Виталий Гладкий - Невеста из USA
- Размечтался… - Я уничижительно фыркнул. - Делать мне больше нечего… Это всего лишь демонстрация моих дедуктивных способностей. А то некоторые штатские совсем меня затюкали.
Я бросил быстрый взгляд на Плата. Он смущенно прокашлялся, немного помялся, но в конечном итоге спросил:
- А все-таки, как ты узнал?
- Интересно?
- Ну…
Я весело подмигнул совсем увядшему Марку и ответил:
- Все очень просто… для настоящего профессионала. Когда мы в обед обсуждали план дальнейших действий, этот фраер что-то рисовал на листке бумажки. Машинально. Я всего лишь посмотрел на то, что он там нацарапал.
- И что же? - спросил Плат.
- Он несколько раз написал имя Карина, цифры 15 и 210, а также нарисовал арку с четырьмя столбами - вход в гостиницу «Олимп». Художник, конечно, из Марка аховый, но в «Олимпе» мне приходилось бывать не раз. В тамошнем ресторане неплохо кормят. И недорого. Так что арку я хорошо запомнил. Остальное несложно было домыслить.
- Считай, что ты поразил нас своими выдающимися способностями, - довольно сухо сказал Плат. - Пойдемте в кабинет. Время… Даша, - обратился он к Фиалке, - нас нет. Кто бы ни звонил.
- Есть, шеф! - бодро ответила Фиалка.
Посмотрев вслед Марку, который имел несчастный вид, она не сдержалась и прыснула в кулачок.
- Радуешься, что подтверждается твоя теория? - спросил я тихо, доверительно склонившись к ее розовому ушку.
- Какая теория?
- Что все мужчины - кобели.
- А что, разве не так?
- Так. Но не совсем. Вот я, например, однолюб. Я верен только тебе.
- Иди ты!… - Фиалка замахнулась на меня линейкой. - Балаболка.
- А меня зовут Стас. Вот мы и познакомились.
Я весело подмигнул смеющейся Фиалке и закрыл за собой дверь кабинета, в котором обычно восседал Плат, начальник нашей шарашки.
Нужно сказать, как-то так вышло, что для меня в офисе не нашлось помещения. У Маркузика была лаборатория, состоящая из трех комнат, где, кроме него, трудились два инженера-конструктора и один опытный электронщик.
Кроме того, было еще несколько кабинетов, но в них обретались бухгалтер и наши подчиненные, которых мы звучно именовали детективами.
В основном они занимались наружным наблюдением и другими проблемами частного сыска, но иногда принимали участие и в силовых акциях. Все парни когда-то служили в милиции или спецчастях, так что дело свое знали туго.
Еще у нас был пульт оперативного дежурного по агентству, под завязку напичканный электронной аппаратурой (он размещался в каптерке у входа), склад, где хранилась всякая всячина и стоял тяжеленный стальной сейф, в котором находилось оружие и патроны, а также спортзал с тренажерами. Сотрудники нашего агентства обязаны были согласно контракту поддерживать отменную физическую форму.
Они тренировались почти каждый день. Наблюдать за ними входило в круг моих обязанностей. (Если честно, я к этим обязанностям относился спустя рукава).
Что касается нашего производства, то оно находилось недалеко от центра. Там мы арендовали небольшой цех дышащего на ладан завода, прикармливая взятками директора, из молодых да ранних, который совершенно не разбирался в технике, но очень ловко прикарманивал не только левую прибыль, но и зарплату рабочих, месяцами прокручивая ее через банк, где работал такой же, как он, беспринципный управляющий, его кореш.
В общем, я и в нашем О.С.А., как и в жизни, был бесхозным. Поэтому отвоевал себе право находиться в кабинете Плата, который считал и своим.
Серега однажды попытался выставить меня за дверь во время важных переговоров с одним из наших богатых клиентов - на тот момент он возомнил себя большим начальником.
Я не стал спорить, спокойно развернулся и ушел с работы.
Меня искали неделю. Которую я скоротал в городе Сочи, где такие прекрасные южные ночи. Нужно сказать, скоротал с большой пользой не только для своего здоровья, но и здоровья одной дамочки, упакованной по самое некуда.
Она была обвешана золотом и бриллиантами как елка игрушками. Но на шхуне ее личной жизни порвало парус, и дамочка буквально загнивала в стоячей воде.
Пришлось мне с полной отдачей сил зашивать эту прореху и наполнять паруса желаний ветром неистовой плотской любви.
После этой небольшой размолвки Плат даже не заикался на предмет своей исключительности. Я не стал затаскивать в кабинет еще один письменный стол, а устроился на шикарном кожаном диване возле двери. Рядом с диваном находился журнальный столик и бар, содержимое которого успокаивало мое честолюбие и заставляло философски относиться к жизни.
