Что ты сделал - Макгоуэн Клер

Сейчас сад был полон цветущей лаванды и дикого чеснока; в кронах деревьев прятались птицы; из укромных уголков выглядывали лица маленьких статуй, немного облупившихся из-за дождей. Я отвела глаза от кучи сухих веток, листьев и травы, которую наш садовник Анджей оставил за сараем. Неделю назад он уехал в Краков по каким-то срочным семейным делам, но я не сильно расстроилась, потому что сам факт, что у нас вообще есть садовник, все еще изумлял. Да, нам повезло. Прошло всего шесть месяцев с нашего переезда, и до сих пор у меня по спине иногда пробегают радостные мурашки: «Я здесь живу! Все это — мое!»

— Это ты занимаешься садом, Майки? — спросила Карен, поднося пирожное макарон к ярко-розовым губам.

Я рассмеялась:

— Ты что, шутишь? Майк не прикасался к газонокосилке с тысяча девятьсот девяносто восьмого. Это все делает Анджей — чудо-парень из Польши.

— Я занимался бы садом, будь у меня время, — вздохнул Майк. — Но где ж его взять?

— У тебя по-прежнему много работы? — улыбнулась Карен.

— Ты даже не представляешь сколько, — ответил Майк.

Его юридическую фирму в этом году купили американцы, и ему нужно было находиться в офисе для звонков в Нью-Йорк вечером, а для разговоров с японцами — рано утром. Поэтому почти каждый день он возвращался домой на поезде не раньше двадцати одного часа.

Карен повернулась ко мне.

— Ну, тогда положись на Эли, у нее хорошо получается вести хозяйство. Я читала материал о вас в «Домашнем очаге». Вы молодцы!

— О, спасибо!

В той статье рассказывалось про секстинг [3] и просмотр сообщений в телефонах детей. Я подчеркнула, что никогда не заглядываю в смартфон дочери, потому что это уничтожило бы наше взаимное доверие. Последовало много комментариев онлайн: кто-то называл меня плохой матерью, кто-то считал, что я пребываю в иллюзиях. Я убедила себя, что шумиха — это хорошо.

— Как Кэсс отнеслась к тому, что попала в журнал? — спросила Карен.

Я бросила взгляд на Кэсси и Джейка, которые вместе уселись на скамейку-качели. Она перекинула свои голые ноги через подлокотник. Джейк предпочел явиться весь в черном: черная рубашка, черные джинсы и кроссовки; темные длинные волосы почти закрывали лицо. Сложно было увидеть в нем того милого малыша, за которым я присматривала, пока Карен работала. Он всегда хотел меня чем-нибудь порадовать и прижимался к моим ногам, не желая отпускать. Это было очень давно, когда мы с Карен жили неподалеку друг от друга в Лондоне.

Теперь Джейк совсем отдалился. Когда они приехали, я хотела его обнять, а он уклонился, и я упрекнула себя за эту неловкость. Джейку было семнадцать, он рос без отца, и его сейчас явно раздирали противоречия пубертатного периода. Но это пройдет.

— Кэсси не возражала, она знает, как это важно для нас, — ответила я.

На самом деле ничего подобного Кэсс не думала. По правде говоря, я боялась спросить ее мнение. Теперь она стала для меня закрытой, абсолютно непроницаемой.

— Да мы и на Четвертом канале тебя тоже видели. Ты прекрасно вела себя с тем мелким дурачком.

— Кто-то должен был его осадить. Он отвратителен. Шуточки об изнасиловании — и это в две тысячи восемнадцатом!

— Ну-ну, — подал голос Майк, — неужели и слова нельзя сказать, особенно если это юмористическая программа?

— Она отлично держалась, — сказала Карен мягко. — А ты не должен так говорить, Майк. Оставь Каллуму роль адвоката дьявола.

— Знаю-знаю. Мы ею очень гордимся. — Майк сжал мою ногу под столом. — Она и с благотворительной деятельностью хорошо справляется. Ведь тот приют уже собирались закрыть, перед тем как Эли присоединилась к попечительскому совету.

— Черт! Ты мне напомнил, что пора идти. Прости, Кар. Я тебе говорила, что у меня сегодня деловая встреча?

Я была уверена, что говорила, оттого-то и недоумевала, зачем она приехала так рано. Подруга замахала руками:

— Конечно. Иди спокойно. С нами все будет в порядке.

