Скотт Смит - Сумка с миллионами
Сказав это, Луи хихикнул и прикрыл рот рукой.
Я сразу же почувствовал запах спиртного.
– Езжай домой, Лу, – ответил я. – Езжай.
Через дверь в дом сочился морозный ночной воздух. Мне было очень холодно.
– На улице мороз, Хэнк. Может, пригласишь меня войти?
Луи всем телом навалился на дверь, и мне ничего не оставалось делать, как шагнуть назад. Войдя в коридор, Луи, все еще улыбаясь, захлопнул за собой дверь.
– Я решил, что уже пора разделить деньги, Хэнк. Я хочу свою долю, – сказал он и внимательно осмотрел коридор, как будто думал, что мешок лежит прямо здесь.
– Лу, деньги не здесь.
– А где? В гараже?
– Даже если они были бы здесь, я бы тебе ничего не отдал.
Луи был явно возмущен моими словами.
– То, что деньги у тебя, совсем не значит, что они твои. Часть из них принадлежит мне, – сказал он и ткнул себя пальцем в грудь.
– Мы заключили соглашение, – уверенно ответил я.
Луи не обратил никакого внимания на мои слова. Он потянулся вперед, пытаясь заглянуть на кухню.
– Они в банке? – спросил он.
– Конечно нет. Я их спрятал.
– Хэнк, мне нужна часть денег. Прямо сейчас.
– Если ты помнишь, у нас было единственное условие: чтобы оставить деньги, мы должны следовать плану.
– Да хватит тебе, мистер Бухгалтер. Не будь занудой.
– Кто в машине?
– В машине?
– Кто тебя ждет? – спросил я и показал на дверь.
– Там никого. Я приехал один.
– Лу, я видел, что в машине кто-то есть. Это Нэнси?
Луи вдруг хитро улыбнулся. Ему, похоже, это показалось даже забавным.
– Ты все это время следил за мной? – поинтересовался он.
– Кто там? Нэнси и кто еще? Джекоб?
Луи покачал головой.
– Только Нэнси, – ответил он. Потом, заметив, что я нахмурился, снова улыбнулся, совсем как ребенок, которого поймали на лжи, и добавил: – Нэнси и Сонни.
– Сонни Меджор? – удивленно переспросил я. Я никогда даже не предполагал, что они могут быть друзьями.
Луи кивнул:
– Он приехал к нам за деньгами за дом, и мы с Нэнси предложили ему прогуляться. Вот поэтому мне и нужны деньги, мистер Бухгалтер. Я везу своего домовладельца выпить вместе.
– Ты им рассказал о самолете?
– Конечно нет, – раздраженно ответил Луи, – я сказал, что ты должен мне немного денег.
Я нахмурился. В доме что-то скрипнуло.
– Хэнк, я прошу отдать только то, что по справедливости мне принадлежит.
Луи стоял, немного раскачиваясь. Судя по этому жесту, я сделал вывод, что ему уже не терпится поскорее получить деньги.
Я желал, чтобы он немедленно уехал, но только не знал, как заставить его сделать это.
– Можешь даже не отдавать мне всю сумму, дай только одну пачку. Мне этого вполне хватит. За остальным я приеду потом.
– Если ты еще хоть раз попросишь меня об этом, – медленно и спокойно сказал я, – первое, что я сделаю завтра утром, – так это сожгу деньги. Ясно?
– Шантажист, – прошипел Луи.
– Давай, попроси еще раз. Увидишь, что я не шучу, – добавил я.
– Я знаю один маленький секрет, мистер Бухгалтер. Джекоб рассказал мне кое-что.
Я молча смотрел на Луи в ожидании продолжения.
– Я знаю, что случилось с Дуайтом Педерсоном, – произнес он и лукаво улыбнулся.
Я чуть вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Да, я никак не ожидал услышать этого. Я пытался думать как можно быстрее. Тело меня не слушалось, бороться с дрожью было очень сложно. В голове пульсом била одна мысль: Джекоб рассказал ему о Педерсоне. Я был в шоке. Я не ожидал такого от Джекоба.
Луи снова улыбнулся. Я сделал над собой усилие и попытался посмотреть ему прямо в глаза.
– Дуайт Педерсон? – спросил я, делая вид, что не понимаю Луи.
Луи улыбнулся еще шире:
– Ты убил его, мистер Бухгалтер. Вы с Джекобом убили его.
– Луи, ты слишком много выпил. Ты сам не понимаешь, что говоришь.
Луи ухмыльнулся:
– Я не позволю тебе сжечь деньги. Это будет воровство – ты украдешь у меня мои деньги. Если ты это сделаешь, я всем расскажу то, что знаю.
Часы в гостиной пробили час ночи. И дом снова погрузился в ночную тишину.
Я положил руку на куртку Луи, прямо на его солнечное сплетение. Нет, я не хотел его толкать или бить, я просто спокойно положил руку. Мы оба смотрели вниз.
