Джонатан Келлерман - Патология
— Думаю, что таких недель у вас было немало. «У тебя — тоже, ты ведь онколог».
— Спасибо за то, что позвонили. Как я уже и говорила, Сандра Леон была свидетелем преступления, и мы сейчас никак не можем ее отыскать.
— К сожалению, ничем не могу вам помочь, — сказал Кацман. — Она больше не мой пациент. И я тоже не смог ее найти.
— Где ей делали химиотерапию?
— Надеюсь, что нигде. У Сандры нет лейкемии. Хотя она хотела убедить нас в обратном.
— Она солгала, сказав, что больна?
— Умение лгать — ее главное достоинство. Пожалуй, я неправильно выразился, сказав, что она больше не мой пациент. Она никогда не была моим пациентом. Поэтому я спокойно могу говорить с вами.
— Объяснитесь, доктор.
— В прошлом году она явилась с направлением от врача из Окленда, сказала, что ей поставили диагноз: острая миелогенная лейкемия. Что она находится в состоянии ремиссии и нуждается в медицинском наблюдении. В письме также было сказано, что она — совершеннолетняя и живет с родственниками, уровень доходов ниже прожиточного минимума, нуждается в финансовой поддержке. Наш социальный работник отправил ее в нужные агентства и записал на прием ко мне. В агентства Сандра сходила, но на осмотр в онкологическую клинику не явилась.
— Что за агентства, о которых вы говорите?
— У нас имеется несколько государственных и местных программ для детей, болеющих раком. Агентства предоставляют лекарства, транспортные услуги, ваучеры для проживания, парики — в том случае, когда пациенты теряют волосы. Оплачивают лечение.
— Ага, — сказала Петра.
— Вот-вот, — поддакнул Кацман. — Как только ребенок зарегистрирован, его родственники также пользуются различными льготами. Вы получаете доступ к продуктам и прочему.
— Значит, Сандра получила все, что можно, но на прием не явилась.
— Формально контроль за дальнейшим развитием событий не входит в сферу обязанностей агентства. Все, что они требуют, это установление диагноза, ходом лечения они не интересуются. Позднее я обнаружил в одном из документов, что она считалась активным пациентом.
— Эти формы Сандра заполняла сама.
— Угадали.
— Вы ее когда-нибудь видели?
— Несколько месяцев спустя, после беседы с социальным работником. Когда она не появилась в первый раз, мы позвонили по номеру, который она указала, но телефон был отсоединен. Это насторожило меня, но я решил, что она переехала. Или передумала и обратилась к другому врачу. Затем ко мне на подпись пришло несколько ее документов, и я заинтересовался тем, что происходит. Направил к ней домой социального работника. Оказалось, что Сандра дала адрес почтового отделения.
— Где?
— Этого я не знаю, — сказал Кацман. — Возможно, Лоретта, социальный работник, вам подскажет.
— Назовите, пожалуйста, ее фамилию, — попросила Петра.
— Лоретта Брейнерд. Так что, Сандра была свидетелем убийства?
— Убийств, — поправила его Петра. — У «Парадизо» открыли стрельбу.
— Я слышал об этом, — сказала Кацман.
— В Балтиморе?
— Я уехал за день до того, как это случилось.
— Вы все-таки ее видели, — сказала Петра. — Как она вам показалась?
— Я попросил Службу помощи детям с онкологическими заболеваниями послать ей письмо с предупреждением, что она потеряет все свои привилегии, если не придет на осмотр. Она явилась на следующий день точно по расписанию. Плакала, извинялась. Говорила о семейном кризисе, о том, что ей пришлось срочно уехать.
— Куда уехать?
— Если она и сказала, то я все равно не помню. Честно говоря, я не слушал. Был раздражен тем, что она думает обвести меня вокруг пальца. Не помню, когда она сменила пластинку. Отличная актриса. Самым важным для меня было произвести осмотр, потому что то, что я видел, мне не понравилось. Кожа ее была желтой, желтыми были и белки глаз. Желтизна может быть симптомом рецидива — поражения печени. Я назначил полный анализ крови. Готов был в случае чего взять анализ спинного мозга, сделать спинномозговую пункцию — таких тестов боятся даже самые покладистые пациенты. Но когда я сказал об этом Сандре, она осталась спокойной. Я подумал, что она, наверное, ничего этого не проходила. Запросил историю болезни, назначил ей встречу на пять часов вечера в тот же день. Она сказала, что голодна, и я дал ей денег на гамбургер в кафетерии. Ей и ее кузине.
— Ее кузине?
