Деннис Лихэйн - Мистик-ривер
– Слушай, Джимми. – Шон приблизился к нему. – Может, в другой раз, а?
Лицо Джимми тут же стало скучным и злым.
– Ты чего это? Мы сейчас покатаемся. Повеселимся! Это ж обалденно здорово, ведь так?
– Обалденно здорово, – повторил Дейв.
– Да мы до приборной доски еле дотянемся.
– А телефонные книги на что? – Освещенное солнцем лицо Джимми сморщилось в улыбке. – Телефонными книгами мы у тебя в доме разживемся!
– Телефонные книги, – повторил Дейв. – Ага.
Но Шон выставил вперед руки:
– Нет. И хватит.
У Джимми сползла с лица улыбка. Он поглядел на руки Шона так, словно рад был бы отрезать их ему по самые локти.
– Ну почему ты не хочешь повеселиться, а?
Он потянул за ручку «бель-эра», но дверца была заперта. У Джимми задергались щеки и задрожала нижняя губа, он глядел на Шона с таким тоскливым, затравленным выражением, что тому стало жаль его.
Дейв переводил взгляд с Джимми на Шона. Он неловко взмахнул рукой и стукнул Шона в плечо:
– Да! Что это ты не разрешаешь нам повеселиться?
Шон не верил своим глазам. Дейв его ударил! Дейв!
Он пихнул Дейва в грудь, и тот полетел на землю.
Джимми ударил Шона.
– Что это ты, обалдел?
– Он меня ударил, – сказал Шон.
– Врешь, – сказал Джимми.
Шон удивленно вытаращил глаза, и Джимми передразнил его.
– Он меня ударил!
– "Он меня ударил", – пропищал Джимми девчачьим голосом и опять толкнул Шона. – Он мой друг, черт тебя дери!
– И я твой друг! – сказал Шон.
– "И я твой друг!" – передразнил Джимми. – И я! И я! И я!
Дейв Бойл был уже на ногах и хохотал.
– Прекрати, – сказал Шон.
– "Прекрати! Прекрати! Прекрати!" – Джимми опять толкнул Шона, больно надавив кончиками пальцев ему на ребра. – Ну, вдарь мне! Вдарь, хочешь?
– Хочешь вдарить ему? – На этот раз Шона толкнул Дейв.
Шон даже не понял, как все это произошло. Он не помнил, что так взбесило Джимми и отчего вдруг Дейв первым ударил его. Еще секунду назад они стояли возле машины, и вот уже они на середине улицы, и Джимми бьет его, и лицо у него напряженно-злобное, а черные глазки сузились; и Дейв тоже готов влезть в драку.
– Давай, давай, вдарь!
– Не хочу я...
Новый удар в грудь.
– Давай, маменькина дочка!
– Джимми, разве нельзя просто...
– Нельзя. Ты что, девчонка-недотрога, да?
Он собрался ударить его еще раз, но передумал, и на лице его опять мелькнуло тоскливое, затравленное и усталое, как уже заметил Шон, выражение, а глаза его, глядевшие мимо Шона, были обращены на что-то, появившееся на улице.
Это был коричневый автомобиль, длинный, с широким кузовом, похожий на те, в которых разъезжают полицейские, – «плимут» или наподобие «плимута»; бампер его очутился возле самых их ног, и двое полицейских из-за стекла уставились на них; лица полицейских были размытыми, потому что в стекле проплывали отражения деревьев.
И Шона охватило внезапное ощущение какого-то перелома, рубежа, уничтожившего безмятежность этого утра.
Тот, что был за рулем, вылез. Типичный полицейский: коротко стриженный блондин, краснолицый, в белой рубашке и черно-золотистом нейлоновом галстуке, над ременной пряжкой – внушительная выпуклость живота. Второй полицейский казался больным: он был худой, вялый и из машины не вылез – продолжал сидеть на месте, прижав руку к сальным черным волосам и поглядывая через зеркальце бокового вида на трех мальчишек, стоявших возле дверцы водителя.
Толстомясый нацелил на них палец, потом согнул его, делая ребятам знак подойти поближе и повторяя этот жест, пока они не очутились возле него.
– Можно мне вам вопросик один задать, а? – Он наклонился, перегнувшись во внушительной своей талии. – Вы что, ребята, думаете, что драться посреди улицы – это хорошо?
Шон заметил золотой жетон, прицепленный к ремню у толстого правого бока.
– Не слышу ответа! – Полицейский приложил руку к уху.
– Нет, сэр.
– Нет, сэр.
– Нет, сэр.
– Значит, вы хулиганы. Вот вы кто такие! – Он ткнул своим толстым пальцем в сторону человека в машине. – Мне и моему напарнику порядком надоело здешнее хулиганье, от которого приличным людям в Ист-Бакинхеме житья нет и на улице страшно показаться. Ясно?
Шон и Джимми молчали.
– Простите, – сказал Дейв Бойл. Вид у него был такой, словно он сейчас расплачется.
