Сидни Шелдон - Ты боишься темноты?
Глава 26
Гарри Флинт подошел к стойке портье и вежливо кивнул:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответила женщина, отметив странную улыбку, — чем могу помочь?
— Моя жена и ее подруга, афроамериканка, поселились сегодня здесь. Я хотел бы подняться к ним и сделать сюрприз. В каком они номере?
— Простите, но это отель для женщин, сэр. Мужчинам не позволено входить в номера. Если хотите позвонить…
Флинт оглядел вестибюль. На его беду, тут было полно народу.
— Ничего страшного. Уверен, скоро они сами спустятся.
Выйдя на улицу, он вынул из кармана сотовый.
— Они наверху, мистер Кингсли. Меня туда не пускают.
Таннер немного подумал.
— Мистер Флинт, логика подсказывает мне, что они решат разделиться. Я посылаю вам в помощь Карбалло.
Келли подошла к радиоприемнику, поискала станцию, передающую поп-музыку, и комната внезапно наполнилась громким рэпом.
— Как вы можете это слушать? — раздраженно бросила Дайана.
— Не любите рэп?
— Это не музыка, а какой-то беспорядочный грохот.
— Не нравится Эминем? Как насчет Эл-Эл Кул Джея и Эр-Келли?
— Это все, что вы слушаете?
— Нет, — язвительно парировала Келли. — Обожаю «Фантастическую симфонию» Берлиоза, этюды Шопена и «Альмиру» Генделя. Особенно же…
Дайана, не обращая на нее внимания, спокойно выключила радио.
— Что будем делать, когда переберем все отели, миссис Стивенс? Не придумаете, кто еще сумел бы нам помочь?
Дайана покачала головой.
— Большинство друзей Ричарда работают в КИГ, а остальные… я не имею права втягивать их во все это. А как насчет вас?
Келли пожала плечами:
— Последние три года мы с Марком жили в Париже. Я общалась только с подругами по работе, и у меня такое чувство, что помощи от них будет не много.
— Марк не говорил, зачем едет в Вашингтон?
— Нет.
— И Ричард тоже. Мне кажется, в этой поездке и кроется ключ к их убийствам.
— Потрясающе. Значит, ключ у нас есть. Остается отыскать дверь.
— Найдем. Знаете… — Дайана оживилась. — Погодите! Я, кажется, вспомнила об одном человеке!
Она схватилась за телефон.
— Кому вы звоните?
— Секретарше Ричарда. Она наверняка знает, что там творится.
— КИГ, — ответили на другом конце линии.
— Я бы хотела поговорить с Бетти Баркер.
Голубой индикатор идентификации голоса весело замигал. Таннер нажал переключатель и успел услышать ответ телефонистки:
— Мисс Баркер сейчас нет на месте.
— Не могли бы объяснить, как ее найти.
— Простите, но прежде вы должны назвать свое имя и номер телефона. Тогда я разыщу ее и…
— Не стоит.
Дайана положила трубку. Голубой индикатор погас.
— Интуиция подсказывает мне, что Бетти Баркер поможет нам отыскать ту самую дверь, — убеждала Дайана. — Я должна найти способ связаться с ней. Знаете, это так странно… — Она нахмурилась.
— Вы о чем?
— Мне все это предсказала гадалка. Клялась, что видит рядом со мной смерть.
— Да неужели?! — воскликнула Келли. — И вы не обратились в ФБР или ЦРУ?!
Дайана полоснула ее яростным взглядом, прежде чем отвернуться. Келли все больше действовала ей на нервы, но куда деваться?
— Давайте поужинаем, — предложила она.
— Сначала я должна позвонить.
Келли подняла трубку и набрала номер коммутатора отеля.
— Соедините меня с Парижем.
Она дала телефонистке номер и стала ждать. Очевидно, ответили почти сразу, потому что лицо Келли просветлело.
— Филип? Это вы? Как поживаете? У меня все хорошо… да… буду дома через день-другой. Как там Энджел? Чудесно… Она скучает по мне? Не поднесете ее к трубке?
Тон Келли мгновенно изменился, как у всех взрослых в разговоре с маленькими детьми.
— Энджел, как ты там, солнышко? Это твоя мама. Филип говорит, что ты скучаешь по мне… я тоже скучаю. Скоро буду дома и тогда затискаю тебя… лапочка моя.
Сбитая с толку, Дайана не знала, что и думать.
— До свидания, детка. Филип, огромное спасибо. Увидимся. Пока. — И, заметив недоумевающее лицо Дайаны, пояснила: — Я говорила со своей собакой.
— Ясно. И что он сказал?
— Она. Это сука.
— Ничего не скажешь, огромная разница.
Женщины проголодались. Им бы давно не мешало поужинать, но они боялись выйти из укрытия и поэтому заказали какую-то еду в номер.
