Гленн Купер - Хроники неприкаянных душ
У парка Лексингтон-авеню заканчивалась тупиком. Уилл побежал вдоль забора. Фургону же пришлось последовать в противоположном направлении. Уилл начал делать круги вокруг парка по часовой стрелке, каждый занимал несколько минут. Пробегая мимо, он увидел, как водитель фургона пытается свернуть налево, едва не задевая припаркованные машины.
В преследовании не было ничего забавного, но всякий раз, когда гигантский дом на колесах проезжал навстречу, Уилл улыбался. И каждая встреча предоставляла ему шанс лучше их рассмотреть. Эти клоуны, конечно, не «наблюдатели», но могут быть и иные варианты. Он засадил в тюрьму много убийц, а у каждого родственники. Месть — семейное дело.
Водитель был пожилой, длинноволосый, с большой бородой. Мясистое лицо и мощные плечи свидетельствовали, что в молодости этот человек обладал недюжинной физической силой. Сидевший рядом был тоже в возрасте. Высокий, худой. Он постоянно пытался встретиться взглядом с Уиллом. Водитель же, напротив, бесстрастно смотрел перед собой.
Делая третий круг, Уилл заметил двух патрульных копов. Грамерси-парк был единственным частным парком на Манхэттене. У жителей окружающих домов имелись ключи от кованых железных ворот, и полиция следила, чтобы вокруг не околачивались разные темные личности.
Он остановился рядом, переводя дух:
— Офицеры. Вон тот фургон. Я видел, как он остановился, и водитель пытался затащить внутрь девочку.
Слова Уилла не произвели на копов впечатления. Его заметный южный говорок не вызывал доверия. Мало ли придурков-провинциалов шляются в Нью-Йорке.
— Вы уверены?
— Я бывший агент ФБР.
Больше добавлять ничего не потребовалось. Копы вышли на середину улицы и остановили фургон. Уилл не стал задерживаться. Конечно, ему было любопытно, но он хотел закончить пробежку по своему обычному маршруту. Кроме того, у него было ощущение, что он с этими типами еще встретится.
Придя домой, Уилл достал из ящика пистолет. Проверил и смазал. На всякий случай.
2
Уилл пожарил мясо, наполнив квартиру запахом фирменного соуса чили. Это было единственное блюдо, которое у него хорошо получалось.
Когда пришла Нэнси, ребенок спал. Уилл приложил палец к губам и обнял жену. Крепко, как положено в первые годы брака.
— Ромашка давно ушла?
— Час назад. Он спал.
— Я так по нему соскучилась. — Нэнси попыталась высвободиться из его рук. — Пойду посмотрю.
— А как же я?
— Он — numero uno,[3] а ты у меня — numero dos.[4]
Уилл последовал за ней в спальню, с нежностью наблюдая, как жена, сбросив туфли, наклонилась над кроваткой. Боже, почему он прежде не замечал? Не видел, как его напарница поразительно красива. Правда, тогда она, как ни странно, была полнее. Этакая пышка. Откровенно говоря, Уиллу всегда больше нравились женщины, похожие на моделей, рекламирующих нижнее белье. С ранней юности, со старших классов школы, где он был звездой футбола, в его памяти закрепился образ одной капитанши болельщиков — так, видимо, утенок запечатлевает в памяти образ матери утки, — и в дальнейшем он придерживался единого стандарта.
Поначалу роману мешала не только внешность Нэнси. Уилла раздражала простодушная, чересчур эмоциональная и оптимистичная девушка, «только что из академии». Но он был терпеливый учитель, и под его руководством она быстро прониклась цинизмом, начала подвергать сомнению решения начальства, перестала быть искренней с чиновниками и овладела мастерством вести себя на грани дозволенного.
Однажды, зависнув на мертвой точке в деле «убийцы Судного дня», Уилл неожиданно прозрел. Оказывается, его напарница невероятно сексуальна. А какие у нее замечательные шелковистые каштановые волосы, как она мило краснеет, смущаясь, и кокетливо хихикает. И к тому же толковая, энергичная и решительная. Ее энциклопедические познания в литературе и искусстве были потрясающими. В довершение ко всему Уиллу понравились родители Нэнси.
Он понял, что влюблен.
Затем возникли «зона-51», библиотека, и он решил, что настало время остепениться.
Беременность Нэнси переносила героически. С аппетитом ела и каждый день делала упражнения почти до самых родов. Потом быстро сбросила лишние килограммы и вернулась в боевую форму. С поразительным упорством она стремилась стереть малейшие следы беременности, считая это делом чести. Нэнси знала, что в бюро ее не станут дискриминировать открыто, но желала убедиться, что к ней не будут относиться как к сотруднице второго сорта.
