после Энни, — по сути, нечего было и путать.
— Ты в порядке, папа?
— В порядке, — раздраженно бросил тот. — Спасибо, что позвонил, мне пора идти.
— Хорошо. С днем рождения! — повторил Гарднер и, прежде чем отключить телефон, успел уловить в трубке очередное ворчание отца.
Он сидел и слушал, как продолжают распаляться соседи. Потом направился было к холодильнику, но развернулся и достал из буфета полбутылки ликера «Саусерн комфорт». Он взглянул на гору грязной посуды в мойке и засомневался, что найдется хотя бы один чистый стакан, поэтому застольным жестом поднял бутылку.
— С днем рождения, папа.
Сделав большой глоток прямо из горлышка, он включил стереосистему. Замечательно. Это был Ник Кейв.
Когда компакт-диск закончился, Гарднер посмотрел на свою бутылку на свет. Внезапно его охватило полное спокойствие, и он понял, что соседи наконец перестали орать. Может, они померли, подумал он. На донышке еще немного оставалось. Он нашел пробку и закрыл бутылку. Время спать. Он поднял с пола телефон и отправился в спальню, но на полпути остановился, нашел номер Дэвида и позвонил. Был третий час ночи. Включился автоответчик. Должно быть, он позвонил на городской телефон. Разбудил детей.
