Дэвид Балдаччи - Невиновен (в сокращении)
Он отошел от стола, и его тотчас окружили охранники. Схему размещения охраны он позаимствовал у американской Секретной службы. Его всегда сопровождал личный врач — как американского президента. Он считал себя не менее важной персоной, чем американский президент. В сущности, он хотел заменить собой президента Америки как лидера свободного мира. Только что мир тогда перестал бы быть свободным.
Они отправились ужинать в ресторан, который был снят целиком, чтобы принц мог есть спокойно. После ужина он снова переоделся в национальные одежды и вернулся к своему самолету, размещенному в строго охраняемом ангаре за городом.
«Хаммеры» въехали в открытые ворота ангара и остановились перед самолетом. Ворота закрылись, и только потом принц вышел из машины. Чтобы не оказаться между створками ворот мишенью для какой-нибудь дальнобойной винтовки.
Встреча пройдет в самолете, который стоит на земле. Она продлится один час. Ее будет вести сам принц. Он привык контролировать ситуацию.
Принц уселся во главе стола в главном салоне самолета и обвел глазами стол. Визитеров было двое. Русский и палестинец. Необычное сочетание, но оно весьма заинтриговало принца. Эти двое обещали, что за соответствующую цену совершат невозможное.
Принц откашлялся:
— Вы уверены, что сможете это сделать?
Русский кивнул, не сразу, но твердо.
— Мне говорили, что бесполезно даже пытаться, — сказал принц.
— Самая крепкая цепь рвется, если есть одно слабое звено. — Это заговорил палестинец. Явно в этой паре он вожак.
— И что же это за слабое звено?
— Один человек внедрен в окружение того, кто вам нужен. Это наш человек. Это — факт.
— Но даже если так, доступ к оружию?
— Работа этого человека предполагает доступ к необходимому оружию.
— Но выходит, этот человек готов идти на смерть.
Палестинец кивнул:
— Это будет встречено с пониманием.
— Западные люди этого не делают.
— Я не говорил, что это западный человек.
— Внедренный агент?
— Десятки лет в разработке.
Принц откинулся в кресле. Он явно заинтересовался.
— План готов. Но для его осуществления потребуются значительные средства. В основном на то, что будет потом.
Принц посмотрел в окно. Окна в этом самолете были огромные — ему нравились виды, открывавшиеся с высоты.
Прямо в лоб ему ударила пуля. Кровь, мозг, ошметки костей разлетелись по некогда элегантному салону.
Русский вскочил, но он был без оружия — оружие отобрали у дверей. Палестинец остался сидеть, парализованный страхом.
Охранники начали действовать. Один прицелился в разбитое вдребезги окно самолета. Двое других, на земле, вскинули пистолеты и стали палить туда, откуда раздался роковой выстрел.
Вокруг Роби ложились пули. Он открыл ответный огонь. Первый охранник упал, получив пулю в голову, второй — в сердце.
Роби пять раз выстрелил в дверь самолета, уничтожая открывающий ее механизм. Потом высадил пулями окно кабины пилота и вместе с ним панель управления.
Теперь самое трудное: уйти.
Как канатоходец, он прошел по балке до дальней стены ангара, распахнул окно, прикрутил трос к кольцу и на тросе скользнул вниз. Как только ноги коснулись асфальта, он побежал к востоку от ангара. Вскарабкался на ограду, спрыгнул с другой стороны. За спиной раздавались выстрелы.
Вот и машина. Он швырнул снаряжение на заднее сиденье, запрыгнул внутрь, и, не успел закрыть дверцу, как машина рванула. Роби не смотрел на водителя, а водитель не смотрел на него. Через пятнадцать минут машина остановилась у порта. Роби вышел, открыл багажник, вытащил сумку с одеждой и всем необходимым, включая документы и деньги в местной валюте. Он сел не на скоростной паром в Испанию через Гибралтар, а на паром-тихоход Танжер — Барселона. Никому и в голову не придет, что киллер, убегая, воспользуется судном, которое идет до порта назначения больше суток. Будут проверять аэропорты, скоростные паромы, автомагистрали, железнодорожные вокзалы, но не пыхтящее старое корыто.
В ангаре у Роби было прослушивающее устройство, которое позволило ему услышать разговор в самолете. Доступ к оружию. Десятки лет в разработке. Значительные средства на то, что будет потом. Это надо распутать. Впрочем, это уже не его дело. Он напишет об этом в рапорте, и этим займутся другие.