В общем, на работу Нэнси вернулась более уверенной и крепкой, чем прежде, как физически, так и морально. Сведениями о своей семейной жизни с коллегами делилась скупо. На вопросы отвечала, что муж и ребенок в полном порядке.
То, что Нэнси влюбилась в Уилла, было в высшей степени предсказуемо. Красавец и к тому же «несносный парень» — какая женщина устоит против подобного? Но Нэнси не собиралась безрассудно отдаваться во власть чувств. В ней было достаточно здравого смысла. Разница в возрасте — семнадцать лет — ей не мешала. Она была готова примириться со многими причудами Уилла, но только не с пьянством. И перед тем как связать с ним свою судьбу, Нэнси потребовала, чтобы Уилл, во-первых, пообещал навсегда с этим покончить; во-вторых, хранить ей верность; в-третьих, позволить продолжить работу в бюро и пожить в Нью-Йорке, пока ее не переведут в какое-нибудь подходящее место, которое устроит их обоих; в-четвертых, стать хорошим отцом.
И только получив от Уилла честное слово по всем перечисленным пунктам, Нэнси приняла предложение руки и сердца. Скрестив пальцы, на счастье.
Пока жена дремала с ребенком, Уилл закончил подготовку к ужину и отметил это событие бокальчиком мерло. Просто промочил горло. А следом явилась его дочь с мужем.
Лора сияла и лучилась, как и положено молодой женщине, свободной от забот. В тонком просвечивающем платье и сапогах до бедра она поразительно походила на свою мать. Грег приехал в Нью-Йорк написать очерк для «Вашингтон пост». Номер в отеле оплачивала фирма, и Лора отправилась с ним, чтобы отдохнуть после сдачи в издательство своего второго романа. Первый, основанный на фактах семейной жизни ее родителей, получил хорошие отзывы и неплохо продавался.
Для Уилла эта книга, в которой прототипом главного героя был он сам — она до сих пор лежала на его прикроватном столике, — имела символическое значение. Ведь именно с ее помощью ему удалось раскрыть дело «убийцы Судного дня».
Заметив на лице Грега угрюмость, Уилл сразу сунул ему в руку бокал с вином:
— Давай взбодрись.
Лора с Нэнси двинулись в спальню к ребенку.
— Вообще-то я в полном порядке, — вздохнул Грег.
Какой уж тут порядок. Впалые щеки, нечесаные волосы. Зять был похож на усталого, опившегося кофе репортера. Парень он хороший. Когда Лора забеременела, не стал устраивать сцены, выкаблучиваться. Женился без звука, как и пристало порядочному человеку. Вот так в семействе Пайпер в один год сыграли две свадьбы. А потом на свет появился один ребенок, и на подходе был другой.
Мужчины сели. Уилл спросил, над чем работает Грег. Тот пробурчал что-то об освещении работы форума по изменению климата и замолчал. У него не ладилось с карьерой, и он хандрил. Уилл понимал, что зятю нужна какая-то большая тема, за которую можно зацепиться. Но где ее возьмешь?
— Что, Уилл, по делу «убийцы Судного дня» по-прежнему все тихо? — спросил Грег.
— Да.
— Оно так и осталось нераскрытым?
— Так и осталось.
— Но убийства прекратились.
— Да. Прекратились.
— И вы считаете это нормальным?
Уилл пожал плечами.
— Я не занимался этим больше года.
— Но вы так и не рассказали, что случилось. Вас отстранили от дела. Почему пришло такое предписание?
— Тут нечего рассказывать. Мне не удалось найти преступника, а вскоре убийства прекратились и дело закрыли. — Уилл встал. — Пойду помешаю рис, а то засохнет. — Он вышел, оставив грустного Грега в гостиной допивать вино.
За ужином в основном говорила Лора. При этом уплетала за обе щеки с Филиппом на коленях.
— Как папа себя чувствует на пенсии?
— Сбавил скорость, — ответила Нэнси.
— Я сижу тут же, — возмутился Уилл. — Почему ты не спросишь у меня?
— Хорошо. Папа, как ты себя чувствуешь на пенсии?
— Я сбавил скорость.
— Видишь? — рассмеялась Нэнси. — С ним все в порядке.
— Хожу по музеям, посещаю концерты. — Затем, чуть помедлив, добавил: — И не перестаю мечтать о хорошей рыбалке.
— Так давай возьмем няню на полный день, — сердито проговорила Нэнси. — А ты поезжай к себе во Флориду на недельку. Полови рыбу в заливе.
— А если тебя задержат на работе?
— Я целый день сижу за компьютером, Уилл. И никто не заставит меня работать сверхурочно.
