Арсений Ахтырцев - Сабля Чингизидов
— Идите-идите. Вы оба холостые-неженатые, чего вам киснуть? — одобрила планы мужчин Надежда. Она откровенно любовалась крепкими, удивительно похожими фигурами брата и сына.
— Ой, ребята, я б тоже с вами, да вот угораздило в Тулу со своим самоваром приехать, — засмеялся старший Аржаков.
— Давай-ка, идем, бабник, а то на процедуры опоздаешь.
После пляжа дядя с племянником решили попить кофе с пирожными.
Торговля в кафе «Магнолия» — так оригинально называлась мисхорская точка Катерины — была в самом разгаре. Отдыхающие нового заезда сделали первую ходку на пляж и теперь, возбужденные и раскрасневшиеся, возвращались в номера, чтобы отдохнуть перед обедом. В закрытое помещение идти особенно не хотелось, и тут «Магнолия», стоявшая в тени больших платанов, оказывалась как нельзя кстати.
— Сейчас семейные до обеда будут идти, — наставляла Эмилию баба Люба. — Они много не тратят, экономят. Мороженое для детей да кофе родителям или минералку холодную. После обеда мертвое время, часа два. Потом парочки пойдут. Они шампанское холодное берут к пирожным. А к вечеру опять будет очередь.
Каждому покупателю, предъявлявшему приглашение, разосланное накануне Катиной фирмой, Эмилия сервировала дегустационную тарелочку новых пирожных сезона. Свежие пирожные были привезены утром, уложены тесными рядами в плоских картонных коробках и охлаждались в большом холодильнике внутри киоска. Катины пирожные покупателям нравились.
— Ой, девушка, а мы забыли приглашение в номере. Что ж нам теперь, в санаторий возвращаться? — хитрила толстая тетка с высокой прической, которую Эмилия прекрасно запомнила с утра, когда та обменяла Катин буклетик на бесплатный десерт для себя, своего долговязого мужа и крепенького белобрысого мальчишки лет десяти, с упоением ковырявшего в носу. Мальчишка, по-видимому, так с утра и не прерывал своего занятия, продолжая беспощадно расправляться со своим носом, который стал ярко-розовым после пляжного солнца.
— Конечно, конечно. Вот вам наши пирожные, дегустируйте на здоровье и приходите еще.
— Вот спасибо, а то мы думали, что уж и не попробуем. — Тетка плотоядно смотрела, как наполняется картонная тарелочка.
— А вы, красавица, коньяк дегустировать не даете? — засмеялся стоявший за теткой широкоплечий мужчина в военной форме, в какой Эмилия видела Катиного мужа на фотографии. На нем была кремовая рубашка с коротким рукавом и белая фуражка с крабом. Рядом с ним стоял совсем молодой человек в шортах и футболке.
«Наверное, сын», — подумала Эмилия и улыбнулась загорелому здоровяку.
— Наша фирма производит пирожные самые лучшие на побережье, а коньяк — не наша специализация.
— Так зачем же дело стало? Давайте продегустируем вместе где-нибудь сегодня вечером, — предложил здоровяк, отодвигая тетку и переходя на приглушенный баритон профессионального обольстителя.
«Он со мной флиртует», — догадалась баронесса.
Неожиданное открытие изрядно ее развеселило. Видимо, в разворачивающемся действе ей отводилась роль прекрасной гризетки, которая не в силах устоять перед блестящим гвардейцем. Хотя возраст для гризетки у нее вряд ли подходящий. Но и гвардеец, честно говоря, был не первой свежести. Хотя крепкая фигура и голубые глаза на загорелом лице смотрелись недурно. В любом случае во всем, что касается флирта, ее трудно было назвать новичком, и она смело посмотрела в глаза бравому любителю коньяка.
— А вам не кажется, что простая продавщица вам не пара, адмирал?
— До адмирала мне еще два звания, а вы такая же простая продавщица, как я принц Уэльский. Уж простых-то продавщиц я на своем веку повидал.
— Да, а кто же я? — притворно изумилась Эмилия.
— Вы? — Будущий адмирал подумал мгновение и решительно ответил: — Вы — Золушка. И сегодня вечером у вас будет бал. Я вас на него приглашаю. Ровно в девять вечера буду ждать вас вон на той стоянке. Видите, это моя машина белого цвета. Я буду в ней вас ждать. А если вы не придете, я утоплюсь, потому что моряк должен умирать в море.
— Что, все так серьезно? — сочувственно спросила баронесса.
— Вы даже не можете себе представить насколько. Если вы не придете, вы будете жалеть всю свою жизнь. До вечера.
— Эй, хватит очередь задерживать, дома надо личными делами заниматься, — возмутилась сгоревшая в первый же пляжный день, невыпеченная блондинка из северных широт.
— Да ладно вам, — шутливо огрызался коварный ухажер. — Что ж мне, нельзя со своей женой поговорить? А пирожных все равно на всех не хватит.
