Гарольд Роббинс - Стилет (другой перевод)
— Как успехи? — спросил он.
Телефонная трубка загудела густым басом Стрэнга:
— А… вы еще не ушли? Уже двенадцатый час.
— Знаю. Я решил позвонить вам перед уходом.
— Не стоит так переживать, — интимно басил капитан. — Вся округа оцеплена. Наши люди будут дежурить всю ночь и все утро в каждом здании и на каждом углу поблизости суда, пока свидетель не окажется на месте. Пока он не предстанет перед судьей, никто на десять шагов не сможет приблизиться к нему. Будьте спокойны!
— Ладно, — отозвался Беккет. — С утра заеду в аэропорт и встречу его у трапа. Увидимся в одиннадцать.
— Не волнуйтесь, отдохните немного. Все предусмотрено, уверяю!
И все же, вернувшись в отель, Беккет понял, что не в состоянии заснуть. Сев в постели, он собрался было позвонить жене, но тут же передумал — звонок среди ночи мог ее растревожить. Он поднялся, устроился за столом и, вынув из кобуры, висящей на спинке кресла, револьвер, неторопливо его проверил. «Похоже, еще немного и я сорвусь, — подумал он, положив оружие на стол. — Это не может продолжаться бесконечно…»
Последние шесть лет он ничем, кроме этого дела, не занимался.
«Мафия», «Общество», «Синдикат» — как только не называли эту тщательно законспирированную организацию, пустившую цепкие щупальца по всей Америке. Шесть лет назад он получил приказ добраться до ее сердцевины.
Тогда он был молод, и вот теперь чувствовал себя глубоким стариком. Когда все начиналось, его сын учился в средней школе. Теперь он заканчивает колледж и готовится к экзаменам на степень бакалавра. Проходили годы, рушились надежды, добавлялась горечь после каждой неудачи. Само собой, мелкая сошка все время попадалась в расставленные повсюду ловушки, и даже можно было уловить некоторую математическую закономерность в том, как часто это происходило. Но крупная рыба всегда уплывала, казалось, добраться до верхушки организации невозможно.
И вот наконец забрезжила надежда. Расследование убийства двух федеральных агентов на борту маленького судна, прибывшего в Нью-Йорк, дало неожиданные результаты: впервые за все время существования преступного синдиката его главари предстанут перед судом — за убийство и за сокрытие убийства.
Он мысленно пробежал глазами знакомые досье ответчиков:
«Джордж Верман („Большой Датчанин“), 57 лет. Двадцать один арест, ни одного обвинительного приговора. В настоящее время — профсоюзный работник».
«Николас Паппас („Денди Ник“), 54 года. Один арест, один обвинительный приговор, один раз оставлен под подозрением. В настоящее время — подрядчик».
«Эллис Фарго („Мошенник“), 56 лет. Тридцать два ареста, девять — по подозрению в убийстве. Два обвинительных приговора. Двадцать дней в тюрьме. Без определенных занятий. Известен как игрок».
«Эмилио Маттео („Судья“), 61 год. Одиннадцать арестов, один обвинительный приговор, пять лет заключения. Выслан из страны. В последнее время — в отставке».
Беккет горько усмехнулся: «В отставке…» В отставке от чего? От убийств? Или, может, от торговли наркотиками? От всех других преступлений, порожденных изощренным умом этого человека? Ему только развязали руки, выслав в Италию вместе с Лучиано и Адонисом. И как только такого человека выпустили из тюрьмы? Велика важность, что он помогал в разработке плана операции по высадке американских войск в Италии во время войны! Самое разумное — посадить такого субъекта под замок и ключи потерять.
Беккет вспомнил, сколько раз он при малейшем подозрении на то, что Маттео вернулся, безуспешно рыскал по всей стране, натыкаясь лишь на следы его недавнего присутствия: наркотики и трупы. И вот теперь свидетели должны заговорить. Только бы сохранить их живыми! Сколько времени и сил потрачено, чтобы заполучить их — трех человек, чьи показания подтверждают друг друга и наверняка несут всем подсудимым высшую меру наказания. Оставалось одно: доставить каждого свидетеля в суд целым и невредимым.
Беспокойные мысли окончательно разбередили его, и Беккет подошел к распахнутому окну, открывавшему панораму ночного города.
Зная Маттео, он не сомневался: где-то там, во тьме, дожидаясь своего момента, затаился убийца.
* * *Усатый метрдотель почтительно наклонился к столику.
— Мисс Ланг, — вполголоса проговорил он, — князь Кординелли уже здесь. Если угодно, я провожу вас к нему.
