Патриция Хайсмит - Выкуп за собаку
— Здравствуйте, мистер Духамель, — приветствовал его Рейнолдс, поднимаясь из-за своего стола. — В чем дело на этот раз? Садитесь.
Кларенс сел в большое кожаное кресло. Кабинет был заставлен книжными шкафами, на окрашенных в томатный цвет перегородках висели рисунки и большой плакат с портретом Кастро, но не тот, что у Мэрилин.
— Я только что был в Бельвью из-за письма, которое написал Роважински моей подруге, — сказал Кларенс. — Наверное, проще показать вам это письмо. — Кларенс достал конверт и протянул его мистеру Рейнолдсу.
Эд прочитал письмо, стоя возле стола.
— Кто такая Мэрилайн? — спросил он, произнеся ее имя в рифму с Кэролайн.
— Мэрилин. Он неправильно написал имя. Она моя знакомая, живет на Макдугал-стрит. Вот почему я только что ходил в Бельвью, чтобы поговорить с врачом, который обследовал Роважински, когда его поместили туда. В Бельвью нет мест, как мне сказали. Я думаю, мистер Рейнолдс... мне кажется, если вы поговорите с моим капитаном — именно с капитаном Макгрегором, это тот, с кем вы встречались, — и, возможно, с кем-нибудь в Бельвью, нам удастся добиться, чтобы этого человека изолировали. В противном случае он снова будет слоняться по улицам и делать гадости. Если я приду с этим письмом, капитан может подумать, что я раздуваю это дело только потому, что Мэрилин моя подруга.
Эд положил письмо на угол своего стола, чтобы молодой человек мог до него дотянуться.
— Этот человек следил за вами? Видимо, да.
— Он, должно быть, видел меня с Мэрилин... возможно, на Макдугал-стрит. Я расскажу своему капитану об этом, но вы понимаете, надеюсь, мое положение, мистер Рейнолдс. Если бы вы немного помогли мне...
Эд медлил с ответом.
— Упрятать его в лечебницу или в тюрьму, — со вздохом сказал Эд, усаживаясь за стол. — Интересно, надолго?
— Не знаю. Он не изменится к лучшему, так мне кажется. Ему пятьдесят один.
— Я понимаю ваше состояние, особенно с учетом того, что он пишет такие письма вашей подруге. Но я и моя жена тоже, мы считаем, нам не следует вмешиваться в это дело. Пусть им занимается правосудие. Предположим, его посадят в тюрьму на два месяца, а потом он снова выйдет. Если он узнает, что я приложил к этому руку, он станет мстить. Как по-вашему?
Кларенс понимал. Конечно, Роважински мог и не узнать, что мистер Рейнолдс приложил руку к его задержанию, но Кларенс боялся обещать что-то наверняка.
— Мне наплевать даже на деньги, которые этот человек выманил у меня, — добавил Эд. — Такова жизнь в Нью-Йорке, ничего не поделаешь, но, мистер Духамель... Как, кстати, вас зовут?
— Кларенс. Клар.
— Кларенс. Если позволите мне... мы с женой намного старше вас. Что случилось, то случилось. Никого невозможно вернуть к жизни. Я не хочу выглядеть сентиментальным... но мы предпочитаем ни во что не вмешиваться. Если вы втянете нас снова в это разбирательство, особенно после того, как мы решили завести другую собаку... и если этот человек снова окажется на свободе...
Кларенс растерялся. Мистер Рейнолдс другими словами высказал то же, что Мэрилин: именно это она имела в виду.
— Но если вы напишете заявление в мой участок... Роважински, вероятно, даже не узнает об этом.
Эд улыбнулся и закурил сигарету.
Раздался стук в дверь.
Вошла блондинка, которая провожала Кларенса до кабинета. В ее руках был поднос.
— Кофе, Кларенс? Фрэнсис, это патрульный Духамель. Но вы, вероятно, уже представились. Моя секретарша Фрэнсис Вернон.
Кларенс поднялся:
— Как поживаете?
— Патрульный Духамель помогал нам, когда украли Лизу, — объяснил Эд.
— О, конечно. Эд рассказывал о вас. Вы нашли человека, который сделал это.
— Да, — подтвердил Кларенс.
— Его только что выпустили из Бельвью, — добавил Эд.
Фрэнсис удивилась:
— И что они собираются делать с ним?
— Не знаю, — ответил Эд. — Он живет в комнате в Виллидж, как говорит Кларенс.
— Вот как? Просто живет?
Кларенс увидел на ее лице то же недоумение, которое появилось на лице Эрика.
— Я понимаю, что ему место в тюрьме. Он по-прежнему пишет анонимные письма и оскорбляет людей. Моя подруга только что получила такое письмо. — Кларенс запнулся, подумав, что и так сказал слишком много.
— Человек, который камнем убил собаку, — произнесла Фрэнсис, — теперь на свободе. Что вы знаете? Эта собака... Вы, наверное, не видели Лизу? — спросила она Кларенса.
— Нет.
