Дэн Браун - Инферно
— Нельзя! (ит.) — ответил он. — Мне запрещено…
Что-то случилось с его позвоночником, и Эрнесто ощутил, как всё его тело обмякло. Через мгновение он лишился чувств.
Когда Эрнесто пришёл в себя, ещё несколько минут он ощущал, как теряет сознание и вновь возвращается в чувство. Он вспоминал о разговоре… опять режущая боль… может, его чем-то накачали? Всё было как в тумане.
Когда паутина сна развеялась, он увидел странное зрелище — его ботинки лежали на полу, шнурки были вынуты. Тут он ощутил, что едва может шевельнуться. Он лежал на полу со связанными сзади руками и ногами, видимо, при помощи шнурков из его ботинок. Он попытался закричать, но не смог. В рот был засунут один из его носков. Мгновение истинного страха, однако, наступило чуть позже, когда он посмотрел вверх и увидел, как в его телевизоре идёт футбольный матч. Я в своей каморке… Запертый в гроте?!
Эрнесто расслышал вдалеке звук удаляющихся по коридору шагов… потом он медленно затих и совсем смолк. Это невозможно! (ит.) Каким-то образом блондинка заставила Эрнесто сделать то, чего он ни в коем случае не должен был делать — ради того его и наняли — раскрыть кодовую комбинацию замка ко входу в знаменитый коридор Вазари.
Глава 31
Профессор Элизабет Сински ощущала волны тошноты и головокружения, подступающие теперь все чаще. Она тяжело откинулась на заднем сиденье фургона, припаркованного перед дворцом Питти. Сидящий рядом солдат поглядывал на нее с растущей озабоченностью.
Мгновением ранее солдатская рация прокричала что-то о галерее костюмов, вызволяя Элизабет из темноты ее разума, где ей снилось зеленоглазое чудовище.
Она вновь оказалась в затемненной комнате Совета по международным отношениям в Нью Йорке, слушая маниакальный бред таинственного незнакомца, который пригласил ее туда. Призрачный человек расхаживал в передней части комнаты — долговязый силуэт на фоне вызывающего ужас изображения множества обнаженных и умирающих, по мотивам дантовского ада.
— Кто-то должен вести эту войну, — заключила фигура, — или это — наше будущее. Математики это гарантируют. Человечество сейчас толпится в чистилище промедления и нерешительности и личной наживы… но круги ада прямо под нашими ногами только и ждут, чтобы поглотить нас всех.
У Элизабет и так голова шла кругом от чудовищных идей, которые этот человек успел ей выложить. Не в силах больше этого терпеть, она вскочила на ноги. — То, что вы предлагаете, просто…
— Наш единственный оставшийся вариант, — прервал ее мужчина.
— На самом деле, — ответила она, — я хотела сказать «преступление»!
Мужчина пожал плечами. — Дорога в рай проходит прямо через ад. Данте учил нас этому.
— Вы сумасшедший!
— Сумасшедший? — повторил мужчина с возмущением в голосе. — Я? Думаю, что нет. Сумасшествие это Всемирная организация здравоохранения, которая созерцает ад и отрицает, что он существует. Сумасшествие — это страус, прячущий голову в песок, когда стая гиен окружает его.
До того, как Элизабет успела вставить слово в защиту своей организации, мужчина поменял изображение на экране.
— И говоря о гиенах, — сказал он, указывая на новое изображение. — Вот стая гиен, в данный момент окружающая человечество… и они быстро приближаются.
Элизабет с удивлением увидела перед собой знакомое изображение. Это был график, опубликованный ВОЗ в предшествующем году, очерчивающий ключевые проблемы окружающей среды, которые по ее мнению оказывают наибольшее влияние на здоровье человечества.
Список содержал, среди прочего: потребность в чистой воде, глобальное потепление, разрушение озонового слоя, истощение ресурсов мирового океана, исчезновение видов, загрязнение атмосферы, вырубка лесов и глобальный уровень мирового океана.
На протяжении прошлого века все эти негативные факторы росли. Однако, теперь они ускоряются ужасающими темпами.
Элизабет отреагировала так же, как и всегда, когда она видела этот график — ощущением беспомощности. Как учёный, она верила в пользу статистики, а этот график изображал перед ней леденящую картину не такого уж далёкого будущего… и очень даже близкого.
Множество раз в жизни Элизабет Сински преследовало осознание неспособности иметь детей. И всё же, увидев этот график, она почти почувствовала облегчение от того, что не подарила этому миру ребёнка.
И такое будущее я уготовила бы своему ребёнку?
