Валерий Смирнов - Тень берсерка
Мне предстоит сражаться всего лишь за победу. Во всяком случае, приложу все усилия, лишь бы максимально использовать сложившиеся обстоятельства. Если вместо хорошо оплаченной сиделки у постели больного дедушки сердобольно дежурит Аленушка, значит, я на верном пути.
Перед тем как направиться в палату, посещаю еще более антикварный, чем канувшее в вечность переходящее красное знамя, больничный сортир. Исключительно для того, чтобы облегчить дальнейшее существование с помощью записки, переданной доходягой с поврежденной конечностью. Ознакомившись с ее содержанием, я не стал жевать-глотать тонкую бумагу, а уничтожил ее не менее надежным способом и с чувством глубокого удовлетворения направился скорбеть у койки того, кому по гроб жизни обязан своей счастливой судьбой.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Сидя в потемках, услужливо предоставленных постояльцам «Метелицы», я чувствовал легкое раздражение, несмотря на то, что мне улыбнулось счастье лично убедиться: здоровье доблестного защитника отчизны Чекушина окончательно и бесповоротно пошло на поправку. Пройдет еще пара дней — доктора не без сожаления выпишут сладкого пациента, и друг Евсеевич снова обретет возможность гонять на лыжах за инсультом.
Легкое раздражение вызвано всего одним обстоятельством. Аленушка оказалась донельзя закомплексованной на старомодных идеалах. Пользуясь некоторыми привилегиями такого заслуженного деда, она поселилась в больнице. Можно подумать, ради этого я делал все возможное, лишь бы к Чекушину относились согласно клятве Гиппократа.
Чтобы славный ветеран поскорее встал на ноги, пришлось провести воспитательную беседу с врачом. Естественно, как бы между прочим, хотя тот слушал меня с таким вниманием, словно до него снизошел сам академик Павлов, понимавший толк в добыче слюны из полуголодных организмов.
В условиях существования отечественной медицины я держался увереннее того Павлова, а потому доктор легко согласился с моей точкой зрения: болящий Чекушин пошел на поправку спринтерскими темпами. Вдобавок отбивающая кусок хлеба у ночных сиделок внучка — действительно явный непорядок. Есть часы посещения больных — и хватит. Нечего нарушать распорядок. Иначе иди знай, вдруг ветеран, возле которого постоянно околачивается внучка, дополнительно надрывает сердце, глядя на нее? Он, может, думает о будущем Аленушки, а от таких мыслей больному, как и подавляющему большинству здоровых, захочется исключительно взвыть или разрыдаться. О каком успешном лечении может идти речь?
Кроме лечебно-профилактических обстоятельств, дополнительное раздражение вызвал факт моего явного перевоплощения. Чувствую себя не рыбкой в просвечивающемся аквариуме, за поведением которой не наблюдают разве что слепые, а самым настоящим болваном, если пользоваться рябовской терминологией. Сережа любит сравнения с преферансом.
Интересная игра. В нее можно и вдвоем катать, с так называемым болваном. Карты сдаются на троих, вистующий запросто открывает свои и болвана. В самом деле, разрешения, что ли, у него просить, у пустого места, этого теоретически третьего? Он только указующий перст судьбы, определяет, от кого идет ход, а в остальном — игроки все за него решают.
Именно таким болваном я себя чувствую. Представляю, какую радость испытывает Рябов в сложившейся ситуации. За всю историю нашей совместной деятельности Сереже не часто удавалось почти полностью исключить меня из игры. Впрочем, за что боролся, на то и напоролся, сам согласился работать на отвлечение. А куда было деваться, на кого, кроме меня, обратил бы пристальное внимание Грифон, на жизнерадостных придурков с телекамерами или иногородних охотников?
Стоящая на столе не зажженная керосиновая лампа будоражила мое тонкое обоняние, источая дивный запах. К чему такая забота о человеке тому, у кого чувство ответственности развито куда лучше пресловутого шестого? Вот по этой причине Сереже рановато радоваться. Придется сходить в спецхран, несмотря на возможную реакцию Рябова.
По поводу отхода особо переживать не стоит, ну разве если, кроме Будяка, в косятинской эпопее появятся дополнительные покойники. В самом деле, кто станет подымать шумиху при такой-то сказочной ситуации: пришли туда, не знаем куда, и взяли то, не знаем что. И не иначе. О краже речи быть не может, как бы ни полоскал крыльями по ветру страж сокровищ, которых не существует. Ну что, ребятки-гипербореи, сами себя за зад укусили?
Да нет, пока зад в переносном смысле ноет у меня. И будет ныть до тех пор, пока все окончательно не станет на соответствующие безопасному образу жизни места. Оттого что один из ключей к заветной дверке, за которой спрятан клад, — ничем не примечательная фигурка исчезнувшего администратора.
