Томас Перри - Собака Метцгера
— Кимберли Абрамс, дочерняя компания, Сан-Франциско.
Китайчик увидел молодого человека в рубашке с короткими рукавами, но при галстуке, из нагрудного кармана торчал рядок карандашей и ручек.
— Билл Мак-Ги, — представился юноша и взволнованно пригладил ежик волос, соображая, следует ли обменяться с дамой рукопожатиями.
Маргарет обернулась к Гордону:
— Мы отойдем, чтобы не мешать вам быстро выполнить работу.
— Это займет ровно минуту, мэм. — Он поставил на пол чемодан с инструментами и опустился на колени.
Молодой человек, пытаясь избавиться от неловкости, светски предложил:
— Могу я чем-нибудь помочь?
— О нет, — ответила Маргарет, благожелательно посмотрев ему в глаза. — Он просто заменит замок, а вы распишетесь в получении нового ключа, и я пойду восвояси.
Она прошла мимо него в комнату и быстро окинула ее цепким взглядом, притворно долго роясь в чемоданчике. На стенах не было проводов и щелкающих коробочек, как она ожидала. Стояли четыре или пять компьютерных терминалов в гладких корпусах и стеллажи вдоль стен. В целом комната казалась пустой и стерильной, как операционная. Маргарет удивилась, что Китайчик понимает, что здесь к чему. Краешком глаза она взглянула на него. Гордон работал, украдкой всматриваясь в терминалы, с совершенно отсутствующим лицом. Он уже успел извлечь старый замок из двери.
Маргарет протянула молодому сотруднику новый ключ и сурово сказала:
— Прежде, чем поставить свою подпись, подумайте об ответственности.
На это молодой человек с таким же серьезным и величественным выражением отвечал:
— Да, я понимаю.
— Чудно. — Она протянула карточку с надписью «7503, 4», а он извлек из кармашка ручку и подписал. Маргарет сунула карточку в чемоданчик и кокетливо поинтересовалась, указав на терминалы: — Это и есть предмет вашей гордости?
Многозначительно низким голосом молодой человек ответил, приосанившись:
— О, это лишь видимая часть. Сзади них находится главное — распределительный щит. — Он важно нарисовал в воздухе квадрат, а она представила себе раскрывающиеся дверцы кухонного шкафчика. — Через эти терминалы мы устраняем пусковые неполадки в программе переключающей системы и, если нужно, можем подключиться к любой базе данных.
Маргарет надеялась, что Китайчик слышит, но не была полностью уверена — настолько он казался поглощенным сменой замка.
— Благодарю, — улыбнулась она молодому человеку. — Будьте любезны, покажите мне, в каком направлении шоссе Санта-Моника?
— Конечно, — с готовностью отозвался он. — Поезжайте вверх прямо по Гранд…
— Извините, я так плохо ориентируюсь… может быть, мне проще разобраться на месте…
— Да, конечно. — Он принялся что-то чертить в воздухе.
— Нет, я имею в виду, не выйти ли нам наружу?
Смутившись, юноша миновал дверной проем, и Маргарет проследовала за ним. Он приостановился и, когда она поравнялась с ним, тихо прошептал:
— Мне нельзя оставлять помещение… Я дежурный.
— Один раз разрешается, — обольстительно улыбнулась Маргарет.
Как только они удалились, Гордон вошел в помещение и выхватил из своей сумки для инструментов пистолет-распылитель с узким металлическим соплом, двумя руками поднял его к панели, закрывающей распределительный щит. Пистолет был очень тяжелым — почти как свинцовый, но с виду таковым не казался. Китайчик нажал спусковой крючок и быстро перешел ко второй панели. Он вставлял сопло в каждую щель и нажимал спусковой крючок. Уже после третьей панели пистолет значительно полегчал.
Закончив, он сунул пистолет в сумку и вышел, захлопнув за собой дверь. Через две минуты после его ухода вернулся мистер Мак-Ги. Проходя мимо мисс Бриге, он старался не смотреть ей в глаза, чтобы не прочитать там заслуженного осуждения. Он ведь покинул переключающую аппаратуру без разрешения. Теперь пройдет не меньше недели, прежде чем удастся снова завоевать ее доверие и она согласится пообедать вместе. Он прислушивался к тону ее голоса и, проходя мимо, скользнул опушенными глазами по ее столу. Какая-то часть сознания зафиксировала, что три кнопки на ее телефоне, которые всегда должны были светиться, вдруг одновременно погасли. Дойдя до двери комнаты с переключающей аппаратурой, он потрогал ручку, затем вставил новый ключ, но… ключ не поворачивался. По лбу стекла огромная капля пота и затуманила стекла очков.