— В последние пятьдесят лет, — вещал долговязый, — грехи наши перед матушкой-природой росли в геометрической прогрессии. — Он сделал паузу. — Я боюсь за душу человеческую. Когда ВОЗ опубликовала этот график, крупные политики, биржевые брокеры и специалисты по охране окружающей среды провели экстренные встречи на высшем уровне. Все они пытались уяснить, какие из этих проблем наиболее тяжёлые и какие мы действительно имеем надежду разрешить. А итог? Между нами, они схватились за голову и разрыдались. А публично они уверяют нас, что вырабатывают решения, хотя проблемы и сложные.
— Это действительно сложные проблемы!
— Чепуха! — вспылил мужчина. — Вы прекрасно знаете, что этот график отображает простейшую взаимосвязь — функцию всего одной переменной! Каждая линия на этом графике растет прямо пропорционально одной величине — величине, которую все боятся обсуждать. Населению Земли!
— Вообще-то, я думаю, это немного…
— Немного сложнее? Вовсе нет! Нет ничего проще. Если хотите больше чистой воды на душу населения, вам нужно, чтобы на земле было меньше людей. Хотите уменьшить выхлопы от машин — нужно меньше водителей. Хотите воспроизводства рыбы в океане — нужно, чтобы меньше людей ели рыбу!
Он свирепо смотрел на нее сверху вниз, его речь становилась все более решительной. — Откройте свои глаза! Мы находимся на краю гибели человечества, а наши мировые лидеры сидят в залах заседаний, заказывая разработки о солнечной энергии, вторичной переработке и гибридных автомобилях? Как это Вы — высокообразованная женщина-ученый — не видите? Разрушение озонового слоя, недостаток воды и загрязнение не являются болезнью — это симптомы. Болезнь — это перенаселенность. И если мы не столкнемся лицом к лицу с мировым населением, значит наши действия подобны накладыванию пластыря на быстро растущую раковую опухоль.
Для вас род человеческий подобен раковой опухоли? — допытывалась Элизабет.
— Рак — это всего-навсего здоровая клетка, которая стала неуправляемо размножаться. Я понимаю, что мои идеи кажутся вам неприятными, но смею вас заверить, что альтернативу этому вы сочтёте куда более приятной, когда она настанет. Если мы не предпримем решительных действий, то тогда…
— Решительных?! — оборвала его она. — Вы не то слово искали. Попробуйте «безумных»!
— Профессор Сински, — произнес этот человек, голос его стал устрашающе спокойным, — я позвал Вас сюда намеренно, потому что надеялся, что Вы — мудрый голос в Мировой Организации Здравоохранения — могли бы изъявить желание работать со мной и найти возможное решение.
Элизабет пристально всматривалась в него, не веря ушам своим. — Думаете, Всемирная организация здравоохранения станет совместно с вами… рассматривать подобную идею?
— В общем, да. — сказал он. — Ваша организация создана врачами, а когда врачи имеют дело с пациентом, у которого гангрена, они не колеблясь отнимают ему ногу для спасения жизни. Иногда выбор в пользу единственного плана действий оказывается меньшим из двух зол.
— Это совсем другой случай.
— Нет. Это то же самое. Разница только в масштабах.
Элизабет уже вдоволь наслушалась. Она решительно встала. — Мне нужно успеть к самолёту.
Долговязый угрожающе шагнул к ней, встав на пути к выходу. — По-хорошему предупреждаю. С вашей помощью или без нее, я с лёгкостью могу воплотить эту идею самостоятельно.
— Это я вас по-хорошему предупреждаю, — парировала она, — Я расцениваю это как террористическую угрозу и отнесусь к ней должным образом. — Она достала телефон.
Человек рассмеялся. — Вы собираетесь заявить на меня за высказывание гипотез? К сожалению, со звонком вам придётся подождать. Эта комната экранирована от излучений. Ваш телефон не сможет обмениваться сигналами.
Мне не нужно сигналов, психопат. Элизабет приподняла телефон и, пока человек осознавал происходящее, засняла его физиономию. В его зелёных глазах отразилась вспышка, и на мгновение он показался ей знакомым.
— Не знаю, кто вы, — сказала она, — но вы совершили ошибку, вызвав меня сюда. Когда доеду до аэропорта, я уже буду знать, кто вы такой, и вы окажетесь в контрольных списках ВОЗ, Центра контроля над заболеваниями и его европейского отделения как потенциальный биотеррорист. Наши люди будут заниматься вами денно и нощно. Если попытаетесь приобрести материал, мы узнаем об этом. Построите лабораторию — мы будем в курсе. Вам негде будет укрыться.