Я ведь не Шерлок Холмс и не опытный сыщик по фамилии Маркушевский или честный мент Саенко. Конечно, было бы здорово протелефонировать на Бэйкер-стрит, чтобы великий Холмс взялся за это дело. При нашей действительности и раскрываемости заказных убийств вся надежда только на него. Шерлок побегал бы с лупой по моему номеру, осмотрел труп Будяка, затем рабочее место администратора и выдал бы эпикриз. Дескать, покойника дербенили топором. И не просто топором, а именно еланью, клевцом, протазаном, цоцзыфу, на худой конец, томагавком. Да чего там, если хозяина города исполняли редчайшим антиквариатом в виде лохаберакста или шисхаккеля, Холмс скажет, чем именно, не задумываясь.
Кто убивал? Нет проблем. Мужчина выше ста семидесяти пяти сантиметров, с красным носом, левый глаз заколочен фанерой. Администратор? Вот здесь и у великого сыщика начнутся проблемы. Он-то, бедолага, не догадывается, насколько шагнул вперед агентурный метод оперативной работы, сам все больше пользуется услугами пацанов.
Исчезнувший администратор принадлежит к когорте стукачей, которых у нас расплодилось куда больше, чем блох на бродячей стае собак. Стукачи бывают разные, например платные. Их гораздо меньше, чем тех, кого зажали компроматом. Эти капают, спасая собственную шкуру за счет горя ближнего.
Почти по Писанию — «Стучите — и будет вам отворено» — работает многочисленное племя, поклоняющееся святому Павлу Морозову. Они, понятное дело, патриоты, стучащие по идеологическим мотивам. Раньше выявляли антисоветчиков, а сегодня?
И сегодня они не без дела. Потому что один философ давным-давно заметил: патриотизм — последнее убежище негодяев. Ошибался философ. Это их первое убежище, а стучать — главное жизненное призвание. Напрасно, что ли, Академия наук по числу доносов заметно опережала даже так называемые творческие союзы? А ведь среди ученых очень мало осведомителей той категории, к которой принадлежит администратор, — по месту работы. Есть такие профессии и должности, которые особо располагают к вербовке. Администратор — из их числа.
Глупо было бы думать иначе, вдобавок факты красноречивее любой теории. На дочку администратора «Метелицы», красну девицу необъятную, в свое время лихие разбойники наехали. Девица активно скупала сало в окрестных селах и волочила его за кордон, не имея понятия о таможенных декларациях и налогах на добавленную стоимость. Несмотря на катастрофическое падение уровня жизни народа, она раскрутилась до такой степени, что выгнала избушку о два этажа — не лубяную или ледяную, а из силиката. Вот тут-то разбойнички пережить не смогли, как сало активно мимо их ртов пролетает, решили кусок отхватить. Естественно, для порядка. Как это так, кто-то торгует, а им не платит, сплошной беспредел.
Заявились будяковцы к деве красной, набили стрелу для расчета, не принимая здравых возражений, и стали растопыривать карманы в ожидании урочного дня. Но пришлось им отлипнуть от бизнес-бабы несолоно хлебавши. Сама-то она вряд ли своим салом кого-то прельстила, пусть даже у местных деятелей вкусы соответствующие. Папаня посодействовал, пользуясь тайным званием и всеми вытекающими из него почти сказочными поблажками со стороны следящей за правопорядком организации. И грозный Будяк мгновенно потерял интерес к сальной девице, чуть ли не впервые в трудовой биографии отказался от увеличения прибылей.
Так разве после этого я поверю, что администратор самолично рубил Будяка, приговаривая: «Получи, кровосос, за дочку мою ненаглядную и прочий страдающий от твоей непомерной дани народ!»? Если каждый начнет таким манером в экономические процессы вмешиваться, стране конец придет. Да и где на поголовно всех рэкетиров топоров набраться? Отечественная промышленность стоит надежнее Алеши Поповича на распутье. Налево пойдешь — в острог попадешь, направо пойдешь — налогами задушат. Вперед тоже идти не след, опыт у нас по этой части большой. Сколько вперед ни шли, все позади самих себя оказывались.
В нашей сказке-реальности и не такое бывает. Вот и не приходится сомневаться: в данном случае Грифон никакой самодеятельности не допускал, а вполне умело поруководил и Будяком, и администратором. Причем сориентировался мгновенно, как только поступило Будяку заманчивое предложение. Я работал и на отвлечение, и на подстраховку. Спецхраны будякам не по зубам, здесь не их сноровка требуется, но в результате Грифон решил навязать свою игру и попытался повесить на меня труп. В подобной ситуации другому человеку было бы не до жира, спрятанного в тайном подвале. Плохо же ты меня знаешь, где бы я был, если бы не научился на собственных синяках-шишках держать удары судьбы? Там, где все остальные, в глубокой заднице.