Обе почти все время молчали. Дайана пыталась завести беседу, но Келли отвечала односложно.
— Значит, вы жили в Париже?
— Да.
— Марк был французом?
— Нет.
— Вы долго пробыли замужем?
— Нет.
— А как вы познакомились?
Не твое собачье дело.
— Уже не помню.
Дайана сокрушенно покачала головой:
— Почему бы вам не разрушить стену, которой вы так старательно себя окружили?
— Вам никто не объяснял, что стены строят именно для того, чтобы не допускать любопытных слишком близко? — сухо поинтересовалась Келли.
— Иногда они становятся тюрьмой для тех, кто их возвел…
— Послушайте, миссис Стивенс, советую вам не лезть в чужие дела. Пока я не встретила вас, у меня все было в порядке. Так что давайте оставим это.
— Согласна.
До чего же она холодна. Настоящая рыба.
После ужина, проходившего в полной тишине, Келли объявила:
— Пойду приму душ.
Дайана не ответила.
Келли прикрыла за собой дверь ванной, встала под душ и пустила воду. Какое счастье хоть немного расслабиться! Она закрыла глаза и снова уплыла в дальние блаженные времена…
Как тогда сказал Сэм Мидоуз?
Знаете, Марк безумно влюблен в вас… хочет жениться… надеюсь, он не разочаруется…
Сэм был прав. Келли нравилось общество Марка. Он был остроумен, заботлив, предусмотрителен — настоящий друг. В этом все и дело.
Я вижу в нем только друга. И это несправедливо по отношению к нему. Я должна перестать с ним встречаться.
Марк позвонил наутро после банкета.
— Келли, куда бы вы хотели пойти сегодня? — оживленно спросил он, заранее радуясь предстоящему свиданию. — Ужин и театр? Или ночные магазины, где…
— Простите, Марк, я сегодня занята.
Последовало короткое молчание.
— Вот как… я думал, у нас с вами…
— Значит, вы ошиблись.
Келли сжимала в руках трубку, ненавидя себя за то, что делает.
— Я виновата в том, что это зашло так далеко. Ладно, я позвоню вам завтра.
Он позвонил сам.
— Келли, если я чем-то обидел вас…
Келли долго собиралась с духом, прежде чем сказать:
— Мне очень жаль, Марк… но я влюбилась в одного человека…
И осеклась. Тишина на другом конце была невыносимой.
— Значит… конец… — Голос Марка дрожал. — Я… я понимаю. Мне стоило раньше понять, что мы… Поздравляю. Искренне надеюсь, что вы счастливы, Келли. Пожалуйста, попрощайтесь за меня с Энджел.
Он повесил трубку. Келли долго стояла, не двигаясь. Чувствуя себя последней негодяйкой. Сознавая, что совершила подлость. Утешая себя тем, что он скоро ее забудет. Найдет кого-то, кто может дать ему счастье, которого он заслуживает.
Келли работала каждый день, стараясь не думать о Марке. Улыбалась на подиуме. Слушала аплодисменты публики, которые ее не радовали. Жизнь без единственного друга стала пустой. Ее так и тянуло позвонить Марку, но она держалась. Невозможно. Слишком сильно она его ранила.
Прошло несколько недель, а о Марке ничего не было слышно. Поэтому она решила, что он смирился с отказом и, возможно, нашел себе другую. Она твердила себе, что нужно радоваться. Но радоваться не получалось.
Как-то в субботу Келли работала на показе мод, в роскошном зале, заполненном элитой Парижа. При ее появлении на подиуме публика словно обезумела. Келли шла за моделью, которая демонстрировала деловой костюм с модными аксессуарами, в числе которых были и перчатки. Одну из них девушка держала в руке и, возвращаясь, случайно уронила. Келли заметила это слишком поздно. Зацепившись за перчатку носком туфли, она растянулась на полу вниз лицом. Зрители дружно ахнули. Келли сгорала от унижения и стыда. Собрав в кулак волю, чтобы не зарыдать, она вскочила и умчалась за кулисы. Костюмерша уже ждала ее.
— Вечернее платье готово. Поторопитесь, иначе…
Но Келли уже всхлипывала во весь голос.
— Нет. Я… больше я не выйду. Эти люди… они меня засмеют… — истерически бормотала она. — Со мной все кончено! Я больше никогда не покажусь… никогда…
— Ничего подобного! Сейчас вы успокоитесь, наденете платье и пойдете на подиум.
Келли встрепенулась и подняла голову. В дверях стоял Марк.
— Марк! Что… что вы здесь делаете?
— О… так, пустое любопытство. От нечего делать.
— И вы видели, что сейчас было?
— Чудесное зрелище, — улыбнулся Марк. — Я рад, что так вышло.
От неожиданности Келли растерялась:
— Как… как вы можете?
Он шагнул к ней, вынул из кармана платок и принялся вытирать ей лицо.