— Ты уверена?

Я встала, но что-то словно удержало меня возле деревянного стола с царапинами от ножа, возле кованых стульев, которые мы купили в антикварной лавке; раскрашенного в пастельные тона блюда для торта; чайного сервиза в цветочек… Именно такие вещи я представляла себе, когда мечтала об идеальном доме, десять лет довольствуясь захламленной тесной лачугой. Красивые посуда и мебель, друзья, способные оценить эту красоту, и, естественно, Карен — моя лучшая подруга с двадцатипятилетним стажем. Я знала, что если бы мне не нужно было идти, мы могли бы проговорить до темноты, забыв о некормленых детях и незаправленных постелях.

— Мы справимся, — улыбнулся Майк и подлил Карен чаю из старинного китайского чайника.

Хотя чайник и подтекал, он был чудо как хорош со своими голубыми цветами по желтому фону! Секунду я подумывала, не перенести ли встречу с Викс на понедельник, но потом рассудила, что причин для этого нет. Еда готова, остальные гости приедут еще нескоро, а работа очень важна для меня. Без нее я чувствовала бы себя всего лишь домохозяйкой, которая время от времени, между визитами к зубному врачу и поездками в супермаркет, со скуки занимается журналистикой.

— Ты ведь знаешь, это очень важно, а то бы я не… Извини.

Карен поправила темные очки — пусть и дешевые, но она все равно выглядела в них как кинозвезда, — отбросила назад длинные темные волосы — такой же длины, как во времена нашей учебы в колледже, — и сказала:

— Не беспокойся за нас. Ну приехали мы пораньше… Просто Джейки хотел пообщаться с Кэсс.

Я перевела взгляд на качели: Джейк и Кэсси были погружены в разговор, прямо как мы с Карен, когда сидели в кофейне по пять часов подряд и не могли наговориться.

— Надо нам почаще устраивать им встречи, — заметила я.

И тут же подумала, что Бирмингем далеко, а кроме того, там не очень приятно. Я много раз приглашала Карен в гости, но она постоянно была завалена работой. Подозреваю, что на самом деле ей просто трудно было выделить деньги на билеты.

— А у Джейка есть девушка? — спросила я.

— Пока об этом приходится лишь мечтать. Но я надеюсь, что он один из тех парней, которые расцветают только в университете. Как ты, Майки.

— Да ладно, я цветущим родился!

— У Кэсси есть парень, его зовут Аарон. Но не очень-то я уверена, что он ей подходит. Его мать — самый что ни на есть ужасный сноб.

— Тогда с ней могла бы хорошо поладить Джоди, — усмехнулась Карен, и я ощутила смесь вины с облегчением: мы снова совпали с ней в оценках.

Хотя мы теперь виделись нечасто и наши жизненные пути разошлись, она по-прежнему оставалась моей лучшей подругой. Даже несмотря на мой теперешний роскошный дом с викторианской кладкой и витражами. Да, глядя на нею глазами Карен, я чувствовала уколы совести и по этому поводу тоже. Однако время не разлучило нас. И я гордилась этим, гордилась, что мы смогли сохранить нашу дружбу, спасти ее от охлаждения. которое обычно наступает после окончания совместной учебы. Тогда мы, шестеро однокурсников, отправились каждый своим путем, чтобы встретиться с темным и туманным будущим и прорваться через него к свету.

Уходя, я обернулась и сквозь стекло в кухонной двери посмотрела на Карен с Майком. Они смеялись и беззаботно болтали о чем-то, наклонившись друг к другу. А на качелях тем же были заняты ее сын и его дочь, настолько погруженные друг в друга, что не заметили моего ухода. О, если бы знать! Если бы знать тогда о том, что вскоре накроет нас, как лавиной, я бы, наверное, еще постояла в лучах солнца и постаралась впитать в себя все-все, что мне предстояло потерять. Но я не знала. И потому ушла.

Глава третья

— Расскажи еще раз, что случилось.

Даже несмотря на дело, которое привело меня в полицейский участок в сегодняшний, такой солнечный день, я нравилась себе самой в этой роли: Эли Моррис, председатель попечительского совета приюта для женщин Бишопсдина. Наконец-то после долгих лет в качестве просто мамы, миссис Моррис или жены Майка у меня была должность!