Павел Агалаков - Пятая девушка
– А где сами мобильники? – спросил Алексей.
– Молодой человек, это не аксессуар для телефонов, это – мощное средство связи, работающее в цифровом FM-диапазоне. Радиус действия до сорока километров. Такими штуками британское MI-6 пользуется, «Агент 007» смотрели?
Все трое кивнули головами.
– Так вот, многое из того, что Джеймс Бонд использует в этом фильме, существует на самом деле.
– А эти прибамбасы вы тоже у британцев позаимствовали? – спросил Копылов, примеряя прибор к своему уху.
– Эти нет. Эти отечественного производства, только в серию еще не запущены. Так сказать, ноу-хау. Инструкция по пользованию в коробке. Едем далее. Наручники, две штуки. Камеры наблюдения с автономным питанием, шесть штук. – Фельдман выложил на стол черные кубики, похожие на игральные кости.
– С системой ночного видения? – спросил Грибин.
– Да. Плюс каждая имеет встроенный Wi-Fi, а также способна записывать и хранить информацию.
– А сколько времени они могут записывать? – поинтересовался Михаил.
– Девяносто шесть часов, или, проще говоря, четверо суток, – ответил Фельдман.
– Такими штуками израильский Моссад пользуется, – пошутил Копылов.
Дмитрий Нишанович кинул недобрый взгляд на Алексея, и улыбка тут же пропала с его лица.
– Леха, поосторожней шути, – одернул Ильин Копылова. – Простите, Дмитрий Нишанович. Давайте продолжим, – извинился Андрей и сделал еще одну пометку в накладной.
– Планшетный компьютер, одна штука. – Фельдман передал планшетник Грибину. – Он уже привязан ко всем камерам. Можно просматривать их поодиночке или все одновременно. Я полагаю, вы разберетесь.
– Да, разберусь. Спасибо, – поблагодарил Грибин.
– А это вам лично от меня. – Дмитрий Нишанович достал из кармана лазерный диск и положил его на стол. – На этом диске – программа управления камерами через Интернет со стационарного компьютера.
Грибин смущенно опустил глаза в пол, так как забыл записать этакую малость в список.
– Прошу вас проверить еще раз по списку наличие инвентаря и расписаться в накладной, – сказал Фельдман, обращаясь к Ильину.
Андрей пробежал по списку глазами, поставил подпись и передал документ Фельдману.
– Ну что ж, желаю вам удачи! – Дмитрий Нишанович убрал накладную в карман и покинул кабинет.
– Ну, Леха, – суровым тоном сказал Ильин. – Твой язык – твой враг. Надо же было такое сморозить.
– Михалыч, я не хотел его обидеть, просто решил пошутить, – сконфуженно пробормотал Копылов.
– Какая-то антисемитская шутка получилась. Забирайте инвентарь, зовите Свету и валите в парк устанавливать камеры. И в следующий раз думай, что говоришь. – Андрей погрозил пальцем Алексею.
Глава 48
– Если б мишки были пчелами, то они бы нипочем никогда и не подумали так высоко строить дом, – рассказывал детский стишок Копылов, взбираясь по лестнице на дерево. – Миша, а ты в детстве случайно не хотел стать Винни-Пухом? – спросил Алексей Грибина.
– Не-а. Я в детстве мечтал стать фотографом-орнитологом.
– Орнитологом? Птичек, значит, любишь?
– Просто они мне очень нравятся. Поверни чуть левее. Ага, вот так, – подкорректировал Грибин.
– Вот так и бывает в нашей жизни. В детстве за птичками с фотиком охотиться мечтаешь, а вырос – охотишься за преступниками. Правильно я говорю, а Миш?
– Все-таки классная эта шпионская штуковина, – сказал Грибин, поправляя поудобнее средство связи в ухе. – Света, ты меня слышишь?
– Да. Слышу отлично, – прозвенел голос Светы в голове Михаила.
– Я тоже тебя слышу, – хихикнул Копылов.
– Свет, походи влево, вправо, я угол обзора подстрою, – попросил Грибин, глядя на экран планшетника.
– Хорошо, – ответила Света. – Кстати, Леш, а ты кем хотел стать, не Пятачком случаем?
– Нет, Пятачок слишком мелковато для меня. Я хотел стать рыцарем-джедаем.
– Вот оно и видно, – подтрунил Грибин. – Американская киноиндустрия на тебя сильно подействовала. До сих пор, наверное, о лазерном мече грезишь.
– Нет, а что плохого в том, что я хотел бороться за справедливость? – с легкой обидой в голосе сказал Алексей. – Разве мы сейчас не этим занимаемся?
– Этим, этим. Долго мне еще ходить, а? – спросила Света. – Борцы за независимость всех угнетенных. Блин.
– Все, хорош. Крепи, – сказал Грибин Копылову.
– Чего это вы здесь делаете, а? – спросил скрипучий старческий голос за спиной Грибина.