Он повернулся, и она последовала за ним. Длинные золотистые локоны мягко спадали на обнаженные плечи. Она шла медленной грациозной походкой профессиональной манекенщицы, и сидящие за столиками завороженно оборачивались ей вслед. Послышался приглушенный шепот немолодой дамы, увешанной дорогими украшениями:
— Это Барбара Ланг, девушка из «Огня и дыма». Вы слышали о ней, дорогая? Она рекламирует косметику…
Метрдотель твердой походкой прошел к столику банкетного зала, за которым сидел Чезарио. Тот улыбнулся, завидя ее, поднялся и поцеловал ей руку.
Тем временем метрдотель придвинул столик к. стене, подальше от досужих глаз. Она опустилась в кресло и бросила на банкетку накидку вечернего платья.
— Шампанское? — предложил Чезарио.
Кивнув, Барбара принялась оглядывать зал: притушенный мягкий свет, изысканно одетые женщины, дорогие украшения, мужчины с холеными голодными лицами. Это была вершина! Это был ресторан «Эль— Марокко». И она за одним столиком с настоящим князем! Не с какой-нибудь фальшивкой, слюнтяем, который вечно одной рукой держится за свое маленькое сладострастное сокровище, а другой — шарит под столом, норовя забраться к ней под платье.
Поднося бокал с вином к губам, она пристально и мягко смотрела на него. Чезарио. Князь Кординелли. Человек, который может перечислить всех своих предков за шесть веков, времени правления Борджиа… Человек, исколесивший весь мир. Человек, имя которого не сходит со страниц газетной светской хроники…
— Ты будешь готова утром? — спросил он с улыбкой.
— Я человек аккуратный и пунктуальный, — улыбнулась Барбара в ответ, — мои вещи уложены.
— Прекрасно! — он поднял свой бокал. — За тебя!
— За наш праздник, — поправила она.
Пригубив шампанское, она подумала: не всегда у нее было так, как сегодня. Еще недавно пиво было самым «искрящимся» напитком, который она пробовала. Кажется, только вчера в школу манекенщиц, где она училась, заглянул клерк со склада неподалеку от ее дома в Буффало. Он сообщил: есть возможность подработать и набраться опыта в предприятии, рекламирующем новый фильм.
После обеда она отпросилась с занятий и отправилась в отель, где расположились те, от кого зависело, возьмут ли ее на работу. С гулко бьющимся сердцем остановилась перед дверью самого большого номера в отеле: оттуда доносились смех и грубые выкрики. Чтобы не сбежать со страху, поспешно нажала кнопку звонка. Дверь отворилась, и в проеме возник высокий молодой человек. Глубоко вздохнув, она выпалила скороговоркой:
— Я Барбара Ланг. Меня направило к вам агентство. Мне сказали — вы подбираете девушку для работы по Рекламе.
Несколько мгновений молодой человек рассматривал ее и наконец улыбнулся. У него была хорошая улыбка, и лицо его, худощавое и бледное, сразу стало привлекательным.
— Я — Джед Голиаф, — представился он. — Пожалуйста, прошу. Я познакомлю вас с остальными.
Она вошла, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной, и все же мелкие капельки пота предательски выступили на верхней губе, как бывало всегда, когда она волновалась. В комнате сидело еще трое мужчин. Они расположились за столиком в углу и сбивали коктейль.
Голиаф подвел ее к человеку, сидящему в кресле у раскрытого окна. Тот улыбался, хотя выглядел осунувшимся и усталым. Это был Мендель Бейлис, продюсер фильма, который собирались рекламировать. В постановку картины он вложил собственные деньги, и теперь его снедало беспокойство за их судьбу.
— М-м… жарковато, — пробормотал он. — Выпить не желаете?
Второго сидящего за столом, по прозвищу Толстяк, она узнала сразу. — Его физиономия достаточно примелькалась в еженедельных телеобозрениях. Несколько лет назад он снимался в одной довольно неудачной картине у Бейлиса, и теперь просто заглянул его проведать.
Третий, Джон Глиссен, — вдребезги пьяный длинный брюнет — был менеджером местной кинокомпании. Пытаясь приподняться, когда его представляли Барбаре, он едва не опрокинул стоящий перед ним кофейный столик. Джед тычком в плечо посадил его обратно и успокаивающе улыбнулся Барбаре.
— Мы начали с утра и пьем без передышки, — извиняющимся тоном проговорил он.
Барбара вежливо улыбнулась, как если бы это было в порядке вещей, и попыталась перевести разговор на деловую тему:
— В агентстве сказали, что вы ищете девушку для рекламы кино…
— Точно, — подтвердил Джед. — Нам нужна девушка для «Никогда-никогда».
— Как? — переспросила она изумленно.