– Вы здешние? – спросил рослый полицейский. Глаза его шарили по левой стороне улицы так, словно он знал здесь всех и каждого и соври они, он их тут же заберет в отделение.
– Угу, – сказал Джимми и оглянулся на дом Шона.
– Да, сэр, – сказал Шон.
Дейв ничего не ответил.
Полицейский перевел взгляд на него:
– А? Ты что-то сказал, парень?
– Что? – Дейв покосился на Джимми.
– Ты на него не гляди. Ты на меня гляди! – Дыхание толстомясого с шумом вырывалось из его ноздрей. – Ты здешний, парень?
– А? Нет.
Полицейский наклонился к Дейву:
– А где ты живешь, сынок?
– Рестер-стрит. – Он все еще не сводил глаз с Джимми.
– Отребье с Плешки пробралось на Стрелку, да? – Вишнево-алые губы полицейского вытянулись в трубочку, словно он сосал леденец. – И наверно, не для добрых дел.
– Сэр?
– Твоя мать дома?
– Да, сэр. – По щеке Дейва скатилась слеза, и Шон с Джимми отвели взгляд.
– Надо будет с ней побеседовать. Рассказать, что задумал ее хулиганистый сынок!
– Я... да я ничего... – забормотал Дейв.
– А ну залезай! – Полицейский распахнул заднюю дверцу, и Шон ощутил явственный и крепкий запах яблок, октябрьский запах.
Дейв поглядел на Джимми.
– Лезь давай! – рявкнул полицейский. – Ты что, хочешь в наручниках оказаться?
– Я...
– Что? – Казалось, полицейский был просто в ярости. Он хлопнул по распахнутой дверце. – Лезь, черт тебя дери!
Громко плача, Дейв влез на заднее сиденье.
Полицейский уставил толстый, как обрубок, палец на Джимми и Шона.
– А вы ступайте и расскажите вашим матерям, как вы себя вели. И чтобы больше драк на моих улицах не было!
Джимми и Шон посторонились, а полицейский впрыгнул в машину, и та тронулась.
Они глядели, как, доехав до угла, она повернула направо. Лицо Дейва, постепенно растворявшееся в темноте автомобиля, было все время обращено к ним. И тут же улица опустела, онемела, словно оглушенная стуком захлопнувшейся дверцы. Джимми и Шон стояли на месте, где только что был автомобиль, глядели себе под ноги и по сторонам, только не друг на друга.
Шон все не мог избавиться от острого ощущения перелома, к которому теперь присоединился мерзкий вкус во рту – словно сосешь грязные монеты. В желудке была пустота, как если б его вычерпали ложкой.
Наконец Джимми сказал:
– Ты все начал.
– Он начал.
– Нет, ты. Теперь его зацапали. А у матери его не все дома. Нечего и говорить о том, что она сделает, когда его приволокут к ней двое полицейских.
– Не я это начал.
Джимми пихнул Шона, и тот ответил ему тем же. Сцепившись, они покатились по земле, тузя друг друга.
– Эй!
Шон отпустил Джимми, и они оба вскочили, ожидая опять увидеть перед собой полицейских, но вместо них перед мальчиками предстал мистер Дивайн, спускавшийся с крыльца и направлявшийся к ним.
– Чем это вы двое, черт возьми, занимаетесь?
– Ничем.
– Ничем.
Поравнявшись с драчунами, отец Шона нахмурился.
– Уйдите-ка с мостовой.
Мальчики поднялись на тротуар, туда, где стоял отец.
– Разве вы не втроем были? – Мистер Дивайн огляделся по сторонам. – А где Дейв?
– Что?
– Дейв. – Отец Шона пристально смотрел на них. – Ведь Дейв был с вами, так?
– Мы подрались на улице.
– Что?!
– Мы подрались на улице, и нас застукала полиция.
– Когда это было?
– Да минут пять назад.
– Ладно. Итак, вас застукала полиция...
– И они забрали Дейва.
Отец Шона опять рассеянно огляделся – посмотрел в одну сторону, в другую...
– Они что? Забрали?
– Чтобы отвезти его домой. Я соврал. Сказал, что живу здесь. А Дейв сказал, что он с Плешки, и они...
– Что ты такое плетешь? Шон, как выглядели эти полицейские?
– А?
– Они были в форме?
– Нет, нет, они...
– Тогда откуда ты знаешь, что это полицейские?
– Я не знаю... Они...
– Они – что?
– У него жетон был, – сказал Джимми. – На ремешке.
– Какой из себя?
– Золотой.
– Ладно. А надпись какая?
– Надпись?
– Ну, слова были написаны какие-нибудь? Ты прочел там что-нибудь? Заметил надпись?
– Нет. Не знаю.
– Билли?
Они подняли головы. На крыльце стояла мать Шона, и на лице ее было сдержанное любопытство.
– Послушай, дорогуша... Позвони в полицейский участок, хорошо? Узнай, не забирала ли полиция мальчика за драку на улице.
– Мальчика...
– Дейва Бойла.
– О господи! Надо матери его...
– Давай пока не будем, а? Подождем, что скажут в полиции. Согласна?