— Как это не хватит? — поразилась северянка.
— А вы что же хотите? Самые вкусные пирожные на Черном море. Страшный дефицит. — И моряк подмигнул баронессе. — Не забудьте, ровно в девять. — И он пальцем показал на свои часы.
— Толик, иди сюда быстрей! Пирожные кончаются! — требовательно скомандовала блондинка своему супругу, уютно устроившемуся в тени на скамейке.
— Не волнуйтесь, господа! Пирожных много, всем хватит, — успокоила баронесса, укоризненно посмотрев на военно-морского Ромео.
Ровно в шесть вечера приехала машина из Катиной фирмы принимать точку на охрану. Баба Люба проверила опытным взглядом киосочные внутренности и дала добро ребятам, ставившим киоск на сигнализацию.
Эмилия блаженно вытянулась на сиденье машины и с удовольствием задремала. Она уже забыла, когда последний раз так уставала, но усталость была приятной, и настроение у нее было отличное. За все это время Эмилия ни разу не вспомнила об утреннем воздыхателе, но у нее все время было чувство, что ее сегодня ожидает что-то хорошее.
— Ну как первый трудовой день? — спросила Женя, домработница Кати, когда Эмилия вошла в дом. — Кофе сделать?
— О нет, — улыбнулась жиличка, — на кофе я уже смотреть не могу. Пойду в ванну, а то целый день простояла на жаре без кондиционера.
— А Аркадий свидание назначил, — объявил предатель Пашка, едва войдя в номер после пляжа.
— Молодец, Морфлот, время даром не теряет, — откликнулся Аржаков из душа.
— С кем? — сразу заинтересовалась Надежда.
— С продавщицей. Из «Магнолии».
— С продавщицей? — Она вопросительно посмотрела на брата.
— Ну да, с продавщицей. А что тут такого? Продавщицы что, не люди, вернее — не женщины?
— Мама, ты не волнуйся, эта продавщица любой артистке фору даст. Правда, дядя Аркадий? Мы полчаса стояли в очереди, так за все время она ни разу никому не нахамила.
— Да, для продавщицы это, конечно, явное достижение, — скептически заключила Надежда. Она всю свою жизнь прожила в союзе нерушимом республик свободных и в принципе не верила в интеллигентных продавщиц.
— Из «Магнолии», говоришь? — уточнил старший Аржаков, выходя с полотенцем из санузла. — Я ее тоже приметил. О-очень интересная женщина. Давай, Аркаша, не тушуйся. Мы одобряем.
— Ты посмотри, он приметил! Одна я ничего не замечаю, — возмутилась Надя. — Ты когда хоть встречаешься с этой интеллигенткой?
— Сегодня хотел, вечером. Но еще не факт, что она придет.
— Ну конечно, как же, не придет! Ты ей что, не пара? — обиделась Надежда за брата. — Да таких справных мужиков сейчас днем с огнем не сыщешь.
— Ну все, хватит, — рассердился Половцев. — Я что, женюсь, что ли? Мужчина встречается с женщиной. Это нормально.
— Абсолютно нормально, — подтвердил Аржаков.
— Ой, Аркашка, я же тебя знаю, — вздохнула сестра. — У тебя же всегда все серьезно. Тебя окрутить ничего не стоит.
— Да ладно, Надюха, не причитай. Меня под венец на аркане не затянешь. А ты, предатель, еще пожалеешь. — Половцев дал затрещину Пашке.
— А я понял, это вы барышню не поделили, — развеселился догадливый Виктор. — Вот он тебе и мстит.
— Ты че, папа, она же старая, почти как мама.
— А мама что, старая, что ли? Эх ты, балбес, ничего-то ты в женщинах не понимаешь.
* * *Эмилия приняла ванну и все-таки налила себе кофе из кофейника, стоящего на столе веранды.
— Скажите, Женя, а до Мисхора как можно отсюда доехать?
— На автобусе. Вон там остановка, на площади перед дворцом. А вы куда это собрались на ночь глядя? На свидание? — пошутила Женя.
— Точно, на свидание, как ты догадалась?
— Да вы что? С кем познакомились? Ну-ка, давайте выкладывайте.
— Ну, мужчина как мужчина. Военный.
— О, эти только гуляют. Они в отпуске все холостые, — махнула рукой Женя.
— В каком смысле гуляют? — не поняла баронесса.
— Ну, в койку, и все. До свиданья, Маша, я вернусь не вскоре, — продекламировала домработница.
— А-а, в этом смысле, — наконец-то сообразила Эмилия, для которой мужская ветреность давно уже не была секретом. — Ну, я тоже тут замуж выходить не собираюсь. А автобус часто ходит?
— Ой, Эмилия, а вам нельзя. Катя строго-настрого предупредила, чтобы вас никуда не выпускать.
