Бен Элтон - До последнего звонка
— Латте с ванилью, кокосовым сиропом и печеньем не сексуальны сами по себе, это заместители секса, — сказала сержант Уилки.
— Но ведь нет ничего более сексуального, чем заместитель секса!
— С чего ты взял, что это преступление на сексуальной почве?
— Я не утверждаю, что это так Я просто сказал, что это возможно. Убийца заставил свою жертву истечь кровью по своему тщательно приготовленному и очень необычному сценарию. В моей практике люди, которые чувствуют необходимость делать такие вещи, делают это из-за глубоко сидящей потребности, а все глубоко сидящие потребности, несомненно…
— Сексуальны.
— Вот именно.
В этот момент они подошли к кассе.
— Один маленький латте, — сказал Ньюсон высокомерного вида смазливому французскому пареньку, нетерпеливо ожидавшему его заказ.
— Одьин високи латте, — ответил он.
— Нет, маленький, — поправил его Ньюсон.
— Високи и йессь маленьки, — ответил паренек. — Меньшье, чем високи, не бьевает.
— Ты хочешь сказать, что высокий — это самый маленький?
— Да-да, имьенно так.
— Но это абсурд.
Мальчишка пожал плечами.
— Расскашшите это томуу, кого это кольишет.
— Значит, тогда и я высокий? — спросил Ньюсон.
— Вам вьитнее. Один фунт двадцать, пожалуйста, — ответил мальчишка и повернулся к Наташе, которая заказала большой латте со сливками и шоколадом и суфле. Ньюсон настоял на том, что заплатит за ее заказ.
— Большой означает средний, — просветила она его, когда они шли от кассы к столику в углу.
— Да знаю я, а средний означает огромный. Я тут раньше бывал. Мне просто кажется, что очень важно не поддаваться на этот бред. Я хочу сказать, с каких это пор британцы начали пить кофе пинтами? На протяжении многих веков кофе и чай пили чашками, и чашка всегда была чашкой. А теперь все носятся с ведерком пены с шоколадным вкусом и орешками.
— А мне нравится, — сказала Наташа.
Они сели. Наташа полезла в портфель, вытащила пачку записей допросов и положила ее на стол. Допросы проводились десятью констеблями, и пачка была довольно пухлой. Наклонившись, чтобы прочитать что-то, Наташа коснулась грудью верхних листков. Ньюсон уставился в потолок и изо всех сил постарался взять себя в руки.
— Уже опросили более двухсот человек, — сказала Наташа. — На улице, в пабах, в местных магазинах и во дворе у Бишопа. Заметки разделены на две группы: люди, которые боялись Адама Бишопа, и люди, которые никогда его не встречали.
— А семья?
— Она просто огромная. Все общаются и полностью преданы друг другу.
— И панически боятся главу семьи.
— Возможно, но мы с ними еще как следует не работали. Доктор говорит, что с женой можно будет пообщаться завтра. Она в порядке, просто немного в шоке.
— Неудивительно. Просидеть всю ночь в кухне, привязанной к стулу, и слушать, как убивают твоего мужа.
— Да, и насколько я поняла, у Бишопов был крепкий брак Они воспринимали семью очень серьезно, и если Адам Бишоп и любил кого-либо в своей жизни, то думаю, что он любил свою жену.
— И она платила ему тем же?
— Все указывает именно на это.
— Ты думаешь, она в этом замешана? Полагаю, вскоре у нас появится несколько сотен подозреваемых, помимо нее. У меня есть досье на Бишопа из местного отделения полиции. Они хорошо его знали, и создается впечатление, что он был ужасным ублюдком. У него вся магистраль Килберн была в подчинении. Соседи, коллеги, деловые партнеры либо танцевали под его дудочку, либо бунтовали, за что бывали жестоко наказаны. В Уиллздене не считают, что он психопат, или сексуальный маньяк, или что-то в этом роде, и я тоже так не думаю. Он обычный строитель. Адам Бишоп слишком далеко зашел в своем стремлении всех подчинить, и какой-нибудь злобный конкурент его шлепнул, вот и все.
— Я не думаю, что злобные конкуренты-строители убивают тупой пятисантиметровой иглой.
— Послушай, Эд, я знаю, что ты очень умный, и все такое, но тебе не кажется, что тут ты слишком уж умничаешь? Почему бы просто не признать очевидное?
— Именно это я и делаю, и для меня очевидно, что это вовсе не банальное убийство из мести.
— А для меня очевидно, что это именно так Адам Бишоп был отвратительной уродливой свиньей. Я отказываюсь верить, что кто-нибудь страждущий психопатического, сексуального удовольствия выбрал бы именно этот кусок мяса, чтобы втыкать в него свою иглу или что-нибудь другое.
