Лорел Гамильтон - Черная кровь
— Так вот почему ты смог посредством шока остановиться, ты не был настоящим наркоманом?
— Что-то в этом духе, но зависит от того, с каким именно врачом разговариваешь.
Мы лежали там, глядя друг на друга, оба слишком серьезные, чтобы валяться голыми в постели. Мы оба были слишком загружены своими мыслями, чтобы сделать то, что собирались. Я задумалась, как получилось, что раньше мы обо всем этом не думали, сняв одежду.
— Люблю смотреть, как ты думаешь, — сказал он.
Я нахмурилась.
— Что это значит?
— Это значит, что даже в самом разгаре секса на тебя иногда что-то находит, и ты погружаешься в мысли. Не о повседневности или о чем-то похожем, а о сексе, о человеке, с которым ты им занимаешься.
— Откуда тебе знать, что я думаю именно об этом?
— Хорошо, о чем же тогда ты думаешь?
Я попыталась не улыбаться, но не смогла.
— Задаюсь вопросом, как мы раньше занимались сексом.
— В смысле?
— А что ты думаешь, прямо сейчас, мистер серьезная рожа?
Он улыбнулся.
— Думаю, что хочу видеть твое лицо, когда ты всматриваешься в меня во время секса.
— Т. е. ты так пытаешься сказать, что будешь сверху? — Спросила я, пытаясь все это обернуть в шутку. Но шутка рассыпалась о его серьезный взгляд.
— В конечном счете да.
— В конечном счете, забавно.
Он наклонился ко мне, и эта улыбка растеклась по его лицу, та самая, за которую клиентки «Запретного плода» готовы были расстаться со всем содержимым своего банковского счета.
— Да.
Я задумалась, с чего он начнет, но он поцеловал меня, его руки скользнули по моему телу, и все вопросы у меня исчезли. Он показал мне ответ.
Глава 25
Джейсон показал мне, запустив руку между моими ногами и прикрыв своими губами мои. Он показал мне, что отбросил все сомнения, уйдя в изучение моего тела.
Я никогда еще не была с ним одним, не замутненная ardeur. Я никогда не была с ним наедине, когда мы могли бы уделять внимание только друг другу, не отвлекаясь на что-то или кого-то еще. Он был самим желанием, воплощенным в руках, губах, зубах. Он прошелся пальцами у меня между ног, потом вошел в меня и нащупал то самое местечко. Он входил в меня снова и снова, с легким пощелкиванием пальцев, слегка сгибая руку. Входил в меня, пока я не начала биться, дрожать и корчиться, и неистово метаться по кровати, в то время, как он встал на колени между моими ногами и нашел максимально удобный угол для своей руки.
Мне удалось выдохнуть:
— Боже, Джейсон, Боже!
И тут мои слова утонули в удовольствии от его пальцев во мне. Он оставил меня с закатившимися глазами, так что я была слепа для всего, кроме ощущений собственного тела. Только тут я ощутила, что он был на мне. Ощутила вес его тела, которое заставляло меня кричать снова и снова. Я изо всех сил постаралась открыть глаза, чтобы увидеть его лицо над собой. Взгляд на его лице был именно таким, какой хочется видеть в подобной ситуации. Никакой неуверенности в себе, напротив, знание того, что контакт с ним, его понимание, его тело — все это заставляет меня кричать от удовольствия.
— Я собираюсь тебя трахнуть, — прошептал он.
Я прошептала в ответ единственное слово, которое пришло мне в голову:
— Да.
Он улыбнулся, и я попыталась понять, была ли эта улыбка довольной, но тут он вдвинулся между моими ногами и сильным толчком вошел в меня. Я была настолько влажной, настолько готовой ко всему, что он мог со мной сделать, что его движение было плавным и уверенным.
Это заставило мои глаза снова закатиться, а из моего горла опять стали доноситься вскрики, не ясные, поскольку шея была изогнута под неудобным углом, и мы оба опирались на мою спину.
Его голос послышался возле моего уха, у самых волос:
— Такая влажная, такая напряженная, такая готовая. — Он вталкивался в меня настолько глубоко, насколько мог, заставляя меня вскрикивать снова и снова. И тут он меня поцеловал, поцеловал в тот самый момент, когда наши тела были настолько близко друг другу, насколько это вообще возможно. Он поцеловал меня так, будто все было именно ради этого поцелуя, но не стал дальше двигаться. Он целовал меня, исследуя мой рот, трахая его так, будто это было на самом деле все мое тело. Он правильно построил прелюдию, и спустя секунду я уже выкрикивала свой оргазм прямо в его рот, обхватывая его тело, хватаясь за спину и плечи. Мои руки коснулись бисеринок пота на его спине. Я орала вокруг него, а он боролся, чтобы не отпустить моих губ, не сбиться с ритма его тела в моем. Единственное, что изменилось, это то, что он стал входить в меня сильнее, жестче и быстрее пробиваясь внутрь. Я кричала, орала, вопила, цепляясь за его тело, пальцами, ногтями, будто боялась, что нас разлучат.