– Иди домой, Луи, – шепотом произнес я.
Он покачал головой:
– Мне нужны деньги.
Тогда я подошел к шкафу, нашел в куртке свой кошелек, достал оттуда две купюры по двадцать долларов и протянул Луи.
Однако он едва взглянул на деньги и сказал:
– Нет, мне нужна одна из тех пачек.
– Их здесь нет, Луи. Я спрятал их не дома.
– Где?
– Возьми эти деньги, – сказал я, протягивая ему сорок долларов.
– Я хочу свою долю, Хэнк.
– Ты получишь ее летом, как мы и договорились.
– Нет. Я хочу сейчас.
– Луи, ты меня не слушаешь. Я не могу отдать тебе деньги сейчас. Их здесь нет.
– Тогда я приеду утром. Мы вместе съездим и заберем деньги.
– Мы так не договаривались. У нас есть план, которому мы должны следовать.
– Ты только представь, что кто-нибудь напишет анонимную записку шерифу, в которой расскажет о том, что в деле Педерсона не все так чисто, как кажется.
Я пристально посмотрел на Луи. Признаться, я еле сдерживался, чтобы не ударить его. Мне хотелось размахнуться как следует и выбить ему пару зубов. А потом размахнуться еще раз и сломать ему шею.
– Возьми сорок долларов, – повторил я, изо всех сил стараясь сдержать эмоции.
– Разве он не мог просто не справится с управлением? – Луи покачал головой, показывая, что в эту версию невозможно поверить, и, улыбаясь, продолжил: – Мне кажется, что это по крайней мере странно. А где вы были в новогоднее утро?
– Ты никогда этого не сделаешь.
– А мне нечего терять, Хэнк. У меня нет денег, а я уже многим должен.
– Если ты подставишь нас, ты вообще ничего не получишь.
– Я не могу ждать до лета. Деньги нужны мне сейчас.
– Возьми эти сорок долларов, – снова повторил я и протянул деньги.
Луи снова покачал головой:
– Нет, я вернусь утром. Мне нужна по крайней мере одна пачка.
На секунду меня охватила паника. Но я быстро взял себя в руки, и выход нашелся сам собой.
– Я не могу никуда с тобой ехать завтра утром, – сказал я. – Дорога займет около суток. Я не могу так надолго уезжать, пока Сара не родит.
Луи, кажется, еще не решил, стоит мне верить или нет.
– Сутки? – переспросил он.
– Я спрятал мешок неподалеку от Мичигана.
– Какого черта ты отвез деньги в Мичиган?
– Я не хотел, чтобы они хранились где-то поблизости. Я подумал, что, если мы вдруг попадем под подозрение полиции, то будет лучше, чтобы деньги были как можно дальше.
Я видел, что Луи уже начал сомневаться и искать выход.
– Когда Сара родит? – спросил он.
– Через несколько недель.
– И тогда мы поедем за деньгами?
– Да, – ответа я, чтобы поскорее отделаться от Луи.
– Обещаешь?
Я кивнул.
– И мы разделим их?
Я снова кивнул.
– Возьми сорок долларов, – сказал я.
Луи посмотрел на деньги, взял их, положил в куртку и улыбнулся.
– Прости, что разбудил.
Я открыл дверь и, как только Луи вышел, сразу же ее захлопнул.
Заперев дверь, я посмотрел в окно. Луи остановился на крыльце, достал деньги, которые я дал ему, внимательно посмотрел на них и только потом пошел к машине.
Когда он открыл дверь машины, внутри на секунду зажегся свет. Теперь я совершенно ясно увидел двух человек в салоне. Впереди сидела Нэнси. Она улыбалась Луи. Сзади сидел еще один человек. Его я разглядел хуже, и сначала мне показалось, что это действительно был Сонни Меджор. Но когда Луи сел в машину и захлопнул дверь, у меня почему-то вдруг появились некоторые сомнения. Сонни Меджор был довольно низким мужчиной, он был меньше Луи, а вот человек на заднем сиденье выглядел довольно большим, я бы даже сказал, тучным. Он был похож на Джекоба.
Я смотрел на машину, которая уже выехала на дорогу. Луи включил фары. Я стоял у окна до тех пор, пока машина не скрылась из виду, а шум ее двигателя не исчез где-то в сумраке ночного города. В доме снова стало тихо и спокойно.
Я попытался быстро придумать, что делать, но мысли путались и ничего дельного в голову не приходило. Единственное, что я понимал, было то, что все вышло из-под контроля. Теперь у меня действительно появились проблемы, причем довольно серьезные, и выхода, кажется, не было.
Когда я отвернулся от окна и собирался было идти обратно в спальню, я увидел Сару, которая, закутавшись в белый халат, как привидение, стояла на верхней ступеньке лестницы.
Мы говорили прямо там.
Я поднялся к ней, и мы устроились на ступеньках. Так мы и сидели в темноте, прижавшись друг к другу, как дети, и разговаривали о том, что произошло.