— Да, это очень ограниченный взгляд на вещи, — ответил Ньюсон. — Ты довольно давно в полиции, чтобы знать: чего только на свете не случается. Так называемая непривлекательность человека не гарантирует ему защиту от действий на сексуальной почве и не лишает его сексуальной привлекательности. В противном случае где бы я был сейчас?
К сожалению, Наташа не кинулась тут же утверждать, что Ньюсон очень даже привлекательный. Ньюсон расстроился.
— Посмотри на этого парня, Эд, — сказала Наташа, доставая фотографии Адама Бишопа до и после убийства. — Докажи мне, что это убийство на сексуальной почве.
— Ты слишком субъективна. Зайди на Гугль и введи фразу «пытки толстых уродливых мужчин». Я уверен, что пара десятков ссылок найдется немедленно. Мне пришло в голову, что, возможно, мы имеем дело вовсе не с убийством, а с актом садомазохизма, совершенного по взаимному согласию, который просто зашел слишком далеко. Возможно, Бишоп хотел, чтобы его кололи иглой и пускали ему кровь.
— Чтобы ему выкололи глаза? — спросила Наташа слишком громко, отчего люди вокруг подняли головы от своих ведерок с пеной.
— Да, возможно, и в глаза тоже, — прошипел Ньюсон. — Помнишь случай в Германии, когда какой-то урод устроил так, чтобы ему отрезали член, а потом смотрел, как его мучитель готовил его и ел? Наверное, это была жуткая агония как физически, так и ментально, и нужно полагать, что ему это нравилось.
— Да, ты прав, это случается, но не так уж и часто.
— Кто знает, как часто это случается по взаимному согласию? Тот человек в Германии по Интернету нашел мучителя, он согласился быть убитым и съеденным. Интернет открыл дверь для массы фантазий, которые раньше ни за что не нашли бы реального воплощения. Кто бы мог подумать, что кому-нибудь может взбрести в голову захотеть съесть другого человека, не говоря уже о том, чтобы разместить такое объявление. Но кто-то это сделал, кто-то захотел съесть «горячего, гладкого, шелковистого» человека, который «пенится, согревает и окутывает», и начал поиски. И что более поразительно, он нашел добровольца. Людоед получил за обедом электронное сообщение, и через некоторое время они встретились. Их мечта осуществилась. Член был всего лишь прелюдией.
— Ну, хорошо, хорошо, — согласилась Наташа. — Возможно, это действительно преступление на сексуальной почве. Возможно, это сатанинский ритуал. Кто знает? Может быть, в прошлой жизни Адам Бишоп был подушечкой для булавок. Возможна масса мотивов, но самый очевидный из них тот, что это была ссора строителей.
— Ссора? Его ударили триста сорок семь раз.
— Я так и знала, что доктор Кларк сосчитает уколы.
— Она делает все очень тщательно.
— Она просто зануда. Послушай, эти уколы были предупреждением. Бишоп перешел кому-то дорогу, уволил слишком много людей, продал кому-то грузовик низкосортного цемента и мордовал чурок Именно в этом все и дело. Разборка крутых ребят.
— Нельзя говорить «чурки», — сделал замечание Ньюсон.
— Иммигрантов, черномазых парней, называй их как угодно. В строительной и смежных областях очень много крутых ребят, особенно в какой-нибудь крупной фирме типа «Тармака». Бишоп поссорился не с кем надо, и его закололи до смерти, чтобы припугнуть остальных.
— Закололи его до смерти триста сорок семь раз пятисантиметровой иглой?
— Меня бы это припугнуло.
— Я просто подумал, до чего же подло использовать такое мелкое орудие для убийства такого большого и злобного человека. Я себе представляю совсем другое орудие в руках мстительных чернорабочих или кинутых ковбоев из «Тармака».
— Может быть, они хотели его унизить. У кого маленький причиндал — тому и маленькие укольчики. А, как нам известно, член у него действительно был маленьким.
— Это не факт, — ответил Ньюсон. — Ни один мужчина, из которого за шесть часов вышла вся кровь до самой последней капли, не может похвастаться большими размерами. И вообще, вы, девушки, никогда не упускаете шанс унизить пенис.
— Это наша работа.
— Посмотри, сколько раз убийца проткнул его мошонку. Нельзя отрицать, что там уколы куда болезненнее, чем на конечностях или на спине. И в районе ануса тоже все в уколах. Наверное, Бишоп несколько часов лежал вниз лицом. Взгляни на фотографии.
— Спасибо, я их уже видела, — сказала Наташа. — Уверяю тебя, что рваная жопа мистера Бишопа — это одна из вещей, о которых я не хочу вспоминать.