Наконец, он приподнялся и прижал мои запястья к кровати. Так он больше не мог меня целовать, зато он мог меня трахнуть, и он это сделал. Я могла видеть, как он входит и выходит из меня, и от одного только этого зрелища я снова тонула. Без его губ на моих крики стали громкими и прерывистыми.
Его голос был хриплым, поскольку ему приходилось держать ритм:
— Давай, Анита, давай же.
Мне потребовалось время, чтобы приглушить удовольствие и вслушаться в его слова, попытаться понять их смысл.
— Что? — спросила я.
— Накорми ardeur, Анита. Сделай это перед тем, как я кончу.
Я заморгала, глядя на него, и что-то наверное отразилось на моем лице, потому что он рассмеялся восхитительным мужским смехом, счастливым, очень ему свойственным.
— Ты забыла, ты забыла про ardeur.
Мне удалось кивнуть.
— Значит, я хорошо сделал свою работу, — сказал он, задыхаясь, — то теперь давай, потому что я почти…
Его тело вздрогнуло над моим, глаза закатились, и он стал терять ритм.
— Давай же, сейчас!
У меня почти не осталось сил достаточно сконцентрироваться и найти в себе эту метафизическую сущность, дабы выпустить ее. Но прошло мгновение, ощущение его тела, плеч, рук, груди, и я отыскала ardeur и выпустила его. Он вырвался из меня, как почти видимая волна. Тело Джейсона среагировало на него, как на удар. Он вскрикнул надо мной, его тело втолкнулось в меня в последний раз, и я почувствовала, что он тоже кончил. Отпустив контроль над ним, прекратив сопротивляться, я предложила ardeur напитаться той частью меня, которая получила удовольствие. Он питался ощущением тела, рук, давящих на мои, солоноватым вкусом кожи, который я слизывала с его груди, немного приподнявшись. Я питалась толчками его тела внутри моего, не один раз, а два, три. Я заставляла его, сжимаясь вокруг него, пульсируя вместе с каждым новым движением. Я чувствовала его, слизывая последнюю каплю солоноватого пота с его твердого соска.
Он на мгновение приподнялся, так что волосы слегка двинулись в такт наклону головы. Его плечи вздрогнули, и он наконец лег на меня. Он отпустил мои руки, его лицо лежало рядом с моим на подушке. Он был все еще во мне, но оба мы кончили. Мы лежали уже без тени секса, пытаясь отдышаться, позволяя своим телам вновь научиться двигаться.
Он поцеловал меня в щеку, и я повернулась с усилием, так чтобы он мог дотянуться до моих губ. Это был нежный, потаенный поцелуй, и я клянусь, что могла бы ощутить его пульс у себя во рту.
— Ты мне нравишься, — сказал он, стараясь спрятать улыбку.
Это заставило меня рассмеяться, а его вздрогнуть и скорчиться.
— Нет, о Боже, пожалуйста.
Он дошел до того состояния, что просто не мог больше. Расслабленный.
Я вернула поцелуй и сказала:
— Ты мне тоже нравишься.
Когда любовь не значится в меню, не так уж плохо ее осознавать и признавать.
Глава 26
Секс был настолько хорош, что не пришлось спрашивать разрешения полежать в обнимку после него, так что мы просто заснули. Мы провалились в тот глубокий, изнуряющий, не дающий отдыха сон, который бывает только после долгого и сильного секса, и что удивительно, пережитый день уходит на второй план. И вы можете, наконец, расслабиться в объятиях любимого, в ощущении его кожи и его тела.
Я проснулась с Джейсоном, мы сплелись руками и ногами, тела почти соединились в круговороте пота, секса и других жидкостей.
Он издал мягкий тихий звук, напоминающий смех, но не совсем такой. Звук из тех легких, довольных шумов, у которых нет названия, нет описания в словаре, один из тех звуков, которые так часто говорят нам о большем, чем просто слова, объясняя, насколько мы счастливы.
Он повернул голову ровно настолько, чтобы увидеть меня, улыбнулся, и его взгляд наполнился той мягкостью, почти смехом. Я подвинула голову к нему, не отрывая от подушки, он тоже повернулся, так что наши губы встретились где-то по центру, а тела все еще оставались переплетенными.
Джейсон отодвинулся ровно настолько, чтобы взглянуть на мое лицо, которое лежало рядом с его на все той же подушке.