— Вот ее фотография. Эд хотел убрать ее, но я попросила оставить. — Она показала на фотографию в рамке, прислоненную к каким-то книгам. — Снимок сделали здесь, на вечеринке. Прощальная вечеринка Фрица, верно? Лиза приходила в контору очень часто.
— Всего несколько раз, — возразил Эд.
— Она носилась кругами по комнате, приветствовала каждого, и ей давали ломтики поджаренного хлеба с закусками... — Фрэнсис замолкла, улыбаясь. — И она всегда вставала на задние лапки, получив что-нибудь, как будто говорила «спасибо».
Эд улыбнулся и засунул руки в карманы.
— Мы никогда не учили ее стоять на задних лапах. Страшная попрошайка!
— И этот подонок убил собаку просто так, — продолжала Фрэнсис, обращаясь к Кларенсу. — Нас всех эта история просто привела в ужас. Мы здесь, в редакции, не могли поверить этому.
— Пейте кофе, Кларенс, — напомнил Эд. — Вам положить сахару?
— Мы написали Эду письмо, выразили наши соболезнования, — продолжала Фрэнсис, — как будто Лиза была человеком. Да, она была личностью. Вы меня не поймете, потому что не видели ее.
Кларенс ничего не ответил, мистер Рейнолдс с многозначительной улыбкой посмотрел на него.
— Извините меня, если я наговорила лишнего, — сказала Фрэнсис, взглянув на Кларенса и внезапно смутившись. Потом обратилась к мистеру Рейнолдсу: — В четыре тридцать. О письме из Бостона не беспокойтесь, они позвонили, и я все уладила.
Кларенс выпил свой кофе. Он понял, что ничего не добьется. Посмотрел на растения на подоконнике, на удобный, обитый зеленой кожей диван, где, вероятно, устраивался Эд, чтобы прочитать рукопись или вздремнуть, если очень уставал. Рядом с диваном стоял низенький столик с пепельницей, бумагами, карандашами. Кабинет напоминал жилую комнату.
— Надеюсь, вы накажете этого подонка, — сказала Фрэнсис, направляясь к двери. — При одной мысли, что он живет в Виллидж, дрожь пробирает.
Кларенс взял со стола письмо Роважински.
— Вам не удастся уговорить свою знакомую обратиться в полицию? Вы говорили, что еще не показывали это письмо в полицейском участке.
— Нет, сэр. Только в Бельвью. Оно попало ко мне сегодня днем. Покажу его в участке вечером. — Но стоит ли? Кларенс не был уверен, что там хоть пальцем пошевелят.
— Попытайтесь сделать что-то ради Мэри-лип. — Эд проводил Кларенса до двери. — Она ваша подруга?
— Да. — Кларенс не отважился сказать, что надеется когда-нибудь познакомить с ней Эда.
Эд открыл дверь:
— Уговорите ее подать жалобу. Желаю вам удачи, Кларенс. Найдете отсюда дорогу?
— Да. Спасибо, мистер Рейнолдс.
Глава 16
Кларенс вернулся домой и позвонил Мэрилин — рассказать, что был в Бельвью и что собирается сегодня вечером показать письмо Роважински в полицейском участке.
Мэрилин не отвечала.
В 5.30 ситуация не изменилась. Возможно, Мэрилин на работе, печатает у кого-то или носит письма. В семь вечера он попытался позвонить еще раз. Снова безрезультатно. Кларенс решил, что она вышла поесть или осталась на обед у того, чью работу перепечатывала, — возможно, у писателя. Однако Мэрилин явно не очень интересовало, как он поступит с письмом Роважински, раз она не удосужилась ему позвонить.
В этот вечер, придя на дежурство в полицейский участок, Кларенс увидел Манзони в кабинете Макгрегора. Предполагалось, что Манзони свободен с восьми вечера, однако он еще не переоделся в штатское. Кларенс надел форму в раздевалке. Выходя, он столкнулся в дверях с Манзони, и тот резко мотнул головой и усмехнулся. Но с другими полицейскими, заступающими на дежурство, Манзони здоровался очень приветливо.
— Стив! Как твоя половина? Все еще бездельничает? — Жена Стива была беременна, но Кларенс считал, что недостаточно близко знаком со Стивом, чтобы расспрашивать его о жене.
Кларенс пошел в кабинет Макгрегора и показал ему письмо от Роважински. Он хотел обсудить это письмо до начала инструктажа.
— Девушка, которая получила письмо, — моя подруга, — объяснил Кларенс.
— Гм-м. Ну и что?
— Ну, Роважински уже один раз поймали, и это на него явно не подействовало. Он все еще докучает людям. Он даже разговаривал с мисс Кумз у ее подъезда. Как по-вашему, что с ним сделают? — Последнее предложение Кларенс заготовил заранее. Не «что нам с ним сделать?» — это прозвучало бы слишком уж лично, но «что с ним сделают?» — обычный вопрос.
— Все зависит от того, что скажут в Бельвью. Мы еще не получили заключение.
— Они нашли для него комнату на Мортон-стрит. Он живет там. Но разве его не будут преследовать по суду?