- Начнем с тебя, - обращаясь ко мне, сказал Плат, когда мы расселись по своим местам. - С этим клиентом, - он бросил уничижающий взгляд на присмиревшего Маркузика, - все и так ясно. Марк должен отчитаться завтра. Завтра! Ты понял?
- Понял, - буркнул Марк и подарил мне взгляд из серии «Ну, погоди!».
Я доложился кратко, без обычных красочных отступлений. Был вечер, все устали, поэтому мой дар рассказчика никто бы не оценил.
Зачем заливаться соловьем перед публикой, состоящей сплошь из сухих прагматиков?
И все-таки финал вышел у меня весьма эффектным. Перед тем, как сказать, кого мне довелось увидеть возле бывшего здания проектного института, я сделал многозначительную паузу, а затем оглоушил своих друзей, что называется, наповал.
- Не может быть! - воскликнули они хором.
- Может, - ответил я, скромно опуская глаза. - В моем исполнении все возможно, вы это знаете. Я просто в очередной раз продемонстрировал свой высокий класс. Я нашел нашу американскую Золушку. Даже без примерки хрустального башмачка. Учитесь работать, фраера, пока я живой.
- Не верю! - Плат отмахнулся от меня как от привидения. - Ты ошибся.
- Не мог я ошибиться! Ты знаешь, что у меня фотографическая память. Это точно она. У меня ее снимок, что дал нам Рыжий, все время перед глазами маячит. К тому же, у этой Дженнифер очень запоминающаяся мордашка. Клеевая девка.
- Ничего не понимаю… - Серега был сильно обескуражен.
- А что тут понимать? - вступил в разговор и повеселевший Марк. - Нужно спеленать девку, передать заказчику и получить остальные бабки. А там хоть трава не расти. Пусть Рыжий сам с ней разбирается.
Маркузик уже мысленно потирал руки от удовольствия. Как же, скоро ему предстояла весьма приятная миссия - делить денежки заказчика на три равных части. И самое главное - они не облагались налогом, потому что Марк с общего согласия не спешил проводить их по бухгалтерской документации.
Увы, в этом вопросе мы не были патриотами своей отчизны. Тлетворное влияние нарождающегося капитализма, который все еще находился в дикой стадии, коснулось и наших неокрепших душ…
Я было вознамерился сказать ему, что деньги нужно считать, когда они уже в кармане, но сдержался и молвил совсем другое:
- Хотел бы я видеть того человека, который отважиться повязать эту девку.
- А ты у нас для чего!? - возмутился Марк.
- Чтобы думать. Кому-то же надо. Потому что вы, большие умники и философы, пустили мыслительный процесс на самотек.
- На что ты намекаешь? - строго спроси Плат.
- Вы как-то упустили из виду, что она ездит в очень дорогом представительском «мерсе» и с охраной. И, как на мой взгляд, ее телохранители - битые парни. Это не просто «быки», а профи. Уверен. Или я ничего не соображаю в таких делах.
- Что ж, если это так, то тогда нам всего лишь нужно вычислить, когда американская невеста еще раз посетит это заведение, привезти Рыжего к зданию бывшего проектного института, и столкнуть их лбами у входа. По-моему, элегантное решение. - Маркузик довольно ухмыльнулся. - И волки будут сыты, и овцы целы.
- Неплохая идея… - сказал Плат, но по лицу Сереги было видно, что сейчас его мысли бродят где-то далеко; видимо, там же, где и мои.
- Идея фикс, - сказал я скептически. - Глупости! Совершенно дилетантский подход.
- Почему!? - взвился Маркузик.
- Потому что нам неизвестно, во-первых, когда она снова посетит эту хитрую контору без вывески. Не будут же сидеть там наши ребята до бесконечности? А во-вторых, мы понятия не имеем, какая разыгрывается комбинация.
- Зачем нам чужие проблемы? - спросил Марк. - Мы всего лишь выполняем заказ. В этом нет ничего криминального. Сделал дело - получил денежки. Вот и вся наша комбинация.
- Твоими бы устами да мед пить, - сказал я снисходительно. - Похоже, ты забыл, что мы нечаянно оказались в самом эпицентре какой-то разборки. И что так просто нам уже не спрыгнуть.
- Брось… Мы пешки. Если наша компашка тихо уйдет с шахматной доски, никто этого и не заметит.
- Как бы не так. Мы многое видели, и много знаем. Мало того, наши противники подозревают, что нам известно еще больше. Потому они просто обязаны позаботиться о том, чтобы укоротить нам языки. А как они это делают, мы уже имеем представление.
- Что ты предлагаешь? - спросил Плат, жестом остановив Маркузика, готового продолжить диспут.