— С ней была девушка, примерно того же возраста, — сказал Кацман. — Они приехали с мужчиной лет сорока. Он высадил их у клиники и уехал. Анализ крови показал, что у Сандры лейкемии нет, но есть гепатит А — вирусный гепатит. Это не так плохо, как гепатит С, но его следовало лечить. Я готов был взять ее под наблюдение, но она не пришла для повторного осмотра. Удивительно. Тогда я позвонил врачу из Окленда. Он никогда о ней не слышал. Он даже не был онкологом. Он — семейный врач, работающий по государственной страховой программе в клинике «Меди-Кэл». Она, Должно быть, добыла фирменный бланк и подделала письмо.
— Гепатит угрожает ее здоровью?
— Нет, если только с иммунитетом будет все в порядке. Гепатит А, по мнению медиков, может пройти сам.
— Глаза у нее до сих пор желтые, — заметила Петра.
— Она пришла ко мне… месяца четыре назад. Через полгода пациенты обычно выздоравливают.
— А как его можно подхватить? — заинтересовалась Петра.
— Антисанитария. — Кацман сделал паузу. — Проститутки и люди, ведущие беспорядочный образ жизни, находятся в зоне риска, если они занимаются анальным сексом.
— Вы считаете, что Сандра из этой категории?
— Она кокетлива, но это и все, что я могу сказать.
— Пока она была в вашей системе, сколько денег успела выкачать?
— Понятия не имею.
— А кузина? — спросила Петра. — Что вы можете сказать о ней?
— Спокойная девушка. Сандра побойчее. К тому же она хорошенькая, несмотря на желтизну. Кузина просто тихо сидела.
— Она была возраста Сандры?
— Может быть, чуть помоложе.
— А рост? Ниже Сандры? Волосы кудрявые, рыжеватые? Молчание.
— Похоже, что так.
— На ней случайно были не розовые кроссовки?
— Да, — сказал Кацман. — Ярко-розовые. Это я запомнил. Похоже, он удивился, что память к нему вернулась.
— Что еще можете вы мне сказать об их взаимоотношениях?
— Не обратил внимания. Был сосредоточен на желтизне Сандры.
Петра напряглась. Неужели она добралась до убитой девушки?
— Не могла ли она заразить Сандру, доктор?
— Целоваться с человеком, болеющим гепатитом А, я бы не стал, но рукопожатием спокойно бы обменялся.
— Что вы можете сказать о взрослом мужчине, приехавшем вместе с девушками?
— Запомнил только, что он довел их до приемной и ушел. Заметил это только потому, что вышел проводить пациента. Я хотел с ним поговорить: как-никак, взрослый человек, должен отвечать за них и все такое, но он мгновенно ушел.
— Как он выглядел? — спросила Петра.
— Я видел только его спину.
— Но вы определили его возраст, — сказала Петра. — Около сорока.
— Считайте, что средний возраст. Я определил это по его осанке. От тридцати до пятидесяти.
— Что на нем было надето?
— Прошу прощения, — сказал Кацман. — Не хочу фантазировать.
«Не так мало для "мгновенно ушел"».
— Может, Лоретта Брейнерд что-нибудь вспомнит? — сказала Петра.
— Не думаю, хотя можете сами ее об этом спросить.
— Спасибо, доктор.
— Вот еще что, — спохватился Кацман, — Сандра сказала, что ей пятнадцать лет, но мне кажется, что она старше. Я бы сказал, восемнадцать или девятнадцать. Не могу подтвердить это с научной точки зрения, но такая мысль пришла мне в голову, когда я понял, что меня водят за нос. В ней чувствовалась какая-то… если не умудренность, то самоуверенность. — Он рассмеялся. — В том, что касалось ее игры.
Петра позвонила Брейнерд. Социальный работник с трудом припомнила Сандру Леон.
Повесив трубку, Петра вспомнила разговор на автостоянке. Девушка только что стала свидетелем трагической гибели своей «кузины», но при этом не испытывала ни шока, ни горя. Девушку-подростка, впервые столкнувшуюся с трагедией, должны были переполнять эмоции. Здесь же все было по-другому: в глазах ни слезинки, она переминалась с ноги на ногу… от нетерпения. Словно Петра отнимала у нее драгоценное время.
В ее глазах вспыхнуло беспокойство, только когда она впервые встретилась взглядом с Петрой.
Убийство оставило ее спокойной, а вот копы заставили занервничать.
В больнице она соврала, что ей пятнадцать, а в тот вечер сказала, что шестнадцать.
Ее платье и макияж подтверждали догадку Кацмана, что она старше.
Одета она была наряднее девушки в розовых кроссовках. Вечернее платье, на лице накладная мушка. Что-то праздновали?
Девушек сопровождал взрослый мужчина. Сандра упомянула о брате, сидевшем в тюрьме за угон машины. Петра пролистала свой блокнот, нашла торопливую запись.