От неожиданности Михаил подпрыгнул на месте, а Копылов чуть не свалился с лестницы. Грибин повернулся и увидел маленькую сморщенную старушку, грозно зыркавшую на него сквозь толстые линзы очков.
– Мы, мы… – не зная, что ответить промычал Грибин.
– Мы, бабушка, орнитологи, – нашелся Копылов.
– Какие еще гинекологи? – скрипнула старушка, продолжая сверлить взглядом Грибина.
– «Она не только слепая, но и глухая» – промелькнула мысль в голове Михаила.
– Не гинекологи, а ор-ни-то-ло-ги. – Последнее слово Алексей произнес громко и по слогам. – За птичками наблюдаем, изучаем их повадки и все такое.
– Ага, за птичками. Знаю я ваше изучаем. Гнезда разорят, а мать потом волнуется, птенцов ищет.
– «Еще и тупая» – новая мысль посетила Грибина.
– Слазь давай, а то сейчас милицию позову, будете им рассказывать про птичек, – не на шутку разошлась пенсионерка.
– Успокойтесь, бабуля, – вышел из оцепенения Михаил. – Мы не разоряем, мы, наоборот, защищаем. Мы – юные натуралисты.
– Юннаты? – несколько помягчев, спросила старушка.
– Да-да, юннаты, – подхватил Копылов.
– Что-то вы больно взрослые для юннатов.
– Так это, – стушевался Алексей. – Мы это. Мы – преподаватели.
В наушниках Грибина и Копылова послышался ехидный смешок Красавиной.
– Да. – Михаил на секунду замялся. – Руководители кружка. Нам дети сказали, что видели здесь редкую птицу.
– Какую птицу? – спросила старушка, склонив голову набок.
– Эту, ну как ее там… – Лоб Грибина стал похож на гармошку.
– Марабу. Да, марабу, – ответил Копылов.
– Ты бы еще страуса назвал, – сквозь смех сказала Красавина.
– Света, отстань, – шепотом произнес Алексей.
– Что еще за светостань? – не унималась бабуся.
– А, а, а это птица марабу из семейства светостань. Очень редкий экземпляр, находится под охраной всего мира, – быстро вставил Грибин, теребя козырек каски.
– Ну ладно, изучайте, – разрешила старушка. – Только если что, я вас запомнила. – Бабушка развернулась и пошла дальше по своим делам.
– Фу, – выдохнул Михаил. – Гринпис выискался.
– А что? Клевая отмазка получилась, – спускаясь по лестнице, сказал Копылов.
– Вы подумайте, как отбрехиваться будете, когда на фонарный столб полезете. Нам только с полицией разговора не хватало, – прозвучал голос Светланы.
– Да уж, – согласился Грибин. – Тут юннаты точно не проканают.
– Ладно, по месту разберемся, – ответил Алексей, складывая лестницу и направляясь к следующей точке.
Света прикрыла веки, жмурясь от яркого сентябрьского солнца. Теплый, легкий ветерок приятно обдувал лицо, неся в себе едва уловимый запах осени. Красавина раскинула руки в стороны, словно пытаясь раствориться в красоте последних деньков бабьего лета. Размеренный шум вечнозеленых парковых сосен ласкал слух, окутывая все тело тончайшим шелком гипнотических звуков. Вдруг в спину ударил сильный поток воздуха, шелест ветвей собрался в единый сгусток, вихрем разнося треск раскачивающихся деревьев под яростными ураганными порывами. Света осторожно повернулась, прикрывая глаза ладонью от взметнувшихся ввысь пылевых столбов, образовавших огромную воронку, затягивающую в свое чрево все, что попадалось на пути. Красавина почувствовала, как ее ноги оторвались от земли и она, подхваченная ревущей каруселью, начала подниматься вверх. Внезапно все стихло, будто смерч сжалился над миром и остановил свое разрушительное шествие, но по какой-то нелепой случайности забыл вернуть Свету на землю. Невесомая, почти прозрачная дымка обнимала Красавину, наполняя ее освежающей прохладой и беспредельным, всеобъемлющим чувством счастья. Света посмотрела вниз и увидела под ветвями наполовину высохшей сосны одиноко стоящую девушку. Девушка подняла голову вверх, чему-то мечтательно улыбнулась и поправила слегка растрепавшуюся прическу.
– Ирка! – электрическим разрядом пронеслось в голове Светланы. – Ирка-а-а! Уходи-и-и! Уходи-и-и! – во весь голос прокричала она, но слова разбивались о невидимую стену на тысячи звенящих осколков. – Да что же это? Ира-а-а! – продолжала звать подружку Красавина, пытаясь освободиться от пронзающей ее насквозь блаженной неги.
Беспомощно барахтаясь, Света чувствовала себя мотыльком, попавшим в ловко расставленную паутину. Каждое движение еще больше сковывало ослабленное блаженством тело. Окончательно выбившись из сил и поняв, что Ира не слышит ее, Красавина решила отдаться судьбе.