Операция прошла гладко. Как только принц вышел из своего джипа, Роби взял его на прицел. Потом решил дождаться, чтобы принц с охраной оказались в самолете. Он выпустил принца из вида примерно на полминуты, когда тот только вошел в самолет, но как только сел за стол, нацелился вновь.
Роби целил Талалу в голову, хотя попасть в голову сложнее, потому что, когда принц однажды наклонился, он увидел под его восточными одеждами ремешки. На принце был защитный панцирь.
Трое суток Роби поджидал свою жертву, мочась в специальную емкость и питаясь протеиновым концентратом. Теперь принц мертв, и его планы умерли вместе с ним.
И как только паром, покачиваясь, неспешно поплыл по спокойным водам Средиземного моря, Уилл Роби закрыл глаза и заснул.
Глава 2
Это задание было совсем другим. Близко к дому. Так близко, что, можно сказать, дома: прямо здесь, в Вашингтоне, округ Колумбия.
После смерти Халида бен Талала прошло почти три месяца. За это время Роби никого не убил; необычно долгий период бездействия, но он был не в претензии. Он совершал прогулки, читал книги, ходил по ресторанам. Словом, жил нормальной жизнью.
Но вот появилась флешка, и нормальная жизнь кончилась. Роби вновь стал под ружье. Это задание он получил два дня назад. Времени на подготовку немного, но флешка утверждала, что задание срочное. Флешка диктовала, Роби выполнял.
Он сидел в кресле в своей гостиной, в руке — чашка кофе. Было раннее утро, но он не спал. Чем ближе каждое следующее задание, тем труднее ему заснуть. Так было всегда — не столько от нервозности, сколько от желания как можно лучше подготовиться.
В период вынужденного бездействия Роби старался как можно больше общаться с людьми. Он даже принял приглашение своего соседа на неформальную вечеринку, где тот познакомил его со своими друзьями. Но внимание Роби немедленно сосредоточилось на одной молодой женщине, которая тоже жила в их доме. Она поселилась здесь недавно, и каждый день ездила на работу в Белый дом на велосипеде — выезжала очень рано, часа в четыре утра. Роби знал, где она работает, потому что получил ее характеристику. А что она уезжает так рано — потому что часто смотрел на нее в глазок собственной входной двери.
Она была моложе Роби, красивая, умная, по крайней мере, насколько он мог видеть. На этой вечеринке она была в короткой черной юбке и белой блузке, волосы зачесаны назад и завязаны в конский хвост. Она то и дело поглядывала на Роби, и он подумал, не подойти ли к ней. Но не подошел. Потому что — зачем?
В отведенные ему новым заданием жесткие сроки Роби провел разведку и продолжал отрабатывать разные варианты развития событий, что было технически трудно. Ему не нравилось это задание. Но не он его придумал. Местоположение объекта не предполагало использования ни самолета, ни поезда. Да и сам объект был не такой, как всегда. И это нехорошо.
Иногда он уничтожал людей, которые несли угрозу всему миру, а иногда он просто решал проблему. Кто является объектом, определяли его работодатели. После этого мир становился лучше — и это оправдывало все.
У агентства, где работал Роби, была совершенно определенная позиция по отношению к оперативникам, схваченным во время выполнения задания. Никто никогда не признал бы, что Роби работает на Соединенные Штаты. Чтобы спасти его, не предпринималось бы никаких шагов. Поэтому перед каждым заданием Роби продумывал план ухода, известный ему одному, на случай, если операция пойдет неправильно. Он еще ни разу не воспользовался таким запасным планом. Пока.
Роби обвел взглядом свое жилье. Уже четыре года он здесь, и ему здесь, в общем, нравится. Рестораны в шаговой доступности. Роби часто ел в ресторанах. Он любил сидеть за столиком и смотреть на окружающих. Это был его способ изучать людей. Поэтому он был еще жив. Он читал человека, как открытую книгу, иногда ему хватало нескольких секунд, чтобы раскусить его.
В коридоре хлопнула дверь. Он шагнул к глазку и увидел, как женщина, которая работает в Белом доме, выводит в коридор свой велосипед. На ее почтовом ящике значилось: Э. Ламберт. «Э» — это Энн. Мысленно он обращался к ней «Э». Ей было около тридцати — высокая, с длинными светлыми волосами, тоненькая.
Роби подошел к окну, выходящему на улицу. Через минуту она вышла из дома и уехала. На часах — половина пятого утра.
Он лег в постель. Надо поспать. Предстоящая ночь будет напряженной. И совсем другой.