Между тем за закрытой дверью случилось следующее. Поверхность панелей, закрывающих щиты, осталась ровной и гладкой, зато в самих микросхемах произошел ряд маленьких катастроф. Серебристые капельки ртути, выпущенной из пистолета Китайчика, дрожащими шариками растеклись по всем основным соединениям и создали сначала по одному короткому замыканию, затем — по десять, затем — по сто. Каждая капелька делилась как клетка, растекаясь еще более крохотными шипящими капельками во все стороны, и каждая такая крошка вызывала новое короткое замыкание. За несколько минут произошло такое количество миниатюрных вспышек, что изоляция на проводниках основных цепей расплавилась. Меньше чем через минуту температура ртути достигла точки кипения — 357 градусов по стоградусной шкале, и пространство под панелями засияло сверхъестественным светом, переливающимся разными оттенками от салатового до голубого, а в тысяче проводников возникли электрические разряды в виде маленьких молний, светящихся в парах ртути.
Глава 26
Кеплер вошел в телефонную будку и набрал номер Китайского кинотеатра Манна. Сначала раздались гудки, затем щелчок, подключивший магнитофонную запись. Женский голос радушно произнес:
— Благодарю за звонок в Китайский кинотеатр Манна. Прошу подождать пять секунд.
Снова последовал щелчок:
— Благодарю за звонок в Китайский кинотеатр Манна. Кинокартина «Горькая трава» с Вуди Алленом будет демонстрироваться в одиннадцать, тринадцать двадцать, пятнадцать сорок пять, восемнадцать ноль пять, двадцать тридцать и двадцать два пятьдесят пять. Контрамарки и билеты со скидкой недействительны. Благодарю за звонок в Китайский…
Кеплер немного подождал, но не услышал ничего, кроме слабых шорохов. Он повесил трубку и снова опустил монету, но соединения не было. Он опять набрал номер, но вновь ничего не произошло. Положив трубку, Кеплер взглянул на часы. Шесть тридцать утра.
Он перешел улицу и направился к небольшому дворику, где парковались машины, обслуживающие город. Там он отомкнул дверь оранжевого мусоровоза и напрямую соединил зажигание. С грузовиками намного проще, чем с легковушками, — открываются и заводятся моментально. Он тронул рукоятку коробки передач и выжал сцепление.
Яркий утренний свет создавал радужную дымку на пыльном переднем стекле, пока он преодолевал входной скат, но на шоссе Голден-Стейт видимость была хорошей. Он проехал под зеленым указателем и свернул к стадиону Доджера. По шоссе уже неслись машины, и Кеплер резко перестроился в левый ряд. Три автомобиля свернули направо, а два других затерялись где-то позади, словно почуяв, что не все ладно. Притормозив, Кеплер съехал на обочину. Машины проносились мимо. В правое зеркальце он заметил просвет в потоке автомобилей. Включив гидравлический подъемник мусоровоза, он направился к развилке шоссе. Когда первые порции гравия застучали по мостовой, Кеплер разогнал мусоровоз и бодро пронесся через все пять полос шоссе, по пути сваливая груз. Через развилку протянулась серая куча гравия высотой чуть не в шесть футов, похожая на тушу огромной серой доисторической рыбы. Кеплер вернул подъемник в исходное положение и резко увеличил скорость, направляясь на юг.
Через две мили показался перекресток, где шоссе Санта-Моника пересекалось с Сан-Бернардино. Кеплер остановился, подождал, пока все машины проедут, затем поставил мусоровоз в самом узком месте поперек двух полос на ручной тормоз и выпрыгнул на землю. Далее он включил аварийные лампы, прострелил две шины из револьвера, который мгновенно исчез в голенище сапога, и взобрался по насыпи к улице Миссии.
Очутившись на территории Тайлера Бейли, он с радостью обнаружил, что грузовик полон и никто еще не приехал открыть ворота. Это настораживало. Департамент дорожных сообщений всегда держал про запас пару-тройку грузовиков с гравием для утренних работ, но предсказать, когда Тайлер Бейли решит развозить свой товар, невозможно. Заведя грузовик, он помчался по улице Миссии к бульвару Сансет и выехал на шоссе Харбор. Сперва он слегка удивился, что в такой час на шоссе пусто, но затем сообразил, что основная магистраль с севера уже перерезана.
До пересечения шоссе Голливуд и Харбор оставалось полторы мили. Кеплер ощущал движение прицепа с грузом маленьких сверкающих автомобильчиков веселеньких фруктовых расцветок. Там, где приезжающие из Голливуда сливались с прибывающими по шоссе Харбор, чтобы проехать в деловую часть Лос-Анджелеса, Кеплер съехал на левую обочину и выпрыгнул из кабины. Он быстро взобрался на прицеп и освободил цепи, решетки и тормозные колодки, удерживавшие автомобили. Затем он вернулся в кабину и стал ждать просвета. Дождавшись, он резко двинул вперед и так рванул тормоз, что автомобильчики качнулись. Когда Кеплер надавил педаль газа, машины начали скатываться и легко выстраиваться в ряд поперек шоссе. Некоторые встали боком, две или три перевернулись. Одна даже загорелась, но Кеплер преодолел искушение дождаться взрыва. До шоссе Санта-Моника — две с половиной мили, а до места, где оно сливалось с Сан-Диего, — девять с половиной.
